Баллада о любви и о войне

Баллада о любви и о войне
Часть 1


На карте в чудесном краю Черноземья
Стоит небольшой, так себе, городок
Стоит не одно уж, давно, поколенье
Мальчишка там жил озорной - Ветерок

С рождения мама звала его Юрой
Отец был его Михаил Ветерков
И парень был рослый со статной фигурой
А лет-то семнадцати с гаком годков

Жила по соседству красотка- девчонка
Ходила частенько к мальчишке она
Нужна, мол, для школы, такая книжонка
И час проглядит на него у окна

Девчонка у Юры была ежедневно
Он милой мордашке не мог отказать
А думал в душе про нее очень гневно
Что нечего ей, под глазами мелькать

Наташка тогда уж в девятом училась
Никак не поймет, что не к месту зашла
А с девочкой этой, любовь приключилась
Без памяти в Юрку была влюблена

А Юрке ужасно она надоела
Назойливой, девушка, очень была
За книгами часто к нему заходила
По третьему разу наверно брала

Понравилась парню однажды девчонка
В десятом училась она с Ветерком
Коса и прекрасная светлая челка
Татьяна- красавица, но с гонорком

Тут по уши все- таки Юрка влюбился
В красотку, мальчишеской страстной мечты
Сказала б женись, так наверно женился,
И прыгнул, не глядя с большой высоты

Готовила Танька ему испытанья
Придумала, способы, так как могла
Любовь чтоб проверить, крутые заданья
Его заставляла исполнить она

То ночью пролезть сквозь стекло на теплицу
Чтоб выкрасть букетик душистых цветов,
То с крыши в окошко с карниза спуститься,
Но Юрка на все для неё был готов

И вот, наконец, Юрка сдал все заданья
Рискуя, как рыцарь он выполнил, всё
И первые в жизни слова и признанья
Что любит, Татьяне сказал, горячо

Татьяна сначала надменно смеялась
Когда о любви невпопад говорил
Потом как- то сникла и с грустью созналась,
Что Юрка ее как никто, покорил

И вот они страстно друг друга любили
Так ласково, нежно, как два голубка
И парой в кино и танцы ходили
А губы с губами касались слегка

Проходят весна, лето, жёлтая осень
В любви, поцелуях прошел ещё год
А Юрку в девчонку влюбленного очень
На службу повестка некстати, но ждет

Родители водки, продуктов набрали
Позвали родных «Ветерка» и друзей
И парню родители так, наказали
Пришел, чтоб со службы как можно скорей

У военкомата Татьяна сказала
Два года тебя милый мой буду ждать
За шею его со слезами обняла
Всплакнула, взасос принялась целовать

Вот осень пришла, журавли улетели
И жёлтая сыплет с деревьев листва
А в парке скамейки давно опустели
Любви, где звучали святые слова

Вертушка как ястреб летит над горою
А в ней с автоматом безусый солдат
Взгрустнется о доме, быть может, порою
И вспомнит любимой он ласковый взгляд

Припомнил он дом и друзей своих давних
С которыми в детстве когда-то дружил
И слов о любви что сказал, самых главных
Цветов, что Татьяне он в парке дарил

И вдруг вертолет как вулкан сотрясает
Внизу под шасси оглушительный взрыв
В пике тут машину на горы бросает
Вот- вот, вертолет весь пойдет на разрыв

Пилот, побледнев, весь в крови, истекая
Пытался рукою рычаг удержать
Он дёрнулся, вскрикнул, машину снижая
Остался, в кабине навечно лежать

уже высота над горой небольшая
Чтоб выжить, всем прыгнуть придется вперед
Десантники, быстро проблему, решая
Покинули свой, весь в огне вертолет

На горном крутом как скала перевале
Осталось в живых только восемь ребят
А рядом шакалы, душманы сновали
Как вороны черные в небе кружат

Радист лишь привстал, чтобы вызвать подмогу
Был снайпера пулей мгновенно сражен
Отряд одиночными бил понемногу
Десант, очевидно совсем окружен

И ротный скомандовал, что же вы братцы!
Коль нам суждено до зари не дожить
Не будем живыми мы духам сдаваться
Дадим им, как следует всем прикурить

Сержант две гранаты в душманов закинул
Сказал Ветерку, чтоб его тот прикрыл
И вдруг он из рук автомат опрокинул
Глаза, широко, удивлённо открыл

