Бухнувши набатом

1.
Колом оскаленным, колокол
Груди людские проткнёт.
Грянет набат – лишь осколок, скол
Бунта народа, коль гнёт

Татей заморских ли, собственных
Каплей последней пронзит:
Ляда какого нам, собственно,
Шею грызёт паразит?

Долгих годов ожидания –
Скоро улучшится жизнь –
Вырвутся в буйство восстания,
И не удержат гужи

Власти столичной опричники:
Талой водою, как сор,
Смоет бинты и горчичники –
Нации гордой позор.


2
Грузинских усов обладатель,
Церковник, ломатель церквей,
Не думал: заменит когда-то
Его, обладатель бровей;

А, меченный ангелом (?), чёртом (?),
(На лбу – роковая печать)
Ушёл то ли с треском (?), с почётом(?):
Не знал: стоит нАчать, начАть;

Бруно от костра не отрёкся
От истин крамольных и драм.
Иной коммунист бы испёкся,
А сей атеист строит храм.

От бронзы церковной осколки
Велели парторгам ЦК,
Просеивать, словно иголки,
Свой имидж, меняя слегка.


И строят партийные боссы,
Сводя прежний принцип на нет,
Религии образы – броско,
Чтоб свой сохранить кабинет.


3
Постепенно убывали
Посягнувшие на Русь,
Но и русских убивали
И враги, и свой Прокруст.

Зло, подобное заразе,
Поражает часто власть:
Злой преступник – Стенька Разин,
Не шагавший с властью в лад;

И защитник чувства воли,
Коли стало горячо,
К избавленью от неволи
Звал Емелька Пугачёв.

Их казнят, предав позору.
Да и нынче так…
ГУЛАГ –
Дом потомственному вору,
Казнь крестьянину, без зла –

Просто так, чтоб неповадно
С колосков колхозных пир
Было править…
В злобе ада
Нужен вождь во зле, кумир,

Чтобы, бухнувши набатом,
Выбил отзвук у людей,
Сильных, хрОмых и горбатых,
Вызвав в людность площадей.

1996