Из цикла Надежда России

ИЗ ЦИКЛА "НАДЕЖДА РОССИИ"

1.
Кипела от мира до мира,
урочного часа ждала.
Ничтожные души томила.
Великие души сожгла.

Грядущего скрытые вехи
веков пощадил самосуд.
Подземные теплые реки
надежду и веру несут.

Опять заселяет болота
твоя белоглазая чудь.
А вечная наша забота
тебя не заботит ничуть.

И только вздыхает держава
о давнем, несбывшемся сне,
покуда поет Окуджава -
бессмертный на смертной войне

2.
За сотни лет Россия обрусела,
найти сумела, потерять смогла.
Пророчил Запад и морочил Север,
нагая даль к Востоку пролегла.

Надежда и нужда, родные сестры,
чеканили славянские сердца,
и русский меч был обоюдоострым,
а русский шлем не закрывал лица.

Подобны шрамам строки летописца -
"Бысть мор и глад, ордынцы и литва..."
Но смугловатый демон византийства
вдруг обернулся храмом Покрова.

Мы жадно делим древнее наследство,
а в нем слились, как песня и тоска,
униженное польское шляхетство
и нищая гордыня степняка.


 
3.
Зимний ветер мне снится и снится,
все он воет, грозя и губя.
Обнаженные эти страницы
не для всех открывали себя.

С каждым шагом надежда России
поднималась и падала ниц.
Небывалая вязкая сила
закипала вдали от границ.

Как теперь рассчитаться с годами,
что куражились над страной?
Полыхало крамольное знамя
возвещеньем державы иной.

Только войны, гражданские войны,
да испанка, да тиф, да Чека,
только сумрачный и беспокойный,
угасающий взгляд Колчака...

4.
Мы искали минутную пристань
в многозначности смутных теней,
и надеялись - лет через триста
наши помыслы станут ясней.

Мы славяне, мы финны, мы скифы,
мы развеяли древнюю грусть,
и заманчиво светлые мифы
заучили, как быль, наизусть.

На вчерашнем ветру остывая,
мудрый чуял пришествие зла,
но российская спесь роковая
половодьем умы залила.

Наши песни несмелы и смертны,
потому что почти не слышны,
потому что почти неприметно
запоздалое чувство вины.
1983-1987