Снег белый от крови бойцов стал весь красным
Вертушки летят, всё, душманам конец
И бой, значит, был для ребят не напрасным
Тут Юрку внезапно ударил свинец

В груди, будто шило стальное вонзилось
И кровь сквозь ХБ на бушлат протекла
А в мыслях вся жизнь как в кино проносилась
Секундою дни и года унесла

За узкой рекой с камышом шепчет ива
На ветках красиво поют соловьи
В пруду на воде плещет рыба игриво
Над полем летят косяком журавли

Очнулся парнишка в больничной палате
Везде чистота и уют и покой
Сестричка в халате стоит у кровати
Что сокол проснулся, спросила, живой?

Глазам и рукам своим Юрка не веря
Пытался с кровати немного привстать
Но крови солдатской большая потеря
Толкнула обратно его на кровать

Ему предстояло, как есть всю неделю
На койке в санбате, в палате лежать
Со скуки придумал себе он затею
И письма родным поспешил написать

А тут ковылял и гремел по палате
Безногий, убогий на двух костылях
Служивший, когда-то сержант в разведбате
Спросил осторожно: - «Что пишешь земляк?»

Пишу я любимой невесте- девчонке
Ему Ветерок, чуть привстав, отвечал
Давно я с родимой, признаться сторонки
Письмо от невесты своей получал

Представился хрипло, назвался он Колей
Сказал, что брат, выйдем, курнуть в туалет
Своею обижен был горькою долей
Но всё ж решил Юрке, дать дельный совет

Сержант, раскурив «Беломор», сигарету
Задумался, облаком выдохнув дым
Сказал что когда-то он девушку Свету
Любил, но ушла от него та с другим

Сначала любить и писать обещала
Когда ж сообщил что теперь он без ног
С полгода писать уж наверно не стала
И Коля-сержант от тоски занемог

Сначала хотел, говорит отравиться
Лекарства тут разные жменью глотал
Потом пожелал на бинтах удавиться
На люстру, что были, их все, намотал

В санбате отрав никогда не держали
А Коля, что было, безбожно попил
И только коленки, обрубки дрожали
Когда по большому сержант зачастил

А в люстре шел провод старинный, неважный
Крючок же прикреплен, совсем на соплях
И грохнулся на пол вояка отважный
За люстрой летел он на двух костылях

Историю эту довольно правдиво
Поведал сержант Николай Ветерку
И тут усмехнулся, загадочно, криво
Сказал: «Ну, братан, на укол побегу!»

На двух костылях, торопясь к процедурной
Сержант на укол как чумной ускакал
Вдруг голос услышал сестрички дежурной
Ну,- попу готовь молодой генерал!

Всю ночь Юра думал лишь только о доме
Так тронул парнишку сержанта рассказ
Представил, как будто, Татьяну в соломе
Другой мужичёк обнимает сейчас

Затлела во рту Ветерка, сигарета
Что взял у сержанта чуть- чуть докурить
Подумал что всё же, история эта
Могла б кой кого, кой чему научить

Что б девушки, чувства проверить любимой
Подумал, не много, возьму, набрешу
Что ноги мои итальянскою миной
Оторваны вообщем, прости, напишу


А утром письмо он с курьером отправил
И в ящик солдатик его опустил
Быть может, зря строчки про ноги, оставил,
Подумал и тут Ветерок загрустил

Неделю ходил, очень хмур, даже скучен
И тихо в тоске лишь мечтал об одном
Чтоб был бы с письмом, тот конверт не получен
А Юрка остался б тогда не причем

Заветный денек в феврале наступает
Поправился в госпитале Ветерок
На службу десантник опять заступает
Еще ведь совсем не окончился срок

Все было, атаки, бои, пораженья
И легкая рана осколком, руки
Обстрелы и рейды, ночные сраженья
И схватки с душманоми были в штыки

Все было, друзья, кто прикрыл, не забыты
Погибших, груз двести, уже не вернуть
А легкие раны в санбате зашиты
И вот дембеля собираются в путь

Собрал Ветерок документы, пожитки
С друзьями он спирта из кружки глотнул
Девчонок-связисток, увидел улыбки
Подумал солдат и тихонько вздохнул

