Суммопомрачение

…Карман трещал,
В его глубинах
Шумело море голубое
И шелестел листвой банана
Бриз ласковый,
Который пахнет
Волной морской,
Простором, солнцем…
Там белоснежный пароходик
Гудит, пуская струи пара
В лазурь небес.
И бронза кожи
На золоте прибрежных пляжей
Так привлекательно упруга…
Лакей-японец так услужлив,
Предупредителен и вежлив:
Несет коктейль со льдом,
Завидя малейшее движенье пальца…
Под тентом шелковым в глубоком
Плетеном кресле развалившись,
Сидит великий Рики Блэкмор,
Потягивая пиво томно.
Беседа с ним весьма приятно
И лестна моему тщеславью…
А вечером в роскошном баре
Туземцы подают напитки
И девушки со смуглой кожей
Танцуют в юбках из соломы…
Все это спрятано в кармане
Моей душистой телогрейки
И не дает покоя сердцу,
Волнуя близостью свободы, -
Трепещут чувственные ноздри,
Блестят глаза и в горле сухо
От жажды сладкого синдрома.
И, уступая алчной жажде,
Я направляюсь к магазину,
Сверкающему батареей
Бутылок разного объема,
Заключена в которых жидкость,
Решающая все проблемы,
Одним ударом разрубая
Их сложный узел…
Я свободен!
Я – супермен,
Могучий, словно
Подъемный кран,
Когда вливаю в желудок
Огненную влагу
Из запыленного стакана!
И кажется тогда мне море
Лишь жалкой лужей
На асфальте;
Густые заросли бананов
Тогда становятся травою;
Лакей-японец и туземцы,
Которым я не предоставлю
И права на существованье –
Досадным недоразуменьем.
Во всей Вселенной бесконечной
Живу лишь я,
Я заполняю собою все,
Я существую
В спокойствии и наслажденьи…
А утром
Хмурым и промозглым
Меня находят в грязной яме,
Покрытым слоем
Мерзкой жижи,
Исторгнутой моим желудком.

Конец 1980 г.