Живых у нас не принято хвалить

На зорьке пробудится в вышине
Небесный глаз в ресницах золотых.
И вмиг его в пробитой тишине
Погасит залп из пуль не холостых.
Рванёт – уже не будет пепелищ,
Воронка их, как в топи, засосёт.
И утро расшевелит ярый клич:
«Спасём Отчизну, братцы! Ведь спасём?»
А рядом, в доме жалком, где постой,
Винтовок заряжаемых щелчок
Прокладывает людям путь простой
И судорогой сводит мышцы щёк.
Тальянка доиграла. Нынче бой.
Осталось лишь огарку догореть,
И двинут, увлекая за собой,
Полки телами фрицев землю греть.
Прижмётся к уху сильная рука,
Когда так оглушённо бьёт картечь.
Не знаем мы ещё наверняка –
Крови, слезам, вину иль времю течь...
Комбат пробасит: «Братцы! Батальон!
До абордажа – лишь один шажок.
Мы за победу ввечеру нальём
По чарке водки. И – на посошок».
Но в этой битве, даже победив,
Над срубом мы развесим чёрный флаг,
Ведь в землю наш уляжется комдив,
Загородивший грудью левый фланг...
Темнеет небо. Загустел туман.
И сотней взглядов, устремлённых вверх,
Мы снова ловим сладостный обман,
Счев за салют кровавый фейерверк.
Однополчанин к нам ползёт в снегах,
Неся через прорытый грязный снег
На согнутых, подломленных ногах
Граммовый узелок, в котором снедь...
Двухамбразурный пулемётный дзот.
Израненных везут в госпиталя,
Кормить их будут только через зонд,
Пока не заберёт сыра-земля.
А мы... Мы будем их благодарить.
Они своею смертью дали жизнь
И нам, и тем, кто будет после жить.
И гимн не заглушит прощальных тризн.
И нам осталось в прорванных тисках
Со скорбью на погосте слёзы лить
Под фразу, отдающую в висках:
«Живых у нас не принято хвалить»*.

*«Живых у нас не принято хвалить» – фраза из романа Константина Симонова «Живые и мёртвые».