Здесь письма из дома, всегда редко ходят
И сам перестал, обленился писать
Вот завтра ребята на дембель проводят
А дома все сможет, Татьяне, сказать

Прощение в ящик, солдат не отложит
Прости мол, меня, что про мину наврал
И руку, и сердце любимой, предложит
А свадьба исправит, назревший скандал

Вдруг сбор дембелям, по утру, объявили
Им срочно на дембель, придётся лететь
Что б снайперы ночью, солдат не убили
Возможно, при солнце, им всем уцелеть

Бродили по близости банды Дустума
Устроить засаду, в Саланге могли
Разведка о духах, вчера доложила
Что где-то бандиты в горах залегли

Десантники сели в большую машину
Конвой позади, впереди БМП
Шофер на ходу подкачал в ЗИЛЕ шину
И выехали дембеля с КПП

Солдаты в ЗИЛЕ в камуфляжи одеты
На солнце нагрелись, стальные стволы
А коршуны в небе, плохие приметы
И падали камни, с высокой горы

И вдруг впереди как гроза громыхнуло
Горит БМП, вьётся лентой костер
Как будто тут смертью, жестоко дохнуло
Конец, угодили к душманам в котел

Парадки ребят в вещмешках, здесь лежали
А кто документы сложил в камуфляж
Там духи стреляли и сверху кричали
Их местный язык, не похож был на наш

А духи лупили и шили прицельно
Казалось что пули, заденут вот вот
И вскрикнул сержант: «Всё ребята, наверно!»
Две пули как осы, вонзились в живот.

В грязи и в крови дембеля отползали
А с Юркою Петька, десант прикрывал
Гранатой в машину из МУХИ попали
И тут Ветерок вдруг споткнулся, упал

В его голове карусель закружилась
Огни, замелькав, как на ёлке зажглись
И все поплыло, убежав, растворилось
Как будто душа, устремляется ввысь

Подмога к солдатам пришла с опозданьем
Когда все ребята, уже полегли
Кто корчился в муках, в крови и с рыданьем
Тем духи, конечно, уйти помогли

Но Юрку душман обошел, не зарезал
Подумал, не дышит, убитый солдат
Значки в вещмешке он, от кителя срезал
Присел и забрал позади, автомат

Как тени бандиты, в горах растворились
И Петьку с собою, забрали в мешке
Вертушки в тот миг, как орлы, появились
И залпы в ущелье, ракет в пустоте

Остались лежать Вещмешки на дороге
И трупы десантников невдалеке
Лежать, не дождавшись своей же подмоги
Шестнадцать ребят всех в крови и песке

В вертушку сложили, рядами груз 200
Всех раненых тоже, подняли в другой
Средь трупов уложенных там же, на месте
Один к удивленью, остался живой

Пощупали пульс, только сердце чуть билось
Скорее его повезли в медсанчасть
Пока в теле жизнь, еле еле, теплилась
Нет, парень не должен, не может пропасть!

А в дом к Ветерку, прибыла похоронка
За нею груз двести, нежданно пришел
Наташка, ревела, любила, девчонка
Не веря что, милый навеки ушел


А с нею и мать у могилы рыдала
Как тень, весь седой, был от горя отец
Татьяна с Москвы и письма не прислала
Забыв Ветерка, и любовь, наконец


Ночами и днями неистово бились
За Юркину жизнь все спецы-доктора
Осколки в спине тяжело находились
Дожил бы солдат как-нибудь до утра

Вот сделано, пройдено шесть операций
Шесть долгих бессонных и тяжких ночей
И стали у Юрки глаза открываться
Шептала сестричка: «На, милый, Попей!»

Очнулся на койке в больничной палате
Увидел на стуле, сидела, сестра
Смотревшая ласково, в белом халате
Была у кровати, всего лишь она

Спросил он, губами шепча, еле- еле
Что с ним приключилось, попал как сюда
Ты в госпиталь прибыл, на прошлой неделе
Ответила вежливо Юрке сестра

Задет у тебя милый друг, позвоночник
А вообщем, считай, что тебе повезло
Ну, все, помолчи, ляг, поспи, полуночник
Ты выжил Малыш, страшной смерти назло

Тут вспомнил солдат, что когда-то любимой
Так вышло про ноги, дурак, написал
Что, мол, итальянской, ребристою миной…
И тут приподнялся и сразу упал


