Остров Кипр Август 2008

Остров Кипр (Айя Напа,- Левкара,- Кикосский монастырь- Айя Напа)
8-15 августа 2008
 

1
Смывайте грим, снимайте парики.
Мы все равны на беспристрастной сцене.
Все перед ней ничтожно-велики
При свете мы – лишь призраки и тени.

Все корчим то шутов, то королей,
Солдат, убийц, бродяг, матрон, героев,
Пал занавес, и больше нет ролей.
Мы умолкаем, зрителя расстроив.

А все, кого изображали мы
Встают пред нами, полные укора.
О чем спросить у подступившей тьмы?
Мы безразлично спрашиваем: - скоро?

Театр военных действий превращен
В анатомический, незримою рукою.
И тот, кто мертв, наверное, прощен,
Но что живым ответить их покою?

Спектакль провален, стонет тишина.
И шепчутся над ней комедианты.
Не понимая, в чем же их вина?

Финал. Смотрите, короли и франты
Какими вы бываете подчас
Чудовищными, мелочными, злыми.
И не под силу каждому из нас
Вернуть у вас украденное имя.

Вступаем с вами в равный разговор.
Вы сами лицедействуете рьяно.
Чужую смерть и черный ваш позор
Выносите во мглу из балагана

А в нем пророки, нации отцы
Твердите вновь о жертве и о благе.
Давно вы превзошли нас, подлецы!
Вы милосердны только на бумаге!

И мы судьбу за то благодарим,
Что перевоплощаемся незримо,
Хотя бы иногда смывая грим.
Вы лгать уже не можете без грима.

Волочете Лениво за собой
Постылой власти алую порфиру,
Назвав убийство праведной борьбой
И вероломство – вашей жертвой миру.

А доски сцены под ногой скрепят
Меняет новый век гербы и страны.
Но вы все те же с головы до пят,
Несчастных дней счастливые болваны.

Пусть судит Тот, кому дано судить.
Мы перед Ним предстанем вместе с вами.
Он сам решает быть или не быть
Кому и кем в незавершенной драме.

2
Два часа безделия на пляже.
Стережет волну седой песок.
В эти дни не понимаешь даже,
Что теперь, как прежде, одинок.
Тонкий луч соломинкой в бокале
Светится, и дребезжат на дне
Льдинками усталость и печали,
Бывшие с тобою, как во сне.
Жизнь тобой обнажена до сути,
Не страшна, проста и не мудра.
Что твоей душе до темной мути
Зла, до беззащитности добра?
Бредит море зелено-лилово,
Солнце медяком горит весь день.
И у ног  ты замечаешь снова
Молчаливо сгорбленную тень.
Безмятежно время утекает
Из ладоней смуглых тишины,
В молчаливых небесах сверкает
Маленький рубец чужой луны.

3
Ищут истины в огне
Полководцы, генералы.
Мародеры и менялы
Суетятся в тишине.
Выпускает дух чумы
Пасть разинутая гроба,
Лживая сочится злоба
В окаянные умы.
Ставки – кто кого побьет? –
Принимают заправилы.
Снова множатся могилы,
Новый гнет сменяет гнет.
Нет различий, нет межи.
Будь ты правым и неправым,
Станешь лишь пятном кровавым,
Под блестящим слоем лжи.
Вновь зарю встречает крик,
В пепелище птица села.
Там ребенок ждет обстрела,
Здесь налета ждет старик.
И не помня о вине,
Сатанея от расправы,
Все, кто правы и неправы,
Ищут истины в войне.


4
Светится безмолвие алтарное,
Речи стоязыкой избегая.
Плачет, плачет сердце благодарное
Пред тобою Дева Пресвятая.

Язвами съедают беззакония
Душу посреди опустошенья.
Ласковый елей и благовония
Предвещают свет благословенья.

Ты смогла, немая и смиренная,
Сына нам отдать на поруганье.
Что пред этим боль моя презренная?
Дней коротких жалкие страданья?

Слышу за сверкающей завесою,
Серебром, свечами и дарами
Лишь одну печаль твою небесную
Тишиной хранимую во храме.

Воздух сжат желаньями невнятными.
Жжет меня огнем твое терпенье.
Сколько раз не сдержанными клятвами
Предавал я это откровенье!

Снова люди, помолясь, расходятся.
Глядя из нетронутого рая,
Ты молчишь, как прежде, Богородица,
 Истиной надежду не смущая.

5
Я не жду незаслуженной манны,
Разлетаются пепел и дым.
Все стенанья и жалобы странны
Пред терпением светлым твоим

Улыбаясь легко из оклада,
Прижимаешь младенца к груди.
И страданье в тебе, и отрада,
А Голгофа ещё впереди.

Или может ты смотришь с отвесной,
И невидимой Божьей стены.
Не Сыновней ли Волей чудесной
Все мгновенья стали равны?

Не оставь, Богородице Дево,
Оглянись на молитву мою.
Не ищу неземного распева,
Не надеюсь явиться в раю.

Лишь даруй мне терпенья и воли,
Чтоб на немощь мою посягнуть,
Постигая презрение к боли,
В торжестве воскресенья вздохнуть.


6
Вальс кипарисов и дорог,
Слепой дуэт олив и лавра,
Прибоя ржет единорог,
И очертанья минотавра
В знакомой эллинам скале
Сменяет вид скита убогий.
Явился миру на земле
Не остров – смесь из мифологий.
Здесь не дивишься чудесам:
Из моря, пеною прикрыта,
Выходит – свой покинув храм -
Нагая нега – Афродита.
И в полдень тишина стоит,
Но помню, ею очарован,
Что быт - всегда лишь только быт,
Пусть даже в сказку упакован.
На холм, что временем порос
Косится старая ограда.
Идет уныло между лоз
Старик с корзиной винограда.

7
Тюрьма без стен и сторожей –
Блестящий мир огня и гама,
Мечты и радостного срама, -
Товара плутов и ханжей.

Привычный повседневный вой
Скрывают бравые литавры.
Под них и раздаются лавры
Лишь разлученным с головой.

А голос тихий и простой
На этом празднике не слышен,
Он непонятен и излишен,
Забит счастливою толпой.

 И лишь Душа в звенящий зной
Живёт холодной, не глумливой,
Безжалостною и правдивой,
Неистощимой тишиной.

Отрады ветреной дары
Душа строптивая обходит,
В недоумение приводит
Цветные щедрые шатры.

И может потому она
Прохожим кажется случайным,
Простым свидетелем печальным,
Что благодати отдана?

Не укорит, но сбережёт,
Не обвинит, но не наставит.
и только лишний день прибавит
К одной из ста своих забот.

А мне скорбеть и пировать
В тюрьме без стражи и засова.
Сюда вернется радость снова,
И смерть приходит ночевать.

8
У моря, у волнистой пряжи,
Бегущей на далекий мол.
Две стройных девушки на пляже
Играют ловко в волейбол.

Подвижные фигуры гибки
Движения как тень легки,
И посланный быстрей улыбки,
Вдруг мячик упорхнет с руки.

Под небом лодочка маячит,
На мысе тень от маяка,
И в воздухе застывший мячик
Достать мечтает облака.

И полдень синеву сгущает,
Не помня про ночную тьму.
А воздух счастье обещает,
И сам не ведает, кому.