Морской бой

Июльское солнце отрывалось на нас не слабо. Мы с женой пололи грядки на огороде, оно палило нас. Спины затекали от неудобного положения и плакали струйками пота. Но есть такое слово - надо! И мы, уныло, поминутно чертыхаясь, дёргали сорняки. Правило - как потопаешь, так и полопаешь, ещё никто  не отменил. За символическим заборчиком, разделявший наш и соседский огороды, раздался голос соседки бабы Маши:
- О, Божечки, о, Боже, на что ж это похоже!  Петююняя, Петяяя! - зовёт она мужа, -  где ж ты?
И уже потише:
-  Найду, прибью аспида!
Соседи наши, пожилая супружеская пара за семьдесят, не уставшие любить жизнь, за что та отвечала им своей взаимностью. Деда Петя - сухонький, но шустрый старик. Баба Маша,  напротив, полная и степенная старуха. Интересно и умиляюще было порой наблюдать  за этим театриком двух немолодых актёров. Вот и сейчас в предчувствии чего-то интересного, мы разгибаем свои «вопросительно-знаковые» спины и,  радуясь нежданной паузе, с интересом смотрим в сторону соседского огорода.
- Чё стряслось-то, баб Маша? - спросила моя жена, опершись руками о забор.
- Дааа...- протянула та, - Петьку свого ищу.
А сама взгляда от огорода не отнимет. Только очками «зайчики» пускает.
-  Не видАли?
- Да нет, - говорит жена, - не видели
Хотя деда Петя пять минут назад, шмыгнув в зелень огорода, растворился в нем, как и не было. Мы даже и удивиться не успели. Повернувшись уже к нам, но глазами продолжая ощупывать огород, баба Маша продолжала:
- Ноги замучили, крутят, сволочи. А тут я прочитала, если настоять траву - тимьян ползучий  на водке, да и втирать, то, как рукой боли снимает.
При слове «ползучий», я уже начинаю улыбаться,  вспомнив сиганувшего в огород деда.
-  Так он, аспид этот, мою натирку и упер, разведчик хренов.
-  В полковой разведке служил, - поясняет она, - разведал, гад, и упёр!
Говорит, сама одной рукой на палку опирается, другая рука за спиной, там тоже палка, покороче, но потолще. На охоте она, понял я... А сам тоже разведчика взглядом пытаюсь обнаружить. Ага, засёк, начеку тот, в малине застыл. Баба Маша, решившись,  пошла, стала огород прочёсывать, и взяла левее, чем место, где дед был. Я жене говорю:
 - М-1, мимо.
Та смотрит непонимающе, поясняю:
-  Мне это всё игру в морской бой напоминает.
- Вот смотри, дед в помидоры утёк, дисклокацию поменял, теперь П-1...
- Ааа…- дошло до неё.
И вот же женская солидарность, или вероломство? Спрашивает:
- Баб Маша, Вы в помидорах - то смотрели?
Деда в мгновение уже там не было...
Я говорю:
- К-1, -  в картошке,  значит.
Жена:
- А  в картошке не смотрели?
 Баб Маша начинает картошку утюжить.
- Ну,  ты перестань, - шепчу я жене, - ты представь, что будет, если она его найдёт...
Тут их Яшка замекал, разрывается - пришёл кто-то. Баба Маша, бросив с сожалением ещё один взгляд на огород, пошла открывать. Как только её широкая спина скрылась из вида, дед метнулся к другому соседскому забору и с «натиркой»  в руке, лихо перемахнул его, нету деда!
Разведчик, одним словом! Вечером того же дня, возвращались мы из гостей. Смотрим, сидят, голубки. Деда Петя и баба Маша, семечки щелкают, разговаривают. Я жене и говорю:
- Смотри, как хорошо,  что она его тогда не нашла!