Профессор сказал Ветерку: как не горько
Но Юрка уж сам никогда не пойдет
Теперь остается больничная койка
Да может ещё и коляску найдет

Уж месяц лежал Ветерок на кровати
И горе свое до конца отрыдал
Мальчишка в тельняшке, в больничном халате
Он долг, как герой, свой отчизне отдал

А дома некстати, семья получила
Тяжёлый, запаянный, цинковый гроб
В полголаса мать, целый день голосила
Молитву как надо, отпел в церкви поп

В могилу, не знали, кого закопали
Кто думал, из них, что такое афган
Случайно на труп документы упали
Когда в вещмешке, был оторван карман

Взрывною волной, все бумаги, летели
У Юрки с мешка, документы, тогда
У Мишки Карела, в машине сгорели
Мешок перед боем, он кинул туда

Вот так Ветерка, на другого сменяли
Отправили в Кушку, там госпиталь, тыл
А Мишку Карела в гробу отпевали
И мать и отец, все, кто Юрку любил

Окреп Ветерок, отошел от раненья
Приехал Начштаба в палату к нему
Полковник на фото глядел, с удивленья
Промолвил: «Ты здесь почему?»

Полкан посмотрел фотографию Мишки
Сравнил с этим фото, десантника тут
Как словно в рулетке, расставили фишки
Вращается круг, справедливости ждут

Три месяца Юрка на койке валялся
Коляску комбриг ему лично привез
И долго потом перед ним извинялся
За тех, кто семье его горе принес

И вот наступила минута прощанья
Пора Ветерку, собираться домой
А с госпиталем, предстоит расставанье
Вернется парнишка с Афгана живой

Солдат молодой был приставленный к креслу
Он лихо завез Ветерка в самолет
Была фляжка спирта, распита здесь к месту
Когда на рулёжку зашёл самолёт

Дорогу словами описывать трудно
Вам думаю этот пейзаж, ни к чему
А то получилось бы скучно и нудно
Быть может, не знаю, я сам почему

И вот приземлились, его остановка
Солдат кресло вывез на аэродром
А звали его просто Сидоров Вовка
Далёко в Тюмени, был там его дом

Сказал Ветерок: «Ты Володя, постой-ка!»
Увидит меня мать, и будет инфаркт
Такая теперь, здесь сейчас перестройка
В могилу сведет, этот жуткий, но факт

Ты, Вовик, сходил бы родных подготовил
Скажи, мол, ошибка простите, была
А я б тут, для встречи, слова заготовил
Для встречи, какая меня бы, ждала

Звонок, открываются старые, двери
Стоит на пороге, в шинели солдат
Вот он говорит и мать, все-таки верит
Что жив, Ветров, гвардии старший сержант

На встречу, родители, с сыном, бежали
Его ждали, годы, считая все дни
У матери, слёзы, и губы дрожали
Сынок! наконец прошептали они

Отец вытер слезы, рукою, украдкой
Сказал,- Ты прости, что не ждали, сынок!
Могилка твоя там, у церкви с оградкой
На кладбище, ставили, свежий венок

Могилка, Маманя, та Мишки Карела
Что с фланга меня, от врага прикрывал
Его вещмешок и парадка сгорела
Когда под огонь от гранаты, попал

Солдат молодой, подошёл, поклонился
Ну, все до свиданья, на службу пора!
И бодрой походкой, пошел, удалился
Ждала его также, злодейка- война

Родители ночь, просидели рыдая
Отец Ветерка, выпил водки и мать
А Юрка сидел, за столом, не моргая
Пытаясь «Простите» родным он сказать

На утро сказала ему за едою
Про Таньку, седая, поведала мать
Что та как от Юрки письмо получила
Не стала ему больше верить и ждать

Умчала в Москву, замуж наскоро вышла
Она за мужчину, богатого там
А тот приезжал, молодой как мальчишка
Совсем не понравился, с дедом он нам

Наташка соседка, в коттедже там тоже
В замужестве сильно, как ей не везет
На двадцать лет мужа, красотка моложе
Банкир уже мертвый, и с ней не живет.

Бандит говорят, и подох он от пули
Кому-то в Москве, слишком сильно мешал
Сначала его возле дома пугнули
Наверно он в банке у них воровал.

