Реквием 19

Плыл колокольный звон вдоль берегов,
На протяжении почти пяти веков.
От боя колотушкой в зев дупла;
 До била в бронзу звонкого котла.
 Рязань, Касимов, Павлово – Ока.
 Всего одна короткая строка.
 Но здесь, к тому, и в этом был резон,
 Серебряный родился перезвон.
 А дальше Пижма и приток Ярань.
 Зерно чеканилось, а позже Филигрань.
 На Волге: Балахна и Пурех – край
 Товар переправляли на Валдай.
 А с ярмарок Валдая по стране.
 В Европу, на Восток: внутри и вне.
 Поддужных колокольчиков заряд
 Духовный и святой творил обряд.
 На звонницах клялись колокола:
 Оборонить страну свою от зла.
 Их слышит Бог, внимает им Иисус...
 Но зря, Россия, в общем-то - улус.

       Татарин в храм, мулла зовёт в мечеть.
       «Демидовых» бездельников – не счесть!
       России они верные сыны,
       Но также слуги ада – Сатаны.
       Монгольские черты Его лица.
       Глаза с хитринкой как у мудреца.
       Бородка клином, под ногтями грязь.
       Казанская, живая ИПОСТАСЬ.
       Как все монголы ростом не велик.
       Зато широк крестец и властен лик.
       Фигура не ошкурена под сруб,
       С рождения куда-то делся пуп.
       Поэтому он в церкви не крещён.
       Был матерью – еврейкой воплощён,
       В обличие кудрявого юнца,
       Глазами лишь, похожий на отца.

       Иван Терешин бросил свой завод.
       Не нужен ему Мартов, Аксельрод...
       Какой-то Ленин... Или - Розенцна...
       У Сатаны на выбор имена.
       Серебряный надолго сгинул звон.
       Тянулся из могил тяжёлый стон.
       Из праха поднимался словно груздь.
       Коммуны призрак, проклиная Русь.