Поэма No 2 героическая

"…По окончании теоретического обучения студенты
проходят трехмесячные лагерные сборы, после чего
сдают Государственный экзамен…"

Из книги "Программы подготовки офицеров запаса на
военной кафедре ЗМИ"

Студенты вылетали в лагерь.
Огромный Боинг рано утром
Был подан
И, как будто птица гигантская,
Над пыльным плацем
Раскинул крылья.
Строй студентов,
Сиявший джинсов синевою,
Внимал словам совсем седого,
С благообразными чертами,
Полковника.
Полковник славный
Сипел натужно, -
Он старался
Залить нам в уши
Жидких мыслей
Тончайший ручеек.
- Студенты! – вопил он
И на каждом слове
Его хрипящий, злой дискантик
На визг срывался, -
Мы сегодня все отправляемся
На сборы, стрелять из гаубиц
И разом врагов разбить! –
С последним словом
Из носа пористого капля
Огромная рванулась в небо.
Студенты дружно машинально
Пригнулись,
А толпа майоров,
Стоящая поодаль,
С жутким, убийственным
Энтузиазмом
Подпрыгнула и троекратно
"Ура!" прорявкала.
Студенты, построившись
Повзводно,
С песней какофоническою,
К небу
Вздымая тучи едкой пыли,
Вошли в зияющее чрево
Большого Боинга.
Туда же
Десяток гаубиц тяжелых
Вкатили тягачом.
Полковник, скрипя,
Взобрался на кобылу
И, для чего-то
Очень рьяно размахивая
Автоматом,
Заехал в самолет.
Студенты наполнили большие фляги
Крепчайшим ромом,
Чтоб в дороге
От жажды не страдать.
Майоры с глухим кряхтеньем
Втащили в утробу Боинга
Бочонок с армянским коньяком, -
В столовой
Военной кафедры
Бочонок им выдан был.
Когда закрыли все двери
В самолете,
К днищу подцеплен был гамак,
В который с трудом забрался
Толстый, красный
И очень пьяный подполковник.
Ему поставили задачу
Следить, когда на горизонте
Появятся Гавайи.
Воплем громоподобным
Возвестил он,
Что можно вылетать.
Пилоты, последний раз
Глотнув из чашек денатурат,
Со страшной силой
Втоптали в пол
Ряды педалей,
Торчащих под ногами,
Разом рванули рычаги
И с криком штурвал крутнули.
Результатом манипуляций сих
Явился быстрейший взлет, -
Тяжелый Боинг,
Качаясь и треща винтами,
На запад ринулся.
В салоне накрыли стол,
Открыли краны
Для наполнения бокалов
Холодным пивом,
Отделенье багажное
Исторгло рыбы
Сушенной тонну,
И студенты за трапезу засели.
Рядом, в банкетном зале
Все майоры
По очереди присосались
К дубовой бочке.
Каждый дырку
Проткнул в бочонке
И засунул
В нее свой хоботок.
В кабине пилотской
Назревала драка.
Второй пилот для развлеченья
Насыпал кнопок на сиденье
Пилоту первому,
Который
В процессе управленья
Прыгал, крутился
И десяток кнопок
Вонзились в тело.
Пьяный летчик взревел,
Вскочил
И прямо в ухо
Поймал шутник сапог тяжелый,
Окованный свинцом.
Нанчаку достал радист
И с жутким свистом
Рассек на части теплый воздух,
Насыщенный парами спирта.
Со звоном
Разнесла нанчака тяжелая
Колпак кабины
И внутрь ворвался с диким воем
Мороз забортный.
Моментально притихли забияки,
Съежась и инеем покрывшись.
Песня, донесшаяся из салона,
Взбодрила летчиков
И, с треском ломая
Ледяные корки,
Они вернулись
К управленью
Машиной мощной.
Пассажиры к моменту этому
Попили весьма изрядно:
Ром крепчайший
Уже кончался,
А из бочки
Лакала лошадь,
На которой
Повис заснувший наш
Полковник.
Майоры на полу лежали
Вповалку, -
Хоботки их вздулись
И покраснели.
А студенты
Все пили пиво неустанно
И поминутно кто-то бегал
В отсеки бомбовые,
Чтобы
Обрызгать через бомболюки
Подвешенного к самолету,
Как муха к люстре,
Офицера,
Похрапывающего сладко
В глубоком гамаке.
