Смех сквозь слёзы

Смеяться – грустно и грустить – смешно,
Вся жизнь течёт как принято, по моде,
Судьба видна в пророческой колоде,
Нам «господа» рекут, что суждено.
Горит Манеж, гостиница дымится,
Превозмогают страждущие боли,
Нацисты и скины живут на воле,
А гений-эмигрант не может возвратиться.
В подземном переходе скорбно нищий
И день, и ночь нас молит о рубле,
Магнаты ж, что герои у Рабле,
Травы не предпочтут скоромной пище.
Москва раздольем для шахидов стала,
Посылка горечи вновь обретёт гонца,
И бешено колотятся сердца –
Утрата их постигшая связала.
Где крест стоит и где растенье вьётся,
Их сочетала вечная узда.
Они страшатся повторенья зла,
Того, что пережить ещё придётся.
Как жизнь слепа, как правда одинока;
Вот близится мечтанию конец,
Цветочный ли венок, терновый ли венец –
Не всё ль равно в преддверии истока.
Представим, что смещаются пространства,
Уходит будущность – минувшее грядёт,
Туманная судьба ко мне бредёт,
Ход времени бежит в полёте танца.
Неведомо: обвалится Трансваль,
Иль Курск потонет, иль война настанет,
Или прохожий пьяница вдруг станет,
Что мочи есть, кидаться на асфальт.
Умрёт не живший, мёртвый ли родится,
Преступник ли узрит в себе порок –
Вот от отчаянья спускает он курок:
Поймёт, преодолеет и... решится.
Кто правду воспоёт, кто самосуд свершит –
Как разгадать – не положусь на «вроде»:
Я посмотрю в пророческой колоде.
Увижу или нет – судьба решит.