Первородный псих. Гноение

Это похоже на гноящуюся подкожную рану. В начале гноения. Смысла нет искать эпицентр. Надо смириться с мучительной болью. И ждать нарыва. Или провоцировать его.
.
Так хочется писать – и каждое слово приносит воспоминания и муки. Страшна не только мысль быть хуже себя прежнего. Нет. Эта уже вызывает лишь истерию. Если тебя прежнего, так и не определили, ни в таланты, ни в ничтожества, то какой же смысл поддерживать равнение? Его нет. Равняться на нечеткий образ сродни атеизму.
.
Вовсе боль не в этом. А в том, что каждая попытка фразы схожа с работой патологоанатома. Вот так. Жив ли пациент и где причина смерти: есть ли душа фразы, выражена ли она, гармонична ли. При одновременном чувстве, что она должна избавить от душащих жизненных воспоминаний и должна зажить своей жизнью и стать причиной новой памяти.
.
Сумбур. Как всегда. Препарация проходит плохо. Каждый текст – результат жизненных событий. Его рождения – их воссоздание и осмысление. Избавление.
А еще это все-таки попытка писать. Создание чего-то своего. Слишком личного. Но все же творческого.
Так что сразу после рождения – это пища для цензоров.
.
Цензоры. Цензоры. Цензоры.
Чей взор подобен рентген аппарату.
Вот где болезнь. Где скопленье гноя. Избавление перестает быть лекарством из-за цензоров. Их «всевидящее око» как аудит патологоанатома: оправдан ли мотив, а есть ли в выраженных чувствах совпаденье с эпистолярной стороной, на месте ли разрезы-точки и насколько совершенны рифмы-швы.
.
Господа, но вас не звали.
Как же, как же? Вы препарировали? Значит для проверки есть объект.
Препарация прошла неплохо. Но я не совершенен…
Дорогой мой, Вы – мясник. И будьте благосклонны в споре. Наше око – помощь. Наш вердикт бессрочен.
Вас не звали.
Ваши инструменты просили нас помочь. Терпите, режьте больше – дорастете до медалей…
…И буду резать орденом-ножом.
Тьфу на Вас…
И только что сказали, что бессрочно в мясники… Где же ложь?..
…
.
И потом у на каждой фразе эмоциональный ступор. Как прочтут? И как воспримут?
До гангрены чувств.
.
.
.
.