На прошлой неделе звонила Наташа
Она с похорон, нам частенько звонит
Привет, говорит, не нужна помощь наша
Сквозь слезы упрямо Наталья твердит.

Уж больно она тебя глупого любит
Не знает еще, что ты тут и живой
Москва ее может, затянет, погубит
Не город, а просто, дурдом мировой

А может, ты Юра, позвонишь Наташе
Расскажешь, что здесь и пришёл ты живой
Конечно тут дело наверно не наше
Но кто-то же должен быть рядом с тобой.

Вот только не надо, жалеть меня, Мама!
Не нужен калека, я ей инвалид
Так Юрка ответил, смотря в глаза, прямо
Душа моя, вот что, сегодня болит.

Любил я Татьяну свою, да и только
Но все растоптала, злодейка, она
На сердце и гадко, тоскливо и горько
Теперь мне как видно, любовь не нужна

Наталье тихонько, все ж мать позвонила
Сказала: « Ты дочка давай, приезжай!»
Что Юрка живой, со слезой, говорила
Вот только, на кресле, не ходит, ты знай

Наташа ей в трубку, упрямо сказала
Люблю я его очень, будь он, хоть какой
Сердечко, что цел, мне тогда подсказало
Я рада, что он наконец-то, живой

Два дня пролетели, для Юрки мгновеньем
Парнишка стонал, и все бредил во сне
То Таньку родную, ласкал с упоеньем
То крикнул: «Здесь духи, ребята ко мне!»

Проснулся, здесь нет ни Афгана, ни милой
Отчасти и сам, в чем-то, он виноват
Что ноги, писал, мол, оторваны миной
Когда в первый раз он попал в медсанбат

А тут вдруг увидел, как в дымке, под утро
Наташка- соседка, под дверью стоит
Зашла, обняла Юрку, ласково, шустро
И вдруг очень нежно, ему говорит

Люблю я тебя Юра, друг ты мой, милый
С тех пор, у тебя как я книги брала
Клянусь, мой родной, я тебе до могилы
Ведь я никогда же тебе не врала

А Юра ответил: «Ну, как же, Наташа!»
Зачем я тебе, не мужик, инвалид?
Зачем же тебе, позвонила мамаша?!
И нравиться ли мой теперешний вид?

А жалости: «Слышишь, нисколько, не надо!»
Любить инвалида как видишь, нельзя!
А жертва твоя не нужна, и награда!
Как вещь, предлагаешь ты видно, себя!

Заплакала, горько, рыдая, Наташа
«Дурак! Ты не понял, совсем ничего!»
И зря позвонила, твоя мне мамаша!
Ты лучше люби здесь, себя одного!

Рыдая, от Юрки, она отвернулась
Все вещи забрала и тронулась в путь
Обратно в столицу, зачем-то вернулась
Надеясь как будто, себя обмануть

Два дня он сомненьями, сильно терзался
А может быть стоит, опять позвонить
Прости, мол, жестокий, с тобой оказался
Прошу, очень-очень меня извинить.

И все же на третий день Юрка решился
Прости, ей сказал: «Я набитый дурак!»
Я с горем своим, глубоко так зашился!
Любовь не увидел, глазами никак!

Сказал, без нее, мол, и жить, он не сможет
Давай приезжай, буду ждать, поскорей!
А нет, на себя быстро руки наложит
Избавит их всех, от калеки, быстрей

Избавит он мир от бродяги, калеки
Чтоб больше никто, не любил, не жалел
Глаза, мол, он тихо, закроет навеки
Сейчас если всем, насолил, надоел

Ответила тихо, девчонка- Наташка:
«Не надо, не стоит! Я еду к тебе!»
Была, у тебя мол, однажды промашка
«Но все же люблю! очень нужен ты мне!»

И тут же Наталья опять прилетела
З заплаканным личиком, к Юрке спешит
Всю ночь она с ним провела, просидела
А время мгновеньем ока бежит

И так день за днем, месяц вмиг пролетает
Наташка и кормит, и моет его
Бельишко за Юрой, частенько стирает
Из сил выбивается, ради него?

