Реквием 29

Без цента за душой, без пенса в банке,
В застёгнутой до ворота кожанке,
Стоял он одиноко на перроне
Всегда готов к труду и обороне.
Антон Липатьев – Осипа сыночек.
К глазам прижала девочка платочек.
Не хочется с любимым расставаться,
Но мать сурова. Некуда деваться.
Бегут вагоны, стыков перестуки.
Какие предстоят в разлуке муки?
Любовь одна. Всё прочее лишь бредни...
К ней в очередь не встанешь: кто последний?
И не прорвёшься в голову без драки.
Любовь одна. Всё прочее, лишь враки.
В любви бы жить и вечном замирении
По своему, не щучьему велению.

А за окном июньские картины
Степной простор Червоной Украины.
Великий Днепр, порожистый до Сечи
И чернозём из плоти человечьей.
Там две сестрёнки: Паша и Татьяна
Горилка из гранённого стакана.
Овечья брынза, жёлтая как пенка.
Слизнула смерть отца Педодыменко.
Там три сестры обнявшись с перепоя
Романа вспоминали дико воя.
И пели песни, улицу стращая,
Проклятиями памятть освещая.
Произошла негаданная встреча.
При тусклом свете старых сальных свечек.
Лишь дети матерей не понимали,
Их пьянство равнодушно принимали.

 А во дворе, в углу, где рос терновник,
 Задумавшись, сидел в тени полковник.
 И подперев рукой вставную челюсть,
 Обдумывал социализма ересь.
 Корабль державы – рубка, мостик, кубрик.
 Союз Социалистических Республик
 Хватает места всем. Широко море!
 Так отчего ж гнездится в трюмах горе?
 И почему на Родине Советов
 Жизнь не даёт простых даже ответов.
 Лишь смерть Владыкой в воздухе витая
 Касаясь душ, следов не оставляет.