Внезапно
Проснулся он
И встречный ветер
В огромной пасти заблудился,
Как в яме выгребной.
Захлопнул
Зевающую яму, злобно
Ругнулся
И, перевесившись,
Он плюнул
В глубокий океан.
Отрыжка его замучила.
Приставив ладонь ко лбу,
Сей подполковник
Орлиный взгляд метнул
К далеким туманным островам.
- Гавайи! – воскликнул хрипло
И добавил тихонько задушевно:
- Братцы, никак Гавайи…
Пулеметы тяжелые
Ударным залпом
Салютовали появленью
Конечной цели
Вертолеты
Навстречу Боингу поднялись,
Чтоб поприветствовать
Студентов,
Приехавших на сборы.
В красном
Большущем вертолете
Двери открылись
И оттуда вылез
Сиреневый от ежедневных
Хмельных застолий
Губернатор,
Одетый по обыкновенью
В соломенную юбку.
Взмахом широким
Войлочной бородки
Он выразил восторг и радость
По поводу приезда в гости
К нему друзей его давнишних –
Майоров.
Но неосторожно
Он высунулся
И винт машины
Отсек движением мгновенным
Дурную голову.
Бородка еще тряслась
От возбужденья,
Когда в бездонную пучину
Свалилась голова
И всплеском высоким,
Будто бомба глубинная
Взорвалась,
Тело, летящее туда же
Мигом обмыло.
Тут же заместитель его
Из пасти вертолета явился
И, гостеприимно
Помахивая пулеметом,
Он пригласил
Тяжелый Боинг
Садиться на проспект центральный
Столицы островов.
Из хижин
Повыскочили гонолульцы
И, подхватив
Гигантский Боинг на плечи,
К отелю понесли.
Из люльки
Под днищем самолета
Вынут был подполковник,
Посиневший
И вздувшийся, как труп.
В трясущегося офицера
Мгновенно влит был
Литр водки,
Приготовляемой туземной
Артелью частников.
И толстый,
Обледеневший, словно туша
Барана жирного, который
В рефрижераторе подвешен
На крюк,
Дабы при перевозке
Не перекатывался,
Этот
Кретин оттаял
И гортанным,
Похожим на неоднократно
Усиленное бормотанье
Большого унитаза, криком
К студентам обратился:
- Парни!
Мы прилетели на Гавайи
На сборы
И пора вылазить из Боинга,
Чтобы заняться
Военным делом.
Выходите!
И мы отметим с надлежащим
Лихим размахом
Появленье
В глуши гавайской
Наших пушек,
Чьи жерла страшные
Мгновенно отреагируют
Ударом мощнейшим
На поползновенья
Капиталистов вредных! –
Боинг, разверзнув чрево,
На прибрежный песок
Гавайский
Пассажиров,
Попивших качественно,
С шумом исторгнул.
Пьяные майоры,
Не понимая положенья,
В котором оказались,
Громко командовать
Принялись;
Каждый старался встать,
Но падал снова и засыпал,
Уткнувшись носом
В песок.
Через минуту
Студенты вышли
Ровным строем
Из самолета.
Колебанья
Студенческого строя
Были весьма синхронны, -
Дисциплина железная
Им помогала
Держаться бодро.
Два туземца
Нырнули в самолет,
Минуту пробыли там,
И с бормотаньем
На солнце вытащили лошадь
С привязанным к седлу
Веревкой
Полковником.
Мундир роскошный
Вонял премерзко.
Погрузили
Тех, кто не мог передвигаться
Самостоятельно,
В телегу
И повезли под крик восторга
По улице.
Толпа туземцев
С энтузиазмом принимала
Гостей почетных,
И повозка
К концу поездки
Была скрыта
Горой цветов.
Веселый праздник
Начался тут же
На курортных
Гавайских островах;
Майоров отправили проспаться, -
Каждый из них раздет был
И под душем холодным
С должным уваженьем
Обмыт был тщательно,
А после
Их уложили на кушетки
Из пальмы струганной,
И тазик
Предусмотрительной туземкой
Поставлен был
У каждой пасти майорской.
Храпом богатырским
Наполнился отель.
Из окон
При этом вырвались потоки
Убийственного для природы
Густого прегара.
Вечер ознаменован был
Банкетом,
Который дан был в честь высоких
Гостей заморских.
