Последний поход

Он шёл сквозь лес, идя, не разбирал дороги,
Шёл напролом сквозь чащу, не ища просвет.
Тому, кого оставили изменчивые боги,
Уже не страшен мрак и не поможет свет.

Он шёл вперёд, усталости не допуская,
Он шёл туда, куда вела его душа.
И разум, постепенно выгорая,
Сжигал мечты и память иссушал.

Пусть дом сожжён, пускай любовь убита,
Пускай его уже никто нигде не ждёт.
Пусть жизнь былая вражеским мечом разбита,
Но мысль одна ему покоя не даёт.

Что где-то далеко, за синими морями,
За крепостью из серых неприступных скал,
Отгородившись от него цветущими степями,
Живут спокойно те, кто жизнь его сломал.

«Они ворвались на рассвете в спящий город,
В тот час, когда едва светлеет небосклон.
И смертной сечи жар и утра колкий холод
Слились в один кошмарный нереальный сон.

Он выжил, спасся, но какой ценою!
Впервые в жизни он кого-то убивал.
Он думал, после битвы ад остался за спиною,
Но ад его ещё лишь только ожидал.

Убиты мать, отец, те, что всегда с ним были рядом,
Жена погибла с сыном в полыхающем огне.
Окидывая бывший город полным боли взглядом
Он душу распахнул навстречу жуткой пустоте.

И взвыл. И вой смертельно раненого зверя
Пронзил безоблачную голубую даль,
Стирая чувства, заглушая боль потери,
Живое сердце превращая в колющую сталь».

Он шёл - ни страх, ни радость, ни уныние, ни жалость
В его душе уже давно не отзывались.
И чувствуя пустой души слепую ярость,
Лесные духи в страхе разбегались.

Трава ласкала, утешая, ноги словно шёлк,
Он шёл без устали, как дед с отцом учили.
Заслышав его шаг, могучий бер и хищный волк
С опаской прочь с дороги уходили.

Он шёл, цветущей липы запаха не замечая,
Не видя солнечных лучей в листве осины.
Не слыша гибкой рыси, что кидаться не решаясь,
Тревожным янтарём ему смотрела в спину.

Он шёл вперёд, к своей такой далёкой цели.
Дорога вИлась лесом, морем, горною тропой,
Манила запахом цветов и красотой пушистых елей.
И он дойдёт… И отомстит… И обретёт покой.

И пусть погибнет сам… А если даже не погибнет,
То жизнь уж всё равно не обернётся вспять.
Но только этого, конечно, не понять и не осмыслить
Израненной душе, которой нечего терять.

И он идёт, идёт сквозь мрак и под лучами света
И не прервёт и не замедлит бег.
Ничто не остановит человека,
Когда душою он уже не человек.