Реквием 18

Театр войны, почти "Иллюзион".
Копейка – вход, трагедий миллион.
Реклама, титры, главные герои:
Их в каждом треугольнике по трое.
И если вдруг, один из них убит
Двоим другим дарует жизнь гамбит.

Война Ивана в Сызрани застала.
Он до войны был мастером металла.
Лил в Пурихе Валдайские звоны,
Почти до объявления войны.
Служил в тяжёлом артдивизионе
Давал присягу верности короне.
Но добрый гений, пламенная Веста
Освободила место для оркестра.
И загудели ветрами альты.
Траншеи рыли люди как кроты.
Был ранен, выжил, ранен вновь Иван.
Погоны степенили – капитан.
Тянулись в струнку нижние чины
Жить можно, если б не было войны.

 В землянке разливали новый штоф.
 Там, в Сызрани ждала его Любовь.
 К его любимой ластился полковник
 Не выдаст Бог – не сбудется любовник.
 Последнее, что слышал: грохот, треск...
 Провал, беспамятсво... Георгиевский крест.
 Очнулся, жив. Но двинуться: ни, ни!
 В госпиталях промчались вихрем дни.
       Прямое попадание в блиндаж.
       И на лице кровавый макияж.
       А в черепе осколок в сотню грамм
       Навек оставил выщербленный шрам.
       Узнал он позже, выпала пора.
       Того полковника убила немчура.
       А девушка его, почти святая:
       Мария Алексеевна Толстая.

       "Война и Мир", почти библейский труд.
       Анафемой Его за Это жгут.
       Племянницу, Марию из-за вздора,
       Супруга Льва рассчитывает скоро.
       В разгар анархии, разбуженности масс
       Под яблочный, домой вернулся, Спас.
       Он думал, он мечтал, но не гадал...
       Вот Бог ему сокровище и дал.
       Мария в Сызрани, у простенькой родни.
       Здесь до венца она считала дни.
       Родился сын, назвали: Александр,
       Чтоб унаследовал от прадеда талант.


       Иван Терешин – участник первой мировой.

       Мария Алексеевна – Бесприданница.