где-то около, Цикл

1.

Как жаль, ты не моя судьба,
я ощущаю это кожею
и локоны твои со лба –
не подаяние прохожему.

Еще не здесь, уже не там
в каком-то веке в день намеченный
я дань любви тебе отдам –
единственной любимой женщине.

Мы разошлись среди квартир,
парадных лестниц, эскалаторов
и потеряли чистый мир,
заполучив взамен залапанный.

И всё же, всё же едем мы,
соприкасаясь только бёдрами,
на белый свет из чёрной тьмы
довольные собой и гордые.

Соединились сотни лет,
для нас высвечивая клинопись,
и вазу с розой на столе,
и осень с пламенными листьями.

Звенит струною новый день,
мы существуем где-то около
игрою солнца на воде,
движением ресниц и локонов.

2.

Я хотел бы тебе рассказать,
как теряет стремительно лето,
что хранят еще наши глаза
в обрамлении солнца и веток.

Где кружится легко мотылек
и жужжат одинокие осы,
наш июнь бесконечно далек,
обозначилась близкая осень.

А пока я тебя окружу
лепестками горящего мака,
где зеленый с прожилками жук
на лицо наклоняет нам злаки.

Постигая, что это – венец,
я теперь о другом сожалею,
как последним полетом скворец
зачеркнет перспективу аллеи.

И когда ты внезапно уйдешь,
не грусти, не печалься, не бойся,
наше лето не смоет и дождь
без последствий далекого «после».

3.

Наше время с тобою отмечено
тихим шелестом осени ранней,
ты от Бога красивая женщина
и меня то врачуешь, то ранишь.

Ты лицо наклоняешь иконное,
что-то шепчешь, срывая покровы,
пренебречь бы любыми законами
от безумья разбуженной крови.

Но звенят мои дни колокольнями
со словами о дальней дороге
и поэтому, милая, больно мне,
твои губы и руки продрогли.

Листья клёнов становятся птицами,
жёлтым клином над темной рекою,
долгой ночью когда-то приснится мне
откровенье любви и покоя.

Ты губами потрогаешь бережно
освежающий воздух осенний,
чтобы жизнь оставалась по-прежнему
синей россыпью дней и мгновений.

И припомнишь когда-нибудь, милая,
эту самую нежную осень,
где ресницы твои говорили мне,
что рассыпало небо колосья.