На смерть солженицина

Правду съели вчера. Вчера. За обедом.
А сегодня, Старик, навсегда, навсегда замолчал.
Я гуляю, по не наступившим ещё на Земле, поэтическим средам;
И кого только в них, я уже не встречал.
Чаще: пишет - кричит. Как по мне: комплексует.
«Кровь-любовь». Сплошь один лишь потерянный шанс.
Ничего. Только море из боли и сует;
Без надежды на то, что вернётся когда-то аванс.
Я читаю и жду: Может, кто-нибудь скажет?
Потеряет здесь всё, а потом, как Старик, всё найдёт;
Упокоится тихо и в землю родную возляжет;
И останется здесь, хоть и кажется всем что уйдёт.
Как Старик говорил! – За убитое по лагерям поколение.
За героев войны. – Он всегда, и в войну, воевал. –
За крестьян и воров. – Что казалось, проходит затмение.
Мне казалось, проходит! – А он, и в затмениях, всё понимал.
Не способно светило и среды быстрее вращаться.
Раньше времени, может, вишня, вишня цвести.
А, грехи наши к нам; и не раз и не два, возвратятся.
Мы ещё не покаялись, и нам ещё нужно расти.