Ищущий да обрящет

       (Венок сонетов)
       А. А. Азовскому

1.
Я в райских кущах не блуждал:
Рай на Земле - лишь для немногих.
Живя средь сирых и убогих,
Имущим власть не угождал.

И скаредных не уважал,
Не собирал добро по крохе.
А если в чём-то согрешал,
То не искал спасенья в Боге.

И потому, быть может я,
Не ведал лучшего житья,
Своё считая подходящим.

Жизнь принимал такой, как есть,
Неся свой крест, как должно несть.
И не искал кусок послаще.

2.
И не искал кусок послаще,
Не рвал из глоток у других,
И вин не алкал дорогих,
Не зная вкус их настоящий.

Но знал я цену Правды вящей,
Знал, что законы к ней строги:
В стране, от мафиоз кипящей,
И суд, и память коротки.

Внушали с детства мне, что труд
С терпеньем горы перетрут!
И я терпел, с душой хрипящей.

Безропотно я спину гнул,
Но уходил порой в загул,
Хоть знал, что ищущий - обрящет.

3.
Хоть знал, что ищущий - обрящет,
Привыкнуть я не мог к ярму:
Не зря ж пророчил мне тюрьму
Сановный чин руководящий.

Живущий в роскоши слепящей,
Не ровня нам, он потому,
Что шёл всю жизнь по «восходящей»
И нас приравнивал к дерьму.

И я влачил удел свой жалкий
В утробе тесной коммуналки,
Где чей-то голос мне внушал:

«Терпи, твой час не за горою...»
Терпел. Но роздыха порою
Я от судьбы немного ждал.

4.
Я от судьбы не много ждал,
Не понимая часто сути.
Но верил: время нас рассудит,
Коль кто-то Правду придержал.

А Правду тот в кулак зажал,
Кто был к себе лишь не в остуде,
Кто изо всех партийных жал
Жал на хребты и душ, и судеб.

Кто в хитроумной смог системе
Поработить людское племя,
А в Правду - ружья разряжал.

Как люди ждали эту Правду!
Но всё таким же безотрадным
И новый день рассвет рождал.

5.
И новый день рассвет рождал...
В кустах блуждали сгустки ночи,
И звёзд редело многоточье,
Когда в руке перо я сжал.

Я много в жизни повидал,
Перестрадал до этих строчек,
И счастлив тем, что всё ж не стал
Простой скотинкою рабочей.

И не беда, что я в летах,
И с «грамотёшкой» не в ладах -
Коль я ищу, то и обрящу!

Пускай душа и голова
Все мысли перельют в слова
В туманной тишине парящей.

6.
В туманной тишине парящей
Я слушал плач, а может, стон...
О чём же мне напомнил он?
Не мамы ли тот стон секорбящий?

Но мама - в дали уходящей,
Где от кладбищенских ворон
Узнал я: все мы - преходящи,
И нет от смерти оборон.

Полынью прошлое стучится...
А мать в окно не постучится,
Не скажет: «Зря ты уезжал...»

А я в свои уехал дали.
И в день тот было всё в печали,
И даже солнца луч дрожал.

7.
И даже солнца луч дрожал,
Нырял в черёмуховом цвете.
Но что мог знать он о поэте,
Который долго света ждал?

Но солнца луч мне сил придал.
И я увидел в чистом свете
То, что я ночью не видал,
Душой незрячей не заметил.

И вот я встал. И в полный рост
Пошёл вперёд средь трав и рос
По дням, событьями пестрящим.

Была мне комом в горле ночь,
Но смог себя я превозмочь,
И жить хотелось - настоящим!

8.
И жить хотелось настоящим,
Любимым делом - на износ!
Но Боже мой! Всё тот же воз
Тащу я клячей доходящей.

Как путь найти мне в экой чаще?!
И кто ответит (вот вопрос!)
За весь тот ужас, исходящий
Из века, в коем я возрос?

Мы шли всю жизнь по бездорожью,
А нас кормили сладкой ложью,
Слова свивая, словно плеть:

«Гордись Великою Страною
И нашей Партией родною...»
Но только память - не стереть!

9.
Но только Память не стереть -
Не всё скрывается во мраке!
Мне б Жизнь, хоть в облике собаки,
Во дне Грядущем подсмотреть!

Кому в нём правдою гореть,
Кому томиться в вечном страхе,
Кому геройски умереть,
Кому истлеть в глухом бараке..?

Сравнить бы то, что есть и будет:
За что потомки нас осудят
Или поймут, хотя б на треть?

«Мы не рабы!» - писали деды.
«Немы рабы» - пришлось отведать.
И надо помнить это впредь!
 
10.
И надо помнить это впредь.
Чтоб от оков освободиться,
Не нужно с совестью рядиться
И - головёшкою не тлеть.

Мысль под замок не запереть -
Она не той породы птица!
Но даже мыслью не взлететь,
Коль человек не будет биться.

И главная его борьба -
Изжить в самом себе раба,
Что по себе совсем не просто.

Способен только Человек
Понять за свой короткий век:
Жизнь - не дорога до погоста!

11.
Жизнь - не дорога до погоста!
И вольнодумцы не за страх
Горели в жертвенных кострах
И шли под пули - полным ростом.

А на допросах перекрёстных
В застенках сталинских в глазах
У жертв репрессий бился остро
Один вопрос: «За что же так?

За что добытая свобода
Клеймом нам стала «Враг народа» -
За что под пули шли тогда?!»

И мнилось им в надежде зыбкой:
Вот-вот раскроется ошибка...
А дни сквозь пальцы - как вода.

12.
А дни сквозь пальцы - как вода.
И время вроде бы иное,
Но всё ж витает над страною
От прежней жути холода.

И та закатная звезда,
Что ярче всех над Колымою,
В душе осталась навсегда,
Чтоб освещать в ней всё былое.

И жалит прошлое, как иглы.
Одну мы истину постигли:
ГУЛАГ - не райские врата!

Где ж Тех безвестные могилы?
Мне их воспеть - не хватит силы...
Ужель ушли мои года?

13.
Ужель ушли мои года?
Но тяжек горечи осадок.
Хоть дым Отечества нам сладок,
Да только, видно, не всегда.

И в горле горечь-сухота
Доводит душу до разлада:
Давно страна моя не та,
И не уйти нам от распада.

За что преследует нас рок?
Мы не живём, а «тянем» срок,
И вольно нам - лишь на погосте.

Ужасен ты, прозренья миг!
Чего хотел я - не достиг,
Лишь пустоту сжимаю в горсти.

14.
Лишь пустоту сжимаю в горсти.
И тяжело осознавать:
Нам новых бед не миновать,
Сдирая с прошлого коросты.

Погаснут утренние звёзды,
И в «свете дня» начнут опять
Страны моей прогнивший остов
Колючкой ржавой укреплять.

Начнут при всём честном народе
Кричать о Равенстве, Свободе..,
Воздвигнув новый пьедестал.

От ада, скажут, - шаг до рая...
Эх, где пойдёшь ты, жизнь вторая? -
Я в райских кущах не блуждал.

15.
Я в райских кущах не блуждал
И не искал кусков послаще.
Хоть знал, что Ищущий - обрящет,
Я от Судьбы не много ждал.

И новый день рассвет рождал
В туманной тишине парящей.
И даже солнца луч дрожал,
И жить хотелось - настоящим.

Но только память - не стереть!
И надо помнить это впредь:
Жизнь - не дорога до погоста.

А дни сквозь пальцы - как вода...
Ужель ушли мои года? -
Лишь пустоту сжимаю в горсти.

       1991