Путешествие очарованных странников глава 7

К вечеру в каюту с радостной паникой на лице ворвался снова где-то глубоко пострадавший от переизбытка свежего речного воздуха полутрезвый господин Соловейчик. Ага! Наконец-то случилось! Сейчас-сейчас вы увидите сами! Катастрофа! Настоящая катастрофа на воде! Спасайся, кто может!!!
Заинтересовавшийся доверчивый поэт Топорищев направился на палубу: поглазеть на «что-там-такое». Действительно: некоторые пассажиры грузились со своим скарбом в спущенную на воду шлюпку. Однако, никакой особенной нервозности почему-то не наблюдалось.
В горящем воображении Соловейчика безобидная операция по перевозке пассажиров к берегу возле рыбацкого поселения, не имевшего собственного причала, обрела зловещие очертания знаменитой трагедии «Титаника». Причем, разумеется, в киношном её варианте.
Шлюпка выглядела довольно странно, но достаточно обнадёживающе: посреди неё располагался громоздкий двигатель, явно смахивающий на тракторный. Несмотря на истеричные выкрики Максимилиана Иоанновича, передвигалась шлюпка достаточно степенно, с достоинством и тарахтением, соответствующим габаритам установленного в ней оборудования. Прибывшие высадились на берегу, а отбывающие – погрузились в судно и направились к теплоходу.
Издёрганный после душа настрадавшийся Мустафа никуда не пошёл. Его тянуло выпить и забыться. Но, не имея первого, он не способен был справиться и со вторым. Пошатываясь, всё в том же халате и волшебном трико с пузырями на коленках, Ибрагимович направился в первую попавшуюся по коридору сторону. Добравшись до помпезной бронзовой лестницы, ведущей куда-то наверх, вероятно к не менее помпезной жизни, Ямальский случайно заметил на стене сверкающий указатель с надписью «В ресторан пассажиров мягких мест».
Сути написанного Тургумбаевич не уловил, абстрактные же размышления по поводу мягких мест пассажиров ни к чему хорошему не привели. В ресторан пассажиров мягких мест опытного в подобных делах Ямальского так и не пустили, даже членский билет ( последний аргумент страждущего) не помог. Измученному азиату популярно объяснили, что в данном заведении обслуживаются только пассажиры, обладающие мягкими местами, остальные же обитатели теплохода здесь не обслуживаются. Мустафа покосился на себя через плечо, вздохнул, покачал головой и удалился.
С досады бай-ака Тургумбаевич решил покурить на нижней палубе. Спустился, закурил и… поперхнулся от неожиданности. Ещё одна надпись! Да какая заботливая! «ОСТОРОЖНО, КОЛЫШЕК». Предупреждение, намалеванное синей масляной краской, виднелось на белоснежном борту теплохода издалека. И как он его прежде не замечал?
В инстинктивных поисках опасного колышка Мустафа так старательно озирался, что не заметил, как подошло время обеда, а значит, пора было возвращаться в номер.
На самом деле никакой опасности со стороны неведомого злобного колышка не существовало. Колышками моряки называли обыкновенные тросы из-за того, что при стропальных работах на верхних палубах – здесь, внизу, они начинали ходить ходуном и колыхаться, за что и получили среди речников столь странное наименование, а именно «колЫшки» с ударением на букву «ы».
Время текло, переливалось всеми цветами радуги в бурных ледяных водах и стремительно приближало мгновения, когда ноги наших путешественников неминуемо должны были коснуться берегов неведомого пока Туру-туру…

Продолжение следует