Я пас, вашей пассией может ли стать пассеистка...

*               *               *

Я пас. (Вашей пассией может ли стать пассеистка!)
Что прошлое есть, если нет его, что вероятно?
Что есть настоящее, если оно подделка
под прошлое или – что хуже того – чужое?
Чужая ли я? Чужая. В моем доме
все чуждо.
От бывшего до – до такого же бывшего завтра.

Из нас, преступавших порог, преступавших пороги,
привыкших, привычных, привычек и жертв, и хозяев,
кому суждено было быть здесь и кто, быть может,
об этом не раз сожалел, не чужим кто был? И
мои домовые горя, мои счастья –
все чуждо.
Зане не запомнить, и, думаю, это чудесно.

Забвенным легко. Часто память грешит мародерством.
Оставшись в тени либо тенью, собой не остаться.
И наоборот. Я пытаюсь открыть окно, мне
оно поддается с трудом. Я сижу на стуле.
Внутри темно и снаружи, и я знаю:
все чуждо.
Любая судьба – только блажь, а чужая – тем паче.

Неведом пусть будет вчерашний мой страх. По причине,
неведомой мне, наступило сегодня. Днями
без имени я безымянной казалась. Дни же
опять наступали на пятки и наступали.
И ты не стои'шь, коль сто'ит рискнуть небом.
Все чуждо,
поспешно бросаешь свой взгляд на чужие предметы.

Когда ты не сможешь уйти – ни за что не узнаешь.
То знаком твоя незнакомка была, то намеком.
Хорошие люди тебе подадутся в судьи,
ты примешь их суд, ты не примешь ничьих советов.
Ничейному сыну в чьем-то большом мире
все чуждо.
Хорошие люди всегда – незнакомые люди.

Мы с этим живем. Наживаем случайные дружбы.
Мы с этим сживаемся в жалком жилом хронотопе,
хранившие верность кому-то, кого-то просим:
«Звони мне». Но ждем ли, скажите, звонка? Навряд ли.
И все понимают это, и все честно,
все чуждо.
Все просто прекрасно в прекраснейшем из измерений.

Итак, мы не станем друг другу близки и не станут
о нас вспоминать. И не станет тебе одиноко.
Чему удивляться, поскольку и нас не станет,
мне, стало быть, глупо. Подопытным зверем смотришь
по ту – посторонний – сторону. Как будто
все чуждо,
чудной, непричастной, чужачке даруя свободу.

2007