Расскажи мне себя. Диалог с Еленой Сибириной

Моя собеседница Елена Сибирина
http://www.stihi.ru/author.html?elenasibirina

Строчки в кавычках между стихами, как эпиграфы, взяты из ответов Елены…

Полностью диалог с Еленой Сибириной можно прочитать на странице Диалоги Сердец http://www.stihi.ru/2008/07/03/89


Расскажи мне себя, расскажи,
Не таи ничего, не таи,
Покажи изнутри, покажи,
Что Господь от других притаил…

Нарисуй мне себя, нарисуй,
Не дрожи над холстом, не дрожи,
Краской черной межрамье задуй,
Краски алой чуть-чуть одолжив…

Растревожь пустоту, растревожь,
Зареви на весь свет, зареви,
Замени мне всю правду на ложь,
И за ложной собой позови…

Подари мне себя, подари,
Не жалей ни о чем, не жалей,
Говори мне слова, говори,
И собою в бокалы разлей…

Буду пить я тебя, буду пить,
И смотреть на холсты поутру,
Буду жить я тобой, буду жить,
Заболею тобой и умру…


«Расскажи мне меня, расскажи…»


Рассказать мне тебя? Расскажу,
Хоть рассказчик с меня никакой…
Я на небо тебе укажу,
Помахав на прощанье рукой…

Звать и плакать, – молитва твоя,
Мне услышать ее не дано,
Я летал, бесконечность творя,
Заблудился в пространстве давно…

Я бросаю спасательный круг
Из открытого сердца и слов,
Он надеждой и верой упруг,
И держать нас обоих готов.

Одолжила? Отдай и забудь,
Платежи украшают людей,
Провожая меня в дальний путь,
В душу ласки немного налей…


«Я тебя не зову больше, нет! Не вернуть этих горестных лет…
Я не плачу, молитву творя, остаюсь для тебя НЕ ТВОЯ…»


Обещала метель не студить,
Что едва не замерз поутру,
Обещала река не мочить,
Мокрым камнем стою на ветру.

Ветер злой обещал пощадить,
Разрывая рубашку по швам,
Обещала любовь не убить,
Только все это – только слова.

Вот и ты говоришь мне – прощай,
Обещаю забыть навсегда,
Я твоя не твоя, так и знай,
И не вздумай вернуться сюда!

Дверью хлопнешь, как выстрелом в лоб,
Иль осколком застрянешь в груди,
А сама, не увидели чтоб,
День и ночь у окна просидишь…


«Если любишь меня, не мучай! Захвати навсегда, забери…
Пусть разгонят проклятые тучи на дороге моей фонари…»


Размечтаемся красками, знаю…
Красок смесь, как судьбы кутерьма.
Забываю тебя, забываю,
Сколько красок истратила тьма…

Расплескала гуашь по мольберту,
Как вино по столу разлила,
В мокром платьице, снится поэту
Иль любовь его, иль кабала…

Исписал я все стены, и крыши
Исходил, все мечтая взлететь,
Я не знал, что безумия выше,
Мне осталось одно – умереть…

Постою под фонарною дрожью,
С комаром поделюсь кабалой,
И ведомый напутствием божьим,
Побреду за случайной звездой…


«Не ходи за звездою случайной, у тебя есть своя звезда,
Лишь она будет знать твою тайну, сбережет, сохранит навсегда…»


Я привык уходить не простившись,
Как сорвавшийся с ветки листок.
Знойным летом едва насладившись,
И ни поздно, ни рано, а в срок…

Я привык разбиваться под утро,
Как упавший горшок об асфальт.
Каждый раз, философствуя мудро,
Перестраивать пропитый альт…

Я привык не давать обещаний,
Как бездомному, в храме, пятак.
Нет на свете больнее страданий,
Чем не отданный долг. Вот дурак!

От привычек своих, – мне же тошно,
С перепоя – пойду похмелюсь,
Но опять же, как будто нарочно,
Я привычкам своим отдаюсь…


«Ты пил ее, словно «Массандру», губами, смакуя, ласкал.
Ты в ней открывал свою тайну, которую прежде не знал.»


Коснувшись, как сердцем, губами,
Великую тайну постиг, –
Тот луч, что дрожит между нами,
Как будто написанный стих.

