Браслет Жар-птицы

Вечер опустился на землю. Во внутреннем дворике дома собрались все ученики Учителя. Он приготовил для них задание. Это было обязательное задание для слушателей его курса. Ученики негромко переговаривались, пытаясь догадаться, что же приготовил для них Учитель. Иногда слышался смех, атмосфера была приподнятой.

Наконец, появился Учитель, и радостно-возбужденный гул стих.

- Друзья! Сегодня вы увидите Чудо. Это Чудо было привезено из очень далекой страны, оно единственное в своем роде. Это Жар-птица.

По толпе учеников прошлась удивленно-восторженная волна. Учитель продолжил:
- Однако я обязан вернуть Чудо в назначенный срок. Как известно, выпустив однажды Жар-птицу из клетки, ее трудно затем поймать, - Учитель улыбнулся. – Мой садовник не знал этого. Он пожалел и выпустил птицу из золотой клетки. Она в саду. Пойдемте, вы увидите настоящее Чудо, а заодно поможете мне его поймать.

Ученики с готовностью двинулись в сад. Некоторые, особо уверенные, делились своими мыслями, как это лучше сделать.
- Говорят, тот, кто может поймать Жар-птицу, отмечен судьбой, - вспомнил кто-то.

Дорион, один из учеников, не самый лучший, но и не последний, слушал весь разговор вполуха. Он думал о том, что ни одно живое существо не хочет быть пойманным, оно никогда не полюбит своего победителя, какую бы сладкую жизнь тот ему не предоставил. Он думал о том, что золотая клетка – ад, все-таки ад, с которым можно только смириться, струсить. А разве Жар-птица может трусить, Живой Огонь?

От таких мыслей Дориона отвлекла внезапно образовавшаяся тишина. Он встал на цыпочки и поверх голов стоявших впереди энтузиастов увидел… Чудо.

Птица, похожая на павлина, сияющая золотым огнем, излучающая ярчайшее золотое свечение, не спеша разгуливала по дорожке. Искры и языки пламени отрывались от ее оперения, падали на землю, шипели и гасли. Живое пламя, живое золото, живой дышащий свет – и все это в существе, которое двигалось, смотрело на них то одним, то другим огромным, умным, понимающим карим глазом…

Казалось, молчание длилось вечно. Учитель улыбался. Наконец, один из учеников вспомнил, зачем они здесь, пригнулся и начал осторожно подкрадываться к птице. А та, спокойно понаблюдав за ним достаточное количество времени, резко, неожиданно вспорхнула, расправив огненные крылья, - сноп искр, брызги огня окатили всех присутствовавших и обожгли их.

Что только ни делали старательные ученики: подкрадывались, кормили зерном, а потом пытались схватить, отвлекали внимание, одновременно совершая сзади маневры, - ни одному не улыбнулась удача.

А Дорион смотрел, смотрел, смотрел… и думал.

Наконец, все выдохлись. Никому уже не хотелось ловить Жар-птицу. А она по-прежнему спокойно расхаживала по дорожке, не подавая никаких признаков усталости.

Тогда Дорион присел на корточки и, глядя птице прямо в глаза, сказал:
- Если ты хочешь, ты можешь сесть мне на руку…
Не успел он это произнести, как Чудо стремительно вспорхнуло, вспыхнув градом сыплющихся искр, и село ему на руку. Будто стальными кольцами сдавило Дориону руку, стальными кольцами, раскаленными добела.

Рука задрожала. «Если ты вызвался сам, негоже гнать ее вон", - подумал Дорион. Он крепко-крепко сжал зубы. Птица ожидающе смотрела на него своим огромным понимающим карим глазом. Дорион еще крепче сжал зубы. Руку свела судорога. Искры, языки пламени срывались с оперения птицы, прожигали одежду, обжигали кожу. Несколько секунд показались Дориону застывшей вечностью…

Наконец, птица, также резко и внезапно, слетела на землю. Она кружилась, то распуская все свое оперение, то невысоко подпрыгивая, то грациозно поворачиваясь, то мерно шагая. И пела, пела, пела, завораживая весь мир. Пела – для него, для Дориона.

- Ты поймал Жар-птицу, - услышал Дорион голос Учителя. Он только сейчас пришел в себя, увидев на своей руке, чуть ниже локтя, две отметины, два обруча обожженной, но оставшейся целой кожи.
- Браслет Жар-птицы, - улыбнулся Учитель, проследив за взглядом ученика. - Ты справился. Ты продолжишь курс.