Губернатор,
Размахивая бумерангом,
Произносил лихие тосты
За гаубицы, за майоров,
За вилку узкую и даже
За параллельный веер.
Лошадь, топтавшаяся у поилки
С шампанским пенистым
Довольно
И громко ржала,
А полковник, на ней сидящий,
Возвышался над всем столом
И пастью щелкал,
Обгладывая штык, которым
Он доставал кусочки устриц
С большого блюда.
Все студенты
Расположились, словно дома
И, обнимая потных женщин,
Шуршащих желтою соломой
Коротких юбок,
Поглощали
Глотками крупные десятки
Литровых кружек с самогоном
Банановым.
И единицы росли безудержно…
Майоры крикливые
Пытались песню
Застольную запеть,
Но каждый
Стремился стать солистом,
Чтобы
Коллег своих покрыть
Хрипящим,
Вибрирующим от напряженья
И перепития
Вокалом.
Не получилась песня…
Вечер торжественный
Прошел успешно.
И всех участников банкета
За полночь разнесли в корзинах
По номерам.
А ровно в десять
На следующее утро
Всадник с опухшим рылом
Самолично
Объехал номера, пытаясь
Собрать студентов и майоров
На утренний развод.
В двенадцать
На плац, что во дворе отеля
Был оборудован властями,
Поспешно выползли майоры
В белье зеленом;
Сил ничтожных хватило
Лишь на то, чтоб к майкам
Поприцепить погоны.
Кофе с крепчайшим ромом
Из бокалов пивных студенты
Допивали,
Когда полковник,
Мощно дунув в трубу железную,
Побудку
Сыграть додумался.
Разводом похмельным
Первый день занятий
За полдень начался.
И, помня,
Что выполнять устав обязан,
Полковник выпуклый,
Гарцуя
На белом скакуне,
Туманным и выразительным,
Как пламя
Напалма яростного,
Взглядом
Уперся в циферблат наручных
Часов полковничьих.
С минуту
Он силился
Навесть резкость
Налитые венозной кровью
Большие бельма.
И, качнувшись опасно,
На пределе связок
Воскликнул,
Что пора обеда нагрянула,
Что в ресторане
Столы накрыты
И майорам пора взвода
В одну колонну построить,
Чтобы с песней,
Согласно распорядку,
Быстро проследовать в кабак.
И это исполнилось с ужасным
Энтузиазмом
И майорским
Служебным рвеньем;
Сто студентов,
Что возглавляемы десятком
Майоров в майках,
Были рады
Исполнить приказанье.
Песня лихая
Вознеслась к верхушкам
Высоких пальм.
Кокосы с треском
Попадали
И, ударяясь о головы майоров,
Звоном наполнили
Горячий воздух
Курорта славного.
Студенты
Единым строем,
Тучи пыли
Из-под сапог вздымая в небо,
Шагать принялись по широкой
Курортной набережной.
Пляжи желтейшие
В мгновенье ока
Опустошились.
Загорелым, бронзовокожим
Коридором
Вдруг стала улица, -
Десятки и сотни тысяч
Дам прекрасных
В бикини мизерных
Встречали студентов бравых,
Их улыбки
И тел прекрасных
Изгибы плавные
Сулили немало радости.
Студенты шагали дальше,
Сотрясая тяжелой поступью
Поверхность булыжной мостовой.
Внезапно
Один майорчик,
Лишь случайно
Скользнув глазами
По бурлящей
Прибоя полосе,
Увидел летящего
Средь пены бурной
Туземца храброго, чья доска
Со страшной скоростью
По склону волны гигантской
Вниз катилась
И с нею – к берегу.
- Студенты! -
Майор воскликнул, -
Честь мундира не посрамим!
И, парабелум достав
Из майки, он секунду
Помедлил,
А потом, как будто
В атаку ринулся;
С разбегу нырнул в волну
И заработал
С необычайною отвагой
Ногами.
Сапоги мелькали
Меж пузырей, демаскируя
Майора храброго.
В просторе океаническом
Раздался ужасный вопль:
- Мы не сдадимся,
Пусть даже нам прокусят череп
Акулы злобные!
И точно:
Через секунду волн неспешных
Ряды тяжелые
Вдруг стали
Кроваво-красными.
Студенты,
Что в напряженном ожиданьи
Застыли,
Тут же разразились
Синхронным залпом.