Начало – прекрасная рифма,
И строки – как струи дождя,
В чарующих отблесках ритма,
От пресности форм уходя,

Мы смыслом его увлекались,
Чеканили нежностью такт,
В пьянящем бреду забывались,
Не зная, что нужен антракт.

По лучику строки сложили
В поэму любви о двоих,
Друг другу себя одолжили,
Забыв о вселенной на миг…


«Опять ты уходишь с рассветом…А я на пороге замру….
Я чувства прикрою сонетом, и в песне тебя сохраню…»


Я у ветра учился летать,
И у моря познал глубину,
Днем учился волну пеленать
Сладким бризом, служа Нептуну.

Я стелился травою у ног,
Чтоб познать направленья миров,
Задыхался веками дорог,
Согревался над дымкой костров,

Я пил воду со стадом овец,
Брал взаймы покрывала у рек…
Я вернулся к тебе, наконец,
Мой родной, дорогой человек.

Притащил, чем дышал и мечтал,
Принимай, что под сердцем держу,
Я все это семь лет собирал,
Ты спроси, не солгу, расскажу…


«Ты знаешь, ты все давно знаешь, так что же?
Давай хоть на миг станем ближе, моложе!»


Моложе на юность, мудрее на вечность,
Так манит надеждой бескрайняя млечность.
Меняя сегодня на смутное завтра,
К тебе приходил, не желая возврата

К беспомощным будням, снующих судьбою,
Я их врачевал, как лекарством – тобою.
Терялся в догадках, откуда же взялось
Мечты воплощенье – и мне же досталось.

Беру за предплечье, как будто невесту,
Придется довыстрадать эту фиесту…
Того, что хотела – сполна получила,
Сама же меня врачевать научила

Беспечной любовью, надежным лекарством,
Твоею заботой, моим же, бунтарством.
И если бы были к себе чуть построже,
На это «чуть-чуть» мы б не стали моложе…


«Давай без печали, давай без тревоги пройдем отведенные нам же дороги.»


Иду… Я иду…Спотыкаясь невнятно,
С собою зову, улыбаясь приятно…
Три пальца сложив, как лекарство от яда,
Себя у себя одолжив…. Как награду

Держу на груди откровенную ношу,
Так больно кровит, но ее я не брошу,
И губы искусаны шкуркою яблок,
И горек их сок, но безумному – сладок,

Что, вдруг,  для двоих забродил и забулькал,
Мы пьем его врозь, нам напиться бы только,
И чтоб тошнота не предала нарочно,
И чтоб доброта замела полуночно,

И чтоб все кружила, кружила, кружила,
И чтоб ты забыла, что ты одолжила,
И чтоб этот долг был тобою оплачен,
И чтоб этой платой был я озадачен…


«И в жарком бреду не нашла я покоя, теперь от тебя ничего я не скрою.
Лекарство от яда искала годами, не создано, видимо, было врачами…»


Возьми тонкий лед, ощути его холод,
Наверно он стар, а быть может, он молод?
И в памяти льда не бывает прожилок
Хмельного тепла… Для кого же прожил он

Ненужную жизнь… Заказали беднягу,
Как кварту воды заморозили в флягу…
Не бойся тепла растопившейся глыбы,
Напрасно ль ждала разрешенья у дыбы?

За долгом ответ, для кого и за сколько
Ты ждала сонет, обозначенный коркой
Напрасных идей и зловещих мотивов…
Настойчивый змей все натруживал ивы,

Ко льду наклоняя, пророчил ненастья,
Не надо упреков! Хотели ли счастья?
Отдайте тепло, растопите пол кварты…
Ворошке назло подтасуются карты…


«Тонкий лед…он слишком тонок, я его, не бойся, растоплю…
Нежный взгляд тепла бескрайне полон, я тебя по-прежнему люблю…»


Растопленный лед – вкусить бы его память,
Безудержный гнет, как лед поутру ранит,
Признанья слова, мне верить ли вам, верить?
Откуда молва, в какие вошла двери?

