От юности до наших дней

Хочу уйти и всё оставить,
Чтобы закончить наконец,
Терзаньем, мукой, сердце ранить,
Уже седой, хотя юнец.
Под кровом не было свободы,
В гнезде не дали мне покоя,
Хотелось рушить небосводы,
Рыдать хотелось даже стоя.
Не мог позволить наслажденья,
Гонимым был и взаперти,
Искал, но нету утешенья,
Я ждал, сказали чтоб: - «Прости!»
От мира долго запирался,
Чтоб пережить глухую боль,
Один, один всегда скитался,
С непониманьем жил. Как моль
Питался тусклыми цветами,
Среди расписанных одежд,
А вечером шептался с небесами,
Чтобы простить могли невежд.
Я ранил близких, да, бывало,
Ко мне лукавый заходил,
Сжигая душу, он устало,
Меня в свои дворцы водил.
Ко мне захаживал бесёнок
(Когда-то звали Дионис),
А я лежал среди пелёнок,
И исполнял его каприз.
Я слышал много разговоров,
Мне все давали обещанья,
Я видел много человеческих позоров,
Вину давали на прощанье.
Сейчас одна сплошная боль,
Рубцы на сердце оставляет,
Лекарство, где найти? Постой!
Быть может, смерть всё оправдает!?!
Но нет! Ведь страшно ей самой,
Болезней этих ей не надо,
Терпеньем платит мне порой,
Чтобы не стал её наградой.
Во мне вода – чернее тучи,
Глубокий омут, манит океан,
А космос? Космос – он потоплен в круче,
В пучине, в бездне, меж душевных ран.
Я жду. Я жду, когда взойдёт светило,
Согреет, льдов растопит массы,
И улыбнувшись, пусть уныло,
Подарит свет, без спрятанной гримасы.
Разденет пусть, пусть снимет маску,
Пусть просветит меня до дна,
Прольёт в меня цветную краску,
Чтоб серость не была видна.
И я отдамся, поделюсь,
Сокровищем своим глубоководным,
И в темной комнате за свет тот помолюсь,
И чувствами к нему прольюсь,
Пусть будут вновь свободными!