Путешествие очарованных странников глава 10

Десятая глава
В половине пятого утра из комнаты постояльцев-путешественников внезапно раздались истерические крики молодого изувеченного жизнью мужчины. Топорищев разомкнул глаза и уставился окаменелым взглядом туда же, куда и с невероятным трудом заставивший себя проснуться Ибрагимыч: на кровать визжащего под подушкой Соловейчика.
Тур-туровские комары довели-таки цветущего прежде всеми соками высокоинтеллектуальной богемной жизни добра молодца до нервного срыва. Оказывается: внезапная его пламенная страсть к алкоголю, ярко проявившая себя в дороге, в немалой степени была вызвана диким животным страхом перед разнузданными северными кровососами.
Зрение и слух Иоанныча не дремали ни мгновения и, едва только ослабевали силки полуобморочного алкогольного состояния тела, как эти органы-возбудители души и воображения принимались за свою ужасную работу, подхлестываемые не менее плачевной реальностью: в непросыхающей душной комнате с напрочь отсыревшим заплесневелым левым верхним углом потолка, впиваясь в безоружные уши рыцарей пера и бумаги, насмерть стоял на своём комариный звон.
Того, о чем кричал теперь на весь общественный коридор тоненьким визжащим голоском обезумевший Иоанныч, можно было и не слушать. Полный бред. «Я не хочу больше жить!» - кричал он . «Господи, велика сила Твоя! Спаси же меня!» - кричал этот воинствовавший прежде атеист-пятидесятник.
Внезапно, отпустив на волю прежде покорно прогибавшуюся под ним кровать, с остекленевшими глазами и сдавленным хрипом «воздуха!» безумец попытался вскрыть себе и остальным обитателям комнаты наглухо закрытые окна. Однако, своевременно соскочившие со своих спальных мест товарищи дружно не позволили ему этого сделать, ибо там, за окнами, аки бесовское воинство, томилось в ожидании бесчисленное количество летучих кровососущих тварей. И, случись окнам хотя бы на короткое время открыться, мир бы обрел уже не одного, а сразу трех безумцев. И тогда ещё неизвестно чем бы всё это кончилось.
Тут Соловейчик заметил на столе непочатую бутылку мустафинской водки и, будто волк на ягненка, стремительно набросился на неё. Дрожащими от нетерпения руками он содрал с неё акцизную марку, вскрыл нежное горлышко и жадно припал возбужденными мягкими губами к головокружительному содержимому…
Через несколько минут всё было кончено. Счастливый Максимилиан с пьяной улыбкой на губах мирно спал в привычно прогибающейся кровати с мокрой от слёз подушкой, притулившейся почему-то под поясницей хозяина... Ненужное ему одеяло, в которое недавно только оборачивал он себя так же плотно, как набивают колбасным фаршем кишку, валялось теперь на полу, полностью освобожденное от занимаемых прежде обязанностей.
Уже не было никому никакого дела до комариного звона. Комната затихла. Один лишь Топорищев, повертевшись в постели ещё с полчаса, вдруг вспомнил, что он все-таки поэт, оделся, взял блокнотик и тихонечко ( в меру своего недюжинного роста, конечно) вышел на улицу – встречать рассвет свежими стихами. И только там, на открытом воздухе, на ветерке, Ермолай наконец сообразил, где они находятся, и что солнце в этом дальнем северном краю почти всю эту ночь так и не заходило за горизонт.
В начале девятого перед разбитым и заросшим травой задним крыльцом гостиницы, исполнявшим в связи с планируемым ремонтом роль парадного, с нарочитым шикарным скрипом затормозил «уазик» Гвидона Дормидонтовича. Первым, облачившись в оставленную вечером заботливой библиотекаршей рыболовную форму образца латиноамериканского диктатора Сомосы, перед запыленным авто объявился качающийся от недосыпа Мустафа Тургумбаевич. Следом с легкомысленным блокнотиком в руках возник мечтательный Топорищев. Последним с развязанными шнурками в стоптанных кроссовках и рубашке навыпуск на солнышко выполз ничего не понимающий и потому счастливо улыбающийся Иоанныч с искусанной красной шеей, таким же лбом и пухлыми ушами.
Товарищ Салтанов, убедившись в наличии бравой бригады будущих ловцов местной рыбы, сообщил о том, что, к сожалению, тот рыбак, с которым они сегодня должны были бы пройти сквозь огонь, воду и медные трубы знаменитой тур-туровской рыбалки, внезапно занемог от вчерашней совершенно случайной передозировки домашними спиртными напитками. Бойцы приуныли.
Однако, продолжил вещать Дормидонтович, посоветовавшись с опытной библиотекаршей, он оперативно решил возникшую было проблему. Найден другой, не менее славный, и даже более того, исполненный добродетельной трезвости повелитель рыбацкого фарта по имени Евгений. Бойцы ободрились и переглянулись.
Из машины вышла сияющая радостью долгожданной встречи заведующая библиотекой и вручила собравшимся в рыболовную авантюру литераторам пакет со свежими помидорами и огурцами.
Несгибаемые гости, немного помучившись, погрузили себя в нетерпеливо подрагивающую гвидоновскую машину и отправились на ней к берегу великой реки знакомиться с баснословным Евгением.…