P. S. Из книги Путь и дом

 
1

Сгорай, падучая звезда.
Ищи пристанища, комета.
Мучительное Никогда –
Блаженной Вечности примета.

Кто в сердце впустит этот страх,
Тот пребывает в знаньи строгом:
Я с будущим – рассыплюсь в прах,
С не-бывшим – встану перед Богом.

11.11.90


2

Надуло ветром черный свод
Небесного шатра.
Тоскливый март, беспечный мот,
Не знающий "вчера"!..

В наволглом небе клен промок,
Одела мир слюда,
А сердце съежилось в комок
Перед прыжком – куда?..

И бродит по задворкам школ,
Угрюма и бледна,
Держа замызганный подол,
Безгрешная весна.

5.04.87


3

В день и час, когда слагает гимны
Жизни – всё живое, –
В знойный полдень, – тополя мне пели:
"Слушай и прощайся".

Так, входя, прочла я над вратами
Надпись: "Проходите".
Так, внимая наставленью смерти,
Встретилась – с любовью.

12.06.94


4

Шмыгая носом, гуляет весна, –
Гадкий утенок, и как бестолкова!..
Это не я ль среди сонма людского –
Так же нелепа и так же грустна?..

Это не я, – это было давно:
Хмурая девочка... Чье-то окно...
Цокала зябко апреля подкова,
И тротуары качались хмельно.

"Нет, Вы не будете знать нипочем..."
Щелкнуло Время коротким бичом.

30.03.87


5

Стучит мое сердце под тяжестью острых обломков,
Под осыпью тонких осколков, в обвале весеннем;
Я только что жить начинаю, но это неправда:
Несу я всю боль моих "завтра" еще до рожденья, –
Покуда мир домом не станет, мы только лишь дети,
Но мир – это только лишь дом, что не ведает мира.
Стучит мое сердце, грохочет весенней лавиной,
А ты усмехнешься, ревнуя к неведомым "завтра",
И снова печально проводишь глазами "вчера"...
Стучит мое сердце, но как до тебя достучаться?..

15.04.87


6

Сжилось? – помири закольцованность быта
С прямой стрелой.
Сбылось! – а не с рук ли Всевышнего сбыто –
И с глаз – долой?..

4.10.91


7

Там, в глубине двора,
Пятиэтажный дом,
Который вечера
Украдкой обходили;
Где мусора гора –
Дымок чужих идиллий
Над брошенным костром.

Обыкновенный двор,
Где кошки всех мастей;
А сердце, словно вор,
Торопится пугливо,
Но равнодушный взор
Свободен горделиво –
От встреч и от вестей.

Мир ширится в глазах,
Испуганный, нагой,
И ускоряет шаг
Подстереженный встречный;
И проклят будет всяк,
Кто усомнится в вечной
Любви его – к другой!..

15.04.87


8

В этот час
осеняется нимбом заблудший, беспутный и грешный:
в этот час
меж стрижом и летучею мышью,
меж верой и мыслью,
между криком моим и твоей немотою кромешной,
когда озером огненным кажется пруд, –
в этот час,
когда Господа Бога всевидящий глаз
налит кровью, устав разбирать письмена
Книги Жизни, из коей во все времена
воровски изымали страницы;
в час,когда наливаются мраком глазницы
умерщвленных любовей, –
не больно идти по осколкам:
в самый светлый мой час –
меж собакой и волком.

12.05.90


9

Той лучшей из весен нерадостный май,
Нагрянувший, словно беда,
Сорвался, как камень, коротким "прощай!"
В сияющее Никогда.

Ребячью гордыню ли меч Немезид
Страшил? Разлетись – да с колес!
Прощается не повстречав, и дерзит,
Смеясь, чтоб не видели слез...

Веселую поросль пустила лоза,
Побеги: Сатурнову плеть.
Как мало я, Боже, имею: глаза
И сердце, чтоб запечатлеть.

Так вот оно, знанье: сует суета,
И мимо проходит весна...
Та буйная девочка, странная та,
О чем хохотала она?..

А взрослый и чуждый, чей образ погас,
Оправленный в память мою,
Не вспомнит нерадостных, пристальных глаз,
Которых я не узнаю.

13.06.94


10

Есть у неведенья предел,
И невозбранно
В глаза однажды поглядел,
Смеясь: как рано!..

Но в средоточии начал –
А жизнь пространна! –
Кто, званый, сердце замечал,
Дивясь: как рана!..

13.06.94


11

Кровью запекшийся цвет тополиный
Страсти к лицу!
Этой – прощеною быть Магдалиной,
Этой – к венцу.

Мне же – младенчества участь благая:
Выступить в круг –
Умыслом, замыслом пренебрегая, –
Вдребезги, вдруг!

Так, словно в полночь на стоны набата:
Лоб очертя...
Только луна усмехнется щербато:
Бойся, дитя!

Тополь-аскет погрозит мне сердито
Тонким перстом:
Эй, неугодных сама Афродита
Метит хлыстом!

Что до того, если выставит бочку
Зелья – весна!
Я растреплю тополиную почку –
Стану пьяна.

Вон он, объятый внезапной зарницей, –
Бога светлей!
Это – навечно, клянусь багряницей
Всех тополей,

Робостью свеч! – и на белых покровах
Вспыхнет клеймо.
Сердце ль сберечь, если в струпьях багровых
Небо само!

7.06.90


12

Мне припомнилась воскресная тоска
Утр порожних, в небе радио раскат,
И страничка потайного дневника
Меж учебников, раскрытых наугад.

И судьба уже прочитана с листа,
И балкон летит в зенит на парусах...
Жизнь желанна, скоротечна и пуста,
Словно горстка карамели на весах.

Ты, любовь, как мотылек на острие,
Как пчела, отважно сжатая в горсти...
И, как в зеркало, – в чужое бытие,
В этот мир Ваш – мне заказано войти.

7.05.90


13

Пробный мазок положили белила
Зазимка – и погасили все звуки;
Лишь терпеливая ива всё длила
Виолончельную ноту разлуки.

В черном дыму подожженной резины
Вдруг побелела макушка пригорка;
В раннюю темень раскрылось предзимье –
Как хризантема, и влажно, и горько.

А колеи были ржавы и рваны;
Вата хрустела по лиственным прелям;
Сдернув повязку с запекшейся раны,
Бредила осень знобящим апрелем.

Ранней любви легкокрылое скерцо
Стихло, уснув луговым насекомым...
С влажной предзимней тревогою в сердце
Я хризантемы дарила знакомым.

30.10.91


14

Изгладятся – клеймо, и шрам, и след.
Пятнадцать лет – и дважды столько лет...
И взор остановившийся, сквозной,
Прельщенный несказанной глубиной,
Скользнет по ней, поденнейший слуга:
На то река, на то и берега.

Все догорит: и свечка, и строка.
На взгляд всё те же только облака –
Мгновений вековое торжество,
Последнейшее смертных естество
В той бездне, что не прячет упыря,
И где с зарей встречается заря.

Но кто-то в пропасть глянет сгоряча –
И просияют строчка и свеча,
И воскресает Фