Вольный перевод Ворона Эдгара По

Эдгар Аллан ПО
(19.01.1809 – 7.10.1849)

ВОРОН

Чёрной ночью в час печальный 1.
изучал я труд печатный
и вздремнул над тем трактатом,
полным вечных тайн и чар.
Вдруг сквозь дрёму стук несмелый
слышу, словно оробелый
ангел в комнату стучится –
немудрёным был удар.
Бормочу я: «Что же это?
То ли звякнула монета,
то ли хлопнул портсигар?
Или это просто ветер
машет ветками чинар*?»

Как мне помнится всё живо: 2.
выл в трубе декабрь тоскливо,
угольков мерцало диво,
привидений кочегар.
От камина – блики света.
Жадно жаждал я рассвета.
Потушить пытался тщетно
горя вспыхнувший пожар –
скорбь по ангельской Леноре**,
нет, не в силах был я горе
побороть – и, словно море,
клокотал во мне кошмар.
_____________
*Чинара – название большого дерева, то же, что платан, один из видов которого растёт в Северной Америке.
**Lenore – это вымышленное имя призвано своим звучанием создавать определённое настроение. Оно заимствовано из баллады немецкого поэта Готфрида Августа Бюргера «Ленора», где рассказывается, как мертвец увёз свою бывшую невесту в ад.


Шелест шёлка, шалый шорох – 3.
не шаман ли в пышных шторах
шаркал, в грудь мою вселяя
фантастический кошмар?
Сердце псом скулит надрывно,
словно лань, дрожа пугливо,
и шепчу я беспрерывно,
в пу;рпурный вперя;сь муар –
в шевелящуюся штору:
 – Что за гость в ночную пору?
Шаромыга? Плут? Разбойник?
Не оживший ли покойник?
Иль блуждающий корсар?

Нервы право, на пределе. 4.
Успокоился я еле,
страхи дух не одолели –
поборол я тот кошмар.
Протянул я руку к двери –
кто там? Сударь или пери*?
Извините, задремал я.
Кто прислал вас, эмиссар?
Не расслышал, вы простите:
сновиденческие нити
на;крепко меня связали
силой томных тайн и чар.
Настежь дверь раскрыл я, грешный,
там лишь мрак царил кромешный,
где чернел нутром скворешни
тьмой обросший тротуар.


_____________________
       *Пери – фея, доброе волшебное сказочное существо в образе прекрасной крылатой женщины, охраняющая людей от злых духов. В поэзии – символ женской красоты.

Долго вглядываясь в темень, 5.
вопрошал я: «Кто ты? Демон?»,
удивлялся, как мечтанья
поднимались, будто пар.
В тишине заупокойной
вопрошал я мрак застойный:
«Где ты, милая Ленора?
Где твой сладостный нектар?»
И, как вихрь на косогоре,
прокатилось эхо вскоре:
– Не печалься о Леноре!
Не вернёшь волшебных чар.


Дверь я запер на задвижку, 6.
погрузился снова в книжку.
А душа вовсю пылала –
в ней опять возник пожар.
Стуки слух мой поражали,
стёкла вдруг задребезжали.
Думал я, что это ветер
машет ветками чинар.
Замирая, рассекретить
хочет сердце тайны эти.
Заметает вьюга снегом
там, наверно, тротуар.


Распахнуть решил окно я – 7.
тут влетает, беспокоя,
Ворон – крыльями трепещет,
как проживший век фигляр.
Вихрем вдруг в проём оконный
он впорхнул, бесцеремонный,
ни на миг не задержавшись,
Будто в личный будуар.
И на бюст моей Минервы*
опустилась птица-стерва,
села, чтобы портить нервы,
как влиятельный сардар.**

Чернопёра, как чернила. 8.
Спесь её меня смешила.
И сказал я птице мило:
 – Не пуглив твой птичий дар!
Хохолок твой так подстрижен,
как у рыцаря, я вижу.
Ворон! Ты, наверно, стар.
Но скажи-ка мне, негодник,
из какой же преисподни
приблудился ты сегодня?
От ответил: «Нервы! Кар!»

И застыл я, изумлённый 9.
этой птицей забубённой:
ведь ответ тот несмышлённый
клокотал, как самовар.
Я своим глазам не верил,
но уселась вдруг над дверью
птица, что подобна зверю,
птица в спальне – не комар! –
Как же так могло случиться,
чтоб смогла тут умоститься,
на скульптурном бюсте птица
и назваться «Нервы-кар»?!