Конечно, любовь, предсказать невозможно
Она упадет, словно, солнечный свет
Подарит тепло, так, чуть- чуть осторожно
Кому? Никогда, не найдешь ты ответ

И как- то однажды, сказала Наталья:
«Не бедная я, милый мой, так и знай!
«Мне завтра поехать, придётся в Анталью
Там вдовий, не малый, свой снять урожай

Мой муж перед самой, своею кончиной
Успел, и все деньги туда перевел
И будучи мужем, и верным мужчиной
Меня в курс всех дел своих, быстренько ввел

Велел никому, никогда не признаться
Что где-то богатства лежит у него
То ж будут, конечно, по следу гоняться
Пощады не жди, не простят никого

Лежат на счету тридцать три миллиона
Бумаги оформлены здесь на меня
Отправлю всё в Цюрих, там, в Вену и дома
А ты подожди меня где-то три дня

Три дня растянулись, как будто на годы
И Юра вдруг понял, пришла вновь любовь
Разлука, она обостренье, природы
И чувства согрели ему в сердце кровь

Представил, как сладки, Наташкины губы
Как нежно и крепко он их целовал
И тихо ладошкой, шершавой и грубой
Под платьем он груди тихонько ласкал

И сердце сжималось, болело и ныло
Хотелось с любимой, хоть каплю побыть
А ту, чья любовь уж наверно остыла
Навеки старался, откинуть, забыть

Наталья с фигурой красивой и статной
Теперь лишь она, для него одного
Сидел он на кресле, и был словно ватный
И слезы душили и рвали его

«Дурак! Почему же ты эту девчонку»
Чуть раньше поближе не смог разглядеть
В глаза б заглянул ей, совсем потихоньку
Не стал бы о прошлом, так сильно жалеть

На кресле сидел, горько думал калека
И слезно рыдал: « Что могу, что ж ей дам?»
Мужчина, всего лишь на пол - человека
И пил он сквозь слезы дешёвый Агдам

Напился, сказал: « Не жалеть бы, что будет!»
Уйдет, так не смею её я держать!
Любовь нас с Натальей и время рассудит
Как хочется встать, и хоть как, побежать!

Наташа примчалась, с порога обняла
Сказала: - «Любимый, за чем же ты пил?»
Подумала, что, навсегда потеряла
Ругаться ведь не было, с ним больше сил

Но Юрка ответил: «Родная! Наташа!
Я понял, сейчас, что тебя я люблю!»
Никчемная, кажется, жизнь будет наша!
Ведь ласки мужской, не могу, не даю!

 Наталья сказала: «Мне ласки не надо!»
Что любишь, спасибо, и дальше люби!
Тебе за любовь, знаю будет награда!
А если не веришь, меня расспроси!

Там в Вене есть доктор, хирург он отличный
И кроме него, никого, лучше нет
А я там была, говорила с ним лично
Он Русский, сказал, приезжайте, в ответ

С ним долго беседовала, попросила
И он согласился, с тобой нас принять
В любви лишь к тебе, и была моя сила
 Ты должен усвоить, всё это, понять

Прошу тебя, милый! Со мной, согласиться
Что б тихое счастье, с тобою сберечь
Подумай! Ведь нужно тебе торопиться
И в клинику в Австрии, к доктору лечь

Мой милый не стоит, так быстро сдаваться
Есть шанс им нельзя, никогда пренебречь
Неделя и в Вену, пора собираться
В больницу к хирургу хорошему лечь

 Наташенька, милая: «Я тебе верю!»
Жить мне инвалидом, не хватит здесь сил!
Я бога просил, всю, вот эту неделю.
О чуде небесном взывал и молил!

Тут Юра подумал: «Ну что же я, правда,
Чего же еще, можно мне потерять
С утра прямо сразу, наверное, завтра
Бумаги готовить, начну, собирать

Тут только одно, лишь меня обижает.
 Не хочется быть, у кого-то в долгу.
А эта причина мужчин унижает.
Прости меня! Денег я взять не могу.

«Забудь ты про это!»: Наталья сказала
Ведь деньги чужие, берем не мои!
А хочешь всё просто, то я их украла!
Ведь баксы получены те, на крови.

Они с нелегальной, бандитской продажи.
Гранат, автоматов, патронов, ракет
У мужа, теперь уже бывшего, даже.
 Был банковских акций, контрольный пакет.

Сказал хорошо, ну тогда я согласен
Хоть, страшно, но хочется снова ходить
А доктор то твой, ты скажи, не опасен?
А то ведь на органы может убить

Я слышал такие, там тоже бывают
Дают объявленья по странам везде
А люди потом навсегда исчезают
И их ни за что, не находят нигде.