Автоматы, треща без умолку,
Пускали в лазурь небес
Тугие струи
Свинцовых пуль.
Салют спонтанный
Майоров поразил
И, тихо посовещавшись,
Те решили,
Что надо наградить студентов,
Которые своим поступком
Патриотическим по литру
Сибирской водки заслужили,
Чтоб за обедом ее выпить
Единым духом.
И полковник не возражал…
Кабак шикарный,
Разинув двери,
Без задержки
Сглотил студентов и майоров
В зеленых майках.
Метрдотели
С лакейской преданностью
В бельмах
К студентам ринулись.
Оркестр
Синхронно грянул "Сибаритов"
И весь кабак, услыша звуки
Лихого гимна,
Разом вспрыгнул на ноги,
Чтобы, поднатужась,
И проглотив остатки пищи,
В зубах застрявшей,
Гимн курортный
С восторгом подхватить.
Лишь только
Торжественных аккордов эхо
Затихло,
Каждого студента
С почтеньем усадили в кресло
Перед наваленной до крыши
Горою яств;
Бокалы с водкой
Сверкали гранью золотою
И мириады бриллиантов
На их боках
Огнем чудесным
Залили зал.
Обед роскошный
Был поглощен
И тонны пищи
В желудках пенились,
Пытаясь
По пищеводам
Вверх подняться,
С усильем преодолевая
Земное притяженье, чтобы
Из пастей
Мощным водопадом
Излиться вниз,
Но приказанье полковничье
Остановило
Напор мощнейший и низвергло
Его обратно.
За обедом
Майоры спирта налакались
От пуза,
И весьма неспешно
Глаза их кровью поналились,
Как пузыри.
Полковник старый
На белой лошади,
Поникнув чугунной головой,
Спокойно в седле заснул,
Не забывая приказы бормотать.
Ужасный и мощный храп
Потряс бетонный
Фундамент кабака.
Недолго сей мертвый час продлился, -
Пьяный до безобразия полковник
Со всхлипом вскинул
Свой опухший
Багровый нос
И, разлепивши
Свиные глазки,
Он прокаркал:
- Студенты!
Я неоднократно
Вам доводил…
… А номер первый
Обязан…
Параллельный веер…
Задвинуть в ствол…
И узкой вилкой…
Которой равен…
Вы – курсанты…
И этот выстрел на заряде…
Прицел 600 … -
На этом слове
Он пошатнулся и кобыла,
Почуяв шпоры,
Вдруг заржала призывно
И прыжком единым
Преодолев столы и двери,
На солнце выскочила.
Хохот приветливый
И добродушный
Понесся вслед.
Студенты,
С громом задвигав креслами,
Поднялись и вышли,
Подхватив майоров
Под мышки.
Сонною сиестой
Продлился день.
Все, кто усердно
Пихал в утробу горы пищи
И запивал их калорийным
Напитком,
Шумною оравой
Переползли через ограду
Бетонную
И по команде
Свалились вниз.
Песок янтарный
Большого пляжа
Желтой тучей
Взлетел к вершинам
Небоскребов,
Затмив светило.
Жутким визгом
Купальщиц рой
Наполнил чашу
Портовой гавани, -
Студенты, не ожидая приглашений,
Курортниц смуглых расхватали
И предались самозабвенно
Любви утехам.
А майоры, зарывшись харями,
Храпели,
Вздымая каждою ноздрею
Струю песка.
Полковник конный,
Решив, как видно,
Что неплохо бы укрепить
Авторитет свой
В глазах студентов,
Огляделся внимательно
Вокруг себя
И, глазом рачьим пунцовым
Тщательно прицелясь,
Надыбал жертву.
Ею стала торговка толстая
С багровым носом,
В ноздрях которого
Болталось
Кольцо латунное,
Свисая до подбородков,
Что десятком лоснящимся
На пышном бюсте
Развратно возлежали.
Бабка столь аппетитная
Стреляла давно
В полковника игривым
И томным взглядом
Близоруких белесых глаз.
Полковник храбрый,
Борясь отчаянно с синдромом,
Вдруг приосанился
И, шапку достав из ножен,
С диким свистом
Пустился рысью в направленьи
Торговки тучной.
Видя смелость
Лихого офицера, бабка
Не устояла
И, объятья широкие раскрыв,
Отдалась полковнику,
С трудом забравшись
К нему в седло.
