Та страна

С середины средневековья
жизнь покрыта подкожным жиром,
там сметана спешит по жилам,
а не то, что зовется кровью.
Там и сперма не брызжет спермой,
там и боль не зовется болью,
разве только любовь – любовью,
безнадежной и непомерной...

Там прически за двести евро
и не надо лететь в Житомир,
каждый хочет быть номер первый,
каждый будет какой-то номер.
Эти люди меня добрее
и счастливее, и румяней.
Не живут между них армяне,
не живут между них евреи,
черный хлеб там считают блажью,
а меня за отродье вражье.

И не знают они заботы
только красят весной заборы.
У них полкилометра форы,
у них два миллиона льготы.
Там не носят старье и ветошь,
не наводят на снимки ретушь,
они ездят по миру скорым,
даже смерть не считают горем.

Там не пашут, не жнут, не сеют,
не уводят стада к зимовью,
не стремятся спасти Рассею,
но считают любовь – любовью.
В ресторане, отеле, баре
пьют у стойки за стопкой стопку
И крастотке кричат: «Постой-ка!»,
и касаются рук губами,
в той стране где орехи кэшью
почитают насущной вещью.