Вдыхаю тебя, хочу задышать грудью,
В висках теребя, сомненья терзать будут,
И к плахе волочь за ненависть всех разом,
Я вижу насквозь, тебя я узнал сразу…

А губы в прослой, как старый асфальт, ярко
Отдали конвой на выдержку снов жарких,
Просили воды и жадно плели сказки,
Не ждали беды, не ждали твоей ласки…

Побуду собой на власть твоего мира,
Беспечный конвой пущу покутить пиром,
Возьми меня в плен, возьми, я хочу плена,
Не будет измен, любви я не стал меной…


«Вдруг солнце с небес протянуло ко мне тонкий лучик,
За него ухватившись, пошла по последней дороге…»


Тянет Солнце лучи, не свалиться с луча мне бы,
Хочешь, – годы влачи, а не хочешь, – влюбись в небо,
Переливами дня белый свет обучил краскам,
Ты узнала меня? Я спустился пропеть сказку…

Ты не бойся, шагай, я не трону твоих ножек,
Посмотри и узнай, как мой путь, до тебя, сложен,
С густоты всех цветов различи только тот – верный,
Послеливневый свод стал мостом для тебя первым…

Ты идешь иль плывешь? Можешь даже лететь, знаю,
Слышишь? Ты же поешь! Вон, – в конце я стою, с краю,
Подправляю изгиб у полосок цветных радуг,
И кричу журавлям, чтоб несли над землей радость…

Будет все хорошо, будем пить из колец ласку,
И толочь порошок – для лесов и полей краску,
Соловьиную трель научу подымать колос,
Мне бы только суметь отозваться на твой голос...


«…Отпусти небеса, научись отвечать ласкам…
Растворившись в тебе, я забыла цвета красок…»


Отпустить небеса? Я держал их всегда… Помнишь?
Я берег их для нас. Ты ж сама меня ввысь гонишь!
Говоришь: «Протяну, помолившись, к тебе руки,
Соловьиную трель разложу на любви звуки…»

Что ж, летим, – я готов! Но кому подержать небо?
Я летал бы всю жизнь, и не надо кормить хлебом.
Я боюсь, что когда мы до звезд долетим ночью,
Небо рухнет к ногам всех завистников! Рык волчий

Для Атлантов моих, – не такой уж и рык, – шепот.
Но, я все же боюсь за тебя! И копыт топот
Мне напомнит о том, что Кентавры уже – в мыле,
Посейдон не простил нам того, что мы ввысь взмыли!

У созвездья Стрельца нам придется читать мессу,
Чтоб Кентавров унять, – долетать, дописать пьесу.
И простит Посейдон нашу вольность и свят будет,
И под небо подставит плечо, чтоб сберечь судьбы…


«Мы коней отпустили, чтоб любить и дышать смело…,
Только ночь коротка, сколько б я ни просила, ни пела…»


Равновесье времен, что мне день, что мне ночь – думы,
Я люблю этот мир за его перезвон шумный,
За туман на заре с отголоском одной капли,
И за дождь в январе, что пугает, как уж цаплю…

Я дрожащий покров окаймлю бахромой нежной,
Соловьи подождут, и не бойся прослыть грешной,
Беспокойство и грусть я возьму на свою душу,
Разрешающий взгляд, словно Солнце ручей сушит…

Как же ты хороша, ты специально такой стала,
Превратила в щенка, молока не напьюсь – мало,
Буду щеки лизать, чтоб запомнить любви запах,
И по следу идти на дрожащих худых лапах…

Мой ошейник повис, платьем тоненьким с плеч сброшен,
Каждый холм изучу, понимания путь сложен,
И внимая тебе, незаметного жду жеста,
А когда тебя нет – там где нет, там мое место…


«Я тебе подарю золотой листопад осенний,
Этот клин журавлей и пение птиц весенних…
Я тебя научу понимать их язык птичий,
Мы сумеем познать их любовь… непривычно…»


Сквозь дрожание рук океан расплещу росно,
Пусть он инеем чувств возвратит мне тебя взрослой,
По седому стеклу проскользнут в никуда капли,
Эта наша любовь безмятежностью дней каплет…

А звезда все горит, поклоняясь тебе, веря,
Я потухшие внес на порог, отворив двери
В твою лучшую жизнь, чтобы ты их зажгла снова,
Они будто во сне, только ждут твоего слова…

Лепестки на ногах, мне от них так тепло, чудо,
Я их бережно снял, возле сердца хранить буду,
Что зима, что весна – для меня, все одним цветом,
Я влюблен, потому круглый год на Земле – лето…

Мне тепло и легко, я как будто лечу в небе,
Повторяю урок, тот, что ты мне дала, мне бы
Не забыть ничего… Нашепчи, я прошу, тихо…
И опять запоет, закружит, унесет – вихрь!