Когда светило
Коснулось пальм,
Трубач отеля подал сигнал,
И по команде проспавшихся майоров
Разом на ноги
Вспрыгнули
Студенты
И разобрали автоматы,
Чтобы с достоинством и честью
Шагать домой,
Где ужин сытый их ожидал.
Курортниц стоны надрывные
Сопровождали
Дивизион студентов
Ураганом ужасным
Песня строевая
Из сотен глоток
Вдруг рванулась,
И звезды в небесах вечерних
Качнулись в такт
Шагам упругим
Студентов бравых.
И не стоит живописать
Те развлеченья,
Которым предались герои
Поэмы этой
По прибытьи
В родной отель,
Ибо не в силах
Перо мое
На тлен бумаги
Излить все то,
Что этой ночью
Происходило там…
Лишь только
Погасли звезды на востоке,
Полковник согнутый пробрался
С трудом на воздух
И с балкона высокого
Угрюмо блюнул
Потоком спаржи
Очень длинным
Навстречу солнцу,
А кобыла обрюзгшая
Под ним при этом
Икнула яростно.
Победный,
Благополучный звук сей
Мигом поднял на ноги
Всех майоров
И те, не очень разобравшись
Спросонок,
Быстрым и коротким
Хрипящим возгласом
Все хором
Заверили кавалериста
Начальственного,
Будто служат
Военной кафедре.
Полковник утерся флагом,
Обалдело взглянул
На офицеров бравых
И, закатив глаза
Под брови кустистые,
Ужасно тяжко
Рыгнул капустой.
Все майоры
Синхронно вздрогнули,
Но смирно стоять остались,
С вожделеньем,
С собачьей преданностью
В бельмах
Уставясь неотрывно прямо
В большую пасть.
Полковник конный
Махнул устало алебардой,
Попавшейся под руку, чтобы
Майорам дать команду
"Вольно".
И пьяные майоры тут же
Попадали, весьма усердно
Продолжив спать.
Полковник славный,
С трудом оправясь от позывов,
Пошарил под седлом
И, тихо ругаясь
И сопя интимно,
Достал флакон одеколона.
"Армейский".
Откупорив крышку,
Напоминающую формой
Боеголовку,
Он принялся за умыванье,
В результате которого
Довольно быстро
Пришел в себя.
Остаток пены вонючей
Судорожным движеньем
Залил вовнутрь,
При этом гордо и благородно
Подбородок небритый
Толстый и дрожащий
В зенит закинув,
А шершавый кадык
Под складками
Багровой кожи
Спонтанно вздрогнул,
Пропуская в утробу
Тучную
Лавину горячей крепости,
Что сладкой И пламенной волной
Скатилась по пищеводу,
Наполняя полковничье
Большое тело
Воинственным восторгом.
Воплем
По-воински членораздельным
И требовательным
Он прорявкал что-то невнятное,
Что явно касалось долга
Пред народом,
Военной кафедрой и лично
Пред ним самим.
И все майоры,
Геройски преодолевая синдром,
Принялись поднимать
Студентов,
Мыча, ругаясь и со злобой
Пиная двери.
Потасовки подзавязались
В коридорах
Между тупым
Майорством пьяным
И злым студенчеством.
Ведь правда,
Не каждому по нраву будет,
Коль на исходе бурной ночи
Его настолько неучтиво
Разбудят грубо?
И майоры теперь познали
В полной мере
Всю силу, яркость
И жестокость
Студенческого братства.
Схватка
Внеплановая
Очень скоро
Обеспокоила начальство,
Ибо учебному процессу
На пользу не пойдут потери,
Несомые в бою жестоком
Преподавательским составом.
Начальство конное решило
Пресечь побоище:
Полковник отдал приказ,
Чтобы втащили на этажи
По пулемету
С резиновым боезапасом
И по огромной бочке мула
Для примирения синдромных
Враждующих сторон.
Мудрее
Придумать было невозможно
Здесь ничего.
Столь крайней меры
Воздействие
Вдруг оказалось
Парадоксальным:
Лишь пальнули
Резиною по разъяренным
Клубкам из тел,
Как драчунами
Была осознана опасность
И, независимо от чина
И тяжких травм, что получили
В той коридорной битве,
Разом все повернулись
К пулеметам
И кинулись вперед
В надежде опрокинуть
И по ветру развеять клочья
Умельцев тех,
Что неразумно согласились
Нажать гашетки.
