Реквием 23

И следом сам садится на скамью.
Судьба разбрасывает по свету семью.
Сын, Осип, в Магаданских лагерях
Как при покойных праведных царях.
Наш Александр – Советский командир.
На нём как влитый новенький мундир.
Он горд, он счастлив; крылья за спиной...
Марию выбирает он женой.
Учёба в академии. Генштаб.
Иной уже размах, не тот масштаб.
Указка, карты, слушателей ряд
И новый для Мариночки наряд.

Мария, Маша, Манечка, Марина
Ты носишь кофточку из яркого сатина.
Где экипаж, где княжеский услад?
Всё кануло, но есть армейский склад.
На складе том, с помещичьих усадьб
Лежит ещё не тронутая кладь.
Подписан пропуск, тиснута печать.
С какого тюка первого начать?
Вот мех соболий, зимнее манто.
Садится в старый Виллис, как в ландо.
Манто прикроет первородный грех.
Ах, как прекрасен невесомый мех.
Сегодня у Пуркаевых обед.
На грудь значок, там Сталина портрет.
Приедет позже новый командарм,
Сразит его, уверена, мой шарм.

Ах, Саша! Ты, пожалуйста, пойми.
Не век нам пританцовывать в Перми.
У командарма – сокола полёт.
Вослед за ним и мы пойдём на взлёт.
Гремел оркестр; почти дворянский бал.
А если бал, то кто не танцевал?
Пока у Александра перекур
Сам маршал пригласил её на тур.
Был командарм высок и сухощав.
И некрасив, и лоб его в прыщах.
К лицу ли генералу красота?
Всё затмевает алая звезда.
Её лучи пугают и манят.
Они и возвышают и казнят.
Все звёзды наверху, но светят вниз.
В них разберётся только экзерсис.