«С неба звезды летят, я хочу загадать желанье.
Но боюсь, разболтают мою сокровенную тайну…»


Не грусти, моя лань, надышись, насладись полем,
Непокорною стань, я такою тобой болен,
Пусть все искры твои только мне обожгут кожу,
И вспорхнут соловьи, проведя к твоему ложу…

Непокорность горит, будто вспышка в ночи слепит,
И занозы обид превращают мольбу в лепет,
Полоснешь, как огнем, своим взглядом, и дрожь в теле,
Мы сраженье начнем, отдышавшись от битв еле…

Подыми над землей и швырни на покров страсти,
Надо мною постой, твоя ярость меня дразнит,
Дай мне воздуха чуть, я хватаю его рыбой,
Отпусти мою грудь, станет ложе твое дыбой…

И не будем менять эту битву на стон тихий,
Никому не понять нашей странной любви лиха,
На обломках страстей прошепчу лишь одно слово,
То, что жизни ценней, и начнем высекать снова…


«Птицей осеннею вдаль уносясь, криком останусь…
Каплей прохладной слепого дождя смою усталость…»


Я над криком твоим распластаюсь зарей бледной,
Ты голуба моя, напою с жухлых трав, след мой
Сквозь озябший туман обозначит твою веху,
Я тебе помогу, только взглядом своим, сверху…

Над крылом помолюсь, клятву, – вряд ли проймешь, надо,
Смою с перьев золу, просушу теплотой взгляда,
Я распутаю жгут отраженных лучей разных,
И оставлю один, что от сердца теплит, красным…

Приворкую к груди, не волнуйся, прошли беды,
За спиною моей, вихри диких ветров бледны,
Можешь плакать теперь, отдохнет пусть твоя сила,
И не надо терпеть, мне твой облик любой – милый…

Вот слезинка скользит, заблудилась и…, – мне в губы,
Каждый жалобный всхлип непрощенье во мне губит,
Все твои «я люблю» – обмотаю жгутом рану,
И пущу ворожить над душою своей рваной…


«За спиною твоей вихри диких ветров слепы…
Почему же шумят, ворожа по ночам стужу?
Или это зовет меня тот, кто по мне тужит?»


Внемли музыке стуж, в ней аккордов простых много,
Для гармонии душ дирижера впусти – Бога,
На пюпитре сложи для него все свои ноты,
Слышишь, небо дрожит? Видно, время – свести счеты…

Нотный стан мой не прост, я его исчеркал, – правил,
Все выстраивал мост, из созвучий концерт ставил,
И с оркестром любви, первой скрипкой души слился…
Ты его не гневи, дирижера, чтоб он злился…

Просто жесты учи, в каждом дуют любви ветры,
Нотных станов ключи обозначили путь светлый,
Где мажор, где минор, разве важно для нас грешных?
Божьих струн перебор для влюбленных всегда спешный…

А мой дом – без дверей, в нем и окон-то нет, – дыры,
Заходи поскорей, погостить, или правь пиром,
Дирижер пролистал нашу пьесу и взгляд поднял,
Не увидев финал, разложил увертюру по дням…


«Слышишь, дождь за окном? Это льются мои слезы…
Видишь, ветки дрожат? Это я без тебя мерзну….»


Выйду сутра за порог под мотивы дождя,
Стану его собирать лодкой зябких ладоней,
Что-то знакомое в каплях, в просвет уходя
Между сомкнувшихся пальцев, сознание тронет

Вкус их соленый, как светлые слезы твои,
Я бы их выпил, но, вряд ли бы смог насладиться.
Не для того же Господь твою боль сотворил,
Чтобы кому-то осмелиться ею напиться…

Дай мне ладони свои, я почти не дышу,
Все берегу то тепло, что осталось под сердцем…
И, наконец, я еще об одном попрошу,
Не прогоняй в никуда, ибо некуда деться…

Сколько неправильных вновь исходил я дорог,
Счастья искал, а оно меня дома заждалось,
Если бы жизнь исправлялась, я точно бы смог…,
Ну, а сейчас, только плакать и верить осталось… 
 


Полностью диалог с Еленой Сибириной можно прочитать на странице Диалоги Сердец http://www.stihi.ru/2008/07/03/89