И, конечно,
Поток резиновых болванок
Прервался мигом, -
Пулеметы
Со страшным скрежетом
И треском
Измялись в пух
Толпой отважной
Вояк отвязанных.
Стрелкам же,
Что были набраны из диких
Островитян,
Настолько крепко
Студенты оторваться дали,
Что содрогнулись гонолульцы,
Прочтя впоследствии об этом
В газетах местных.
Разобравшись с резинометчиками,
Парни, забыв вражду,
Единым рядом с майорами
Образовали
Живую очередь за мулом,
Прибывшем в бочках.
И полковник
Пустил слезу от умиленья,
Когда увидел, как студенты
С майорами, забыв о распрях,
Вкушают мул.
Неоднократно
Опустошались бочки, прежде,
Чем возбужденное сраженьем
Студенчество
С офицерьем
Устало и успокоилось и встало
В колонну по три.
Предстояло
Им начинать учебу,
Чтобы во всеоружьи
И с изрядным и крепким
Багажом познаний
Прийти к экзаменам,
Достойно продолжив
Дело поколений
Бессчетного числа студентов,
Что завершили обученье
В том славном вузе,
Столь далеком
От места сборов.
Затянули
Передние лихую песню,
Известную всем под названьем
"А я сижу на крыше".
С крайним энтузиазмом
И подъемом
Исполнилась она.
Полковник на лошади
Осоловелой
Возглавил шествие.
И, право,
Торжественнее и прекрасней
Парада этого лихого
Быть не могло.
С маниакальным
И иступленным прилежаньем
Студенты взялись за учебу
В ущерб всему,
Включая даже
Купанье в океане.
С криком,
Веселым гиканьем и воем
Носились вдоль
Прибоя пены
Расчеты гаубиц.
И пушки, таскаемые на канатах
Из джутовой пеньки,
Рябили в глазах полковничьих.
Работа кипела яростно:
Команды расчетных лидеров
Сливались в многоголосьи
Сладком, словно
Церковный хор.
Десяток пушек
После недолгой и веселой
Возни и сутолоки,
Построясь меж пальм
Кокосовых,
Исторгли свой первый залп.
Снаряды с воем
Избороздили в направленьях
Разнообразных
Голубую
Безоблачную высь,
Заполня
Кубические километры
Свежайшего морского бриза
Над островом курортным
Плотно и равномерно.
Все майоры,
Что наблюдали с интересом
Манипуляции расчетов
Студенческих,
Довольно переглянулись.
В их пунцовых и рачьих бельмах
Отразился
Сложнейший комплекс
Ощущений,
Испытанных при виде бравой
И рьяной боевой работы
Студенческих бригад.
Полковник
На кляче вздыбленной
Визгливым гортанным возгласом
Все чувства,
Переполнявшие майоров,
Мгновенно выразил:
- Отлично!
Оценка "пять"!
Откройте краны,
Чтобы могли мы крепко
Хряпнуть
За наш успех
В лихом и смелом
Военном деле! –
И студенты крепчайше
Хряпнули…
Учеба продолжилась
С энтузиазмом невиданным.
Второй задачей,
Поставленной расчетам славным,
Была пристрелка.
Десяток пушек,
Стволов дымящихся десяток
Свернув поспешно к океану,
Взялись пристреливать
Кораблик,
Торчащий в гавани,
Подобно глазному бельму,
И на флаги его цветастые
В той спешке
Забыв взглянуть.
Полковник старый,
Прихлебывая спирт горячий
Из гнутой фляги,
С одобреньем взирал
На эти упражненья
Своих воспитанников.
Каждый из них старался
Отстреляться
Как можно лучше и кучнее,
Ибо наградою расчетам,
С задачей справившимся
Были обещаны
Уже цистерны
Спиртного крепкого.
Десяток
Наградных емкостей
Привезен был еще ночью
И поставлен у кабака.
Они сверкали
Средь пальм и небоскребов,
Словно стальные кауперы…
Шумно снаряды тучные
Влетали в нутро кораблика,
Чтоб мощно там громыхнуть.
И с каждым взрывом
Полковничьи усы седые
Спонтанно дергались.
………………………
………………………
………………………
(не окончено)

Сентябрь 1981 г. – май 1984 г.