Путешествие очарованных странников 20 глава

Двадцатая глава

«Наверх вы, товарищи! Все по местам! Последний парад наступает. Врагу не сдается наш гордый «Варяг», Пощады никто не желает…» - раздался позади ошеломлённых и деморализованных внезапным погружением Топорищева в прибрежные грязи приятелей голос очнувшегося Соловейчика. В грозный час испытаний именно Иоанныч, проявив недюжинную остроту ума, выдержку и присутствие духа, первым бросился на помощь другу!
Герой ( а как ещё можно назвать человека, свершающего благородный поступок во имя спасения ближнего своего? Именно – герой!) схватил две удочки и, дотянувшись своими удилищами до Ермолая, начал тащить его из трясины.
«Мой верный товарищ, махая крылом, кровавую пищу клюёт под окном!..» - подхватил, как ему казалось, ту же песню Мустафа и присоединился к Иоаннычу.
«Скажи мне, кудесник, любимец богов!..» - присоединился к дуэту Евгений и тоже схватился за удилища.
Совместными усилиями Ермолая Егоровича удалось вызволить из неприятной ситуации. Мало того, юркий и маловесный Женька всё-таки проник на берег, разыскал там корягу и создал ею плацдарм для переброски на сушу всей честной компании.
Теперь, после чудесного спасения мужественного Топорищева, возникла новая проблема. Из четырех имевшихся ранее удочек в живых осталась только одна. Впрочем, по общему решению оставшаяся удочка была предоставлена чингачгуку Евгению.
В течении последующих полутора часов каждый участник экспедиции занимался своими индивидуальными заботами.
Хуже всего пришлось Топорищеву. Жидкая грязь, которой была вместе с одеждой покрыта нижняя часть его могучего тела, на свежем воздухе начала быстро высыхать и застывать, превращаясь в нечто весьма твёрдое, сходное по товарным признакам с хорошим цементом, примерно таким же, какой все мы помним по кинофильму «Джентльмены удачи».
Теперь Ермолай ещё больше походил на официозный памятник из бетона советских времен, особенно внизу. Взгляд поэта был мрачен, в фигуре чувствовался трагизм пережитого стресса. Тонкая душа лирика-эротомана только теперь позволила себе не сдерживать эмоций и без труда отливала пережитое в новые бронзовеющие на речном ветру стихотворные строки. Короче, Топорищев находился в плену нахлынувшего вдохновения, а его в таком состоянии лучше было не беспокоить и тем самым не лишать себя остатков здоровья.
Великий Иоанныч вернулся в исходное положение: то есть лег плашмя в траву возле кустов и отдался во власть стихиям сна и мошкары, кропотливо долбящей со всех сторон истерзанное тело героя.
Неутомимый Тургумбаевич носился по побережью взад и вперед, стараясь искусственно создать вокруг себя подобие сквозняка и избавиться таким образом от назойливых москитов.
Титанические усилия Евгения по извлечению мифических белорыбиц из двух сливающихся рек видимых результатов не дали, но позволили таксисту-мотористу маленько протрезветь на свежем воздухе. Когда шкала трезвости начала приходить в более-менее удобоваримое положение Женька вспомнил о неотложных делах дома и начал созывать приятелей к лодке. Порядком утомленное сообщество рыболовов-любителей без труда согласилось с доводами чингачгука и погрузилось в моторку.
Последним испытанием для возвращающейся экспедиции в самом конце пути оказались остававшиеся до желанного берега метров двадцать речного пространства: в моторном баке кончился бензин и потому, чтобы добраться до суши, пришлось пользоваться всеми подручными средствами, то есть, догребать чем попало. Ночевать, словно кильки в томате, в холодной сырой жестянке среди быстротекущих северных вод в условиях полностью истощившихся запасов спиртного не захотел никто.