Нет, милый врач этот, большое светило
И вылечил многих, ущербных больных
Знакомая врач про него говорила
Что денег он стоит, довольно больших

За деньги, сказала же, не беспокойся
Уже говорила, не бедная я
На вот одеялом, получше укройся
Ведь мы же с тобою, наверно семья

Хотел, было, Юрка, Наташке ответить
Что все ни к чему, и зачем, затевать
Но что он успел, так наверно заметить
 Что сильно ослаб и желает поспать

Так быстро неделя летит и проходит
Другая за нею, идет чередой
Решил: если вдруг он ногами заходит
Наташку объявит, законной женой

Как вдаль тяжелы из страны перелеты
Чужие плывут там внизу города
Летят и летят в облаках самолеты
Везут пассажиров, сюда и туда

Ну, вот и они, наконец, прилетели
Сошли с самолета и сразу в авто
В такси специальное вместе присели
Что б им не мешал говорить здесь никто.

И здесь величавая, старая Вена
 Прекрасны бульвары, фонтаны, мосты
И Моцарт ходил здесь когда-то наверно
Творенье природы, венец красоты

Приехали в клинику мягко и быстро
В отдельной палате с простынкой кровать
Тут Юрка заметил, довольно здесь чисто
Приятно, как дома наверно лежать

Цветной телевизор, тут книги, газеты
Сиделка дежурит в халате при нем
Отдельные есть и биде, туалеты
Оказан достойный, для парня приём.

Унылые ночи и дни наступили,
Томограф, моча и анализ УЗИ
Наталью к нему, так вообще не пустили
Стерильность простая, проси, не проси

В тот день ранним утром, быть может, в субботу
В каталке его в оперблок увезли
Врачи выполняли свою лишь работу
И кто знал? Что Юрку здесь ждет впереди

Заснул на столе, опьянев от наркоза
И детство вдруг к Юрке, как в фильме пришло
Юнец семилетний, мальчишка-заноза
Мячом он разбил в родной школе окно

Потом за соседскою, серою кошкой
На тополь высокий, залез молодой
Сучок обломился, как видно немножко
И стукнулся мальчик об пень, головой

Лежал с сотрясеньем в больничной постели
И пробыл недели, так может быть две
Припомнил, как эти тянулись недели
Вдруг все пронеслось, для него в голове

От раннего детства до радужной Вены
Как в фильме мгновенья и годы бегут
Где видно добро, а где, кажется скверна
Все кадры из жизни идут и идут

Пронизан туннель, до конца, ярким светом
Зовущим, на небо лучом голубым
Всё быстро несется, мелькает при этом
И кажется все неземным и святым

И вот Ветерок уже сам невесомый
Мгновенно на месте как будто застыл
Послышался голос родной и знакомый
Проснулся, тяжёлые веки раскрыл

Рассеялась дымка, седого тумана
Увидел Наташку, сиделку, врачей
Очнулся, как будто бы только что с пьяна
Шепнул ей: «Наташа! Водички налей!»

Наталья ему, всё потом рассказала
Что в коме пробыл он, наверно семь дней
И снимок его позвонков показала
Сказала: «Ну, Юра! Все будет окей!»

У койки твоей я сидела неделю
С тобой разговоры, беседы вела
И вот до сих пор, что ожил, я не верю
Что жизнь к тебе новая в тело пришла

Была операция страшной и сложной
Сказали: « Не выживет, может быть нет! «
Но сделали все, что казалось, возможно
Нашел ты мой милый, счастливый билет!

А ноги ходить, и плясать станут снова
Вот только ослаб, ты не рвись, полежи
Как будет оснастка, для шага готова
Так будешь ходить, ты у нас, не спеши

Как Юрка окреп, возмужал, сил набрался
Он начал сначала ходить, как дитё
И первое время он сильно ругался
Поскольку он падал, ещё и ещё

Наталья от травмы его страховала
Чтоб тот не разбился, не падал на пол
И руки свои под него подставляла
Не скажешь о ней, что она, слабый пол!