__________
*Минерва – ей соответствует древнегреч. богиня Афина Паллада. С конца 3 в. до н. э. Почиталась, как богиня мудрости. По свидетельству современников, бюст Паллады был у самого поэта.
**Сардар – в некоторых странах титул главнокомандующего войсками, полевой армией; глава племени. В оригинале Э. По сравнил птицу с лордом.

Нервным хриплым криком Ворон 10.
проявлял свой гордый норов,
и не шелохнул пером он –
уникальный экземпляр! –
и тогда пробормотал я:
«Завтра он меня, каналья,
бросит, как и те Надежды,
что развеялись, как пар.
Покоривший бюст богини,
утром он меня покинет,
как и гости все другие…»
«Нет, – сказала птица. – Кар!»

Вздрогнул я в испуге диком, 11.
тишина разбилась криком.
Реплика качнулась бригом:
ведь звучал в ней речи дар,
и сказал я: «Несомненно
птица выплыла из плена
птицелюба и страдальца
с кучей бед взамен фанфар.
Подражая и обиде,
и по грёзам панихиде,
птах горланил о планиде:
«Страшен как!» – а вышло: «Кар!»

Всё же птица развлекала, 12.
и печаль улыбкой стала:
улыбнулся я сквозь горечь
всех житейских бед и кар,
повернул я стул свой юзом
прямо к Ворону над бюстом
и в сиденья бархат мягкий
погрузился, как в футляр,
размышляя, что за птицей
грозной глыбой громоздится
В этом скорбном крике «Кар!»
13
Мне хотелось прослезиться.
Я молчал, ни слова птице
не сказав. А Ворон взглядом
в душу впился, как радар.
Птичий взор горит агатом.
Свет струится водопадом.
С ней мы тут сидели рядом,
где любви пылал пожар.
Но Леноры нет со мною –
и охвачен я тоскою:
не вернуть тот прежний дар!
Раздаётся только «Кар-р!»
14
Воздух, мнилось мне, как вата,
стал густым от аромата.
Пахло ладаном душистым,
словно странный серафим
тряс таинственным кадилом,
будто по ковру ходил он*,
где шаги его звенели
и струили сладкий дым.
В тишину заходят звуки –
Бог мне дарит сердца стуки,
требуя: «Забудь Ленору –
пей забвения нектар
и запомни: нет Леноры!»
Я ж в ответ кричу сквозь шторы:
«Глупо! Что за разговоры?..»
Повторяет Ворон: «Кар-р-р!!!»
15
Я молил: «Вещун зловещий!
Птицей будь ты или вещью,
дикой тварью, у которой
в горле – дьявольский катар,
подскажи мне, бед предвестник,
бесшабашный буревестник,
буду ль я с Ленорой вместе,
попаду ль в небесный яр?
Как бальзам из Галаада* нам найти – где та услада?..»
Каркнул Ворон:
«Дудки!! Кар-р!!»
16
Я молил: «Вещун зловещий!
Птицей будь ты или вещью,
но во имя правды вещей
подскажи без всяких свар,
суждено ль в Эдеме дальнем,
в небе, в мире виртуальном,
встретить мне мою Ленору,
яркую, как солнца шар,
и прижать к груди печальной?
Встречу ль рай тот идеальный?
Каркнул Ворон:
«Нет уж!
Кар-р!»
17
И сказал я, вскинув руки:
«Твой ответ – сигнал к разлуке!
Пусть, как прежде, бюст Минервы
белым мрамором над дверью,
полный мудрого доверья,
коротает вечера!
Убирайся в бурю, дьявол,
в мир, где ты порхал вчера!
Возвращайся к рёву бури –
в ад кромешный, в царство фурий!
Улетай к чертям собачьим!
Хватит сердце мне дурачить!
Кровожадный клюв из сердца
вытащить тебе пора!»
Каркнул он:
«А на хера?»
18
Вот сидит он, неподвижный,
на белёсом бюсте, вижу,
лишь глаза огонь колышут,
будто в них возник пожар.
Светом лампы освещённый,
дремлет, что ли, полусонный,
на пол тень свою отбросив,
где притихло злое «кар!»
Он похож на приведенье.
Я на тень гляжу, дрожа, –
и из круга птичьей тени
жаждет вырваться душа.