Щиты и мечи, сборка

1. 10 апреля

Не выдержав атаки эскадрильи
снежинок-камикадзе,
травинки тоненький зелёный стебель
сегодня умер.
По случаю одето в белый траур
божественное небо.
Оно одно лишь знает,
зачем вчера воскрес Христос.

2. Фиолетовый

Трусостью - бритвой опасной -
Совесть моя убита.
Воздух стыдом пропитан.
Смою с ладоней красное.

Лечат меня умело
Тридцать монет в копилке:
«В этом дерьмовом цирке
Трудно остаться в белом».

А неплохая мена -
Горсть серебра на синьку.
Булькай, довольно дзинькать!..
Море мне – по колено.

Был Дон Кихот, и нет его!
Копья крушить о мельницы?!
Сломаю бычок о пепельницу -
И снова всё фиолетово.

3. Улыбки

Улыбка… Милый чеширский кот…
И ангельский свет из глаз…
Запомни, девочка – это тот,
Кто завтра тебя предаст.

Стыдливо долу опустит взгляд,
На время умерит прыть.
А ты… Беги в Гефсиманский сад,
Одну за одной курить,

Искать грозы и вдыхать озон,
Смотреть на огней столпы.
На службе у господа бога – он,
Среда обитания – ты.

Упрятав горечь в седом дыму,
Иди и (в который раз!)
Пошли улыбку в ответ ему –
Он ЗАВТРА тебя предаст…

4. О щитах и мечах

Ключи, отмычки - таков набор.
Хватает его вполне
Ограбить сердце. Но я не вор –
Я взял, что отдали мне.

Взамен своё я отдал сполна,
Не жадничал – кровь за кровь.
Когда считают любовь – война,
Стреляют в глаза, не в бровь.

Коль меч войны откопает враг,
Оружие обнажит,
Спиной к нему повернусь – вот так!
И тихо добавлю: Shit.

И дальше молча пойду вперёд
С десятым ножом в спине.
Настало время - пришел черёд
Собрать урожай камней.

5. Кризис

Поплывешь с Хароном налегке, на шАру –
Нету смысла к гробу прикреплять багажник.
Но пучок зеленых да яичек пару
Худо-бедно каждый в сороковник нажил.

И принципиально (и еще со страха)
Так и носишь грузы ерунды овальной.
(То ли с голодухи, то ли с недотраха -
Стих про символ жизни, а не гениталий!).

Класть все яйца вместе да в одну корзину -
Из расхожих правил знаю, что опасно.
Надо б класть с прибором, а ты рот разинул,
Все законы эти - херота на масле:

Не случилось стать мне карьеристом-профи,
И наседкой-клушей тоже стать едва ли…
Раз уж жизнь проходит по законам Мёрфи -
Так бубни-се мантры да учи морали:

«Если слышно - пули над башкою свищут -
Значит пули мимо или в бодигарда»,
«Нафига бояться – ты и так в говнище,
Не по яйца даже, а по бакенбарды».

Мы с тобою родом из страны советов,
Нам серпы – не кризис середины жизни.
(Кризис – это гон, а середина – это
Когда страх за яйца сильно насто3,14здил).

6. Горные цепи

прогибаться от топота наших ног
и носить в себе наших мёртвых
надоело до чёрта, и земля бы давно
на рога улетела к чёрту -

самой быстрой из самых красивых комет
распушила бы хвост опупенный
и за сто световых небессмысленных лет
прорвалась за границу вселенной.

веки вечные смотрит на нас, дураков,
на последнем дыхании терпит -
не дают разорваться на сотни кусков
на горбах её горные цепи.

7. Что я думаю о солнце?

Моя обида гневом не прольётся -
Я досчитаю от нуля до ста.
Вокруг меня такая пустота,
Что я живу, не думая о солнце,

А думает ли солнце обо мне?
В такое дело я не очень верю.
Тяжелым грузом ангельские перья -
В хламовнике, висящем на спине.

А может, это перья журавля -
Отпущены все пойманные птицы,
И мне небесный карлик желтолицый
Отсчитывает числа до нуля.

8. О вреде поэзии

В который раз читаю новый стих
И снова с огорченьем замечаю -
Не трогает поэзия чужая,
И не цепляет, и не бьёт под дых -

Ну не царапает! И после стаканА,
И даже если я включаю дурку…
А к лучшему оно – целее шкурка,
И краше ей продажная цена.