Вот время летит и бежит без оглядки
А Юрка сам начал усердно ходить
Привык по утрам он к любимой зарядке
Любил с милой в парке, подолгу бродить

Тут с Веной настало уже расставанье
По старым гуляли, окрестным местам
Подумал, не плохо б устроить венчанье
С Наташкой венчаться, не здесь только, там

Хотелось уехать домой непременно
Почувствовать воздух России родной
И Юрка не громко, сказал вдохновенно
Наташа: «Мне будешь, хорошей женой?»

Наталья от счастья цвела и сияла
Ответив: «Конечно, я буду, родной!»
И слезы на землю случайно роняла
Шептала: «Я буду, отличной женой!»

И пара летит самолетом обратно
В Россию домой, как же та далека!
В окошке, так плавно, степенно, приятно
Неспешно на небе плывут облака.

Приехали, мать уже ждёт у порога
Встречает и плачет от счастья с отцом
Наталья ей: - «Мам! Всё прошло, слава богу!»
Гордитесь же сыном, своим молодцом!

Поведала, как, было страшно и трудно,
Как в коме лежал, Ветерок чуть живой,
Но с верою к жизни, поднять было нужно
Что б Юрка остался здоровый со мной,

Поплакали обе, по бабьи, как надо
Ведь обе любили и ждали его
А парень сказал: - «Ну, девчата не надо!»
Не плачьте! Я вот он, не стоит того!

Сказал своей матери радостный Юрка
Что в жены Наташку свою он берет,
Красивые губы и ножки, фигурка,
Что лучше жены ни за что не найдет

Ответила мать: «Вот сынок, ну и ладно!»
Она будет верной, хорошей женой!
И мне будет очень на сердце отрадно!
Назвать ее дочкой своею родной!

На том они свадьбу сыграть порешили
И в ЗАГС заявленье пораньше снесли
Два месяца ждали, так надо решили,
И те, наконец, то тянулись, прошли.

В тот день долгожданный, отрадный, желанный
Из ЗАГСА поехали в Троицкий храм,
И этот союз богом истинно данный,
Решили скрепить рукой господа там,

Венчается, поп сказал: «Раб божий Юрий»,
Лишь только успел, он как мог произнёс,
Как вдруг занесло в этот храм, словно Бурей,
Татьяну всю полную горя и слёз

Упала она на колени, под Юрой,
Рыдая, сказала: «Мой милый, прости!»
Была я отпетою, взбалмошной дурой!
Меня в своё сердце ты Юра пусти!

Узнала, как прибыл живой ты со службы,
Я бросила б мужа ушла б в тот же час,
У нас вообщем не было с ним даже дружбы,
Лишь деньги большие приблизили нас.

Он был человек сам горячий, жестокий,
Бывало, хамил мне и бил сгоряча,
С рукою, довольно тяжёлой, широкой,
Рубил правду-матку упрямо, сплеча.

Но деньги давал, каждый день, когда надо,
Муж их не жалел и кидал для меня,
Потом у меня появилась отрада,
Когда поняла, что любила тебя,

Люблю тебя Юра, как есть, больше жизни,
Не мыслю отдельной судьбы без тебя,
Пойду за тобой, хоть куда, только свистни,
Ведь ты же когда-то, любил же меня.

Сказал Ветерок, перебил её строго
А где ж ты такая была, когда я,
Надеялся только на мать и на бога
В постели ходил через день под себя,

Тогда я любви, от тебя состраданья,
Не видел нигде, и ни в чём твоего,
Теперь говорю я тебе: «До свиданья!»
И больше не жду от тебя ничего!

Наташа: «Вот кто до конца меня любит!»
И в радость и в горе всё делит со мной,
Твоя же любовь, только жизни загубит,
Давай, поезжай-ка, Татьяна, домой!

И больше сюда ты не смей возвращаться!
Не быть тебе верной женою, поверь!
Не стой на коленях! Не смей унижаться!
А если придёшь, то укажем на дверь!

Татьяна, рыдая, ему отвечала
Ну что ж, не нужна, я тебе так уйду!
И Юркины письма, из сумки достала,
А письма твои, вот смотри, я порву!

Ну, вот, наконец, сделан выбор, достойный,
Венчанье как надо прошло в храме, том,
А Юрка, влюбленный и даже спокойный,
Невесту вносил на руках в отчий, дом.

И вот молодые, в свой месяц медовый
Решили поехать на Кипр отдохнуть
Там жизни хлебнуть очень светлой и новой
Все вещи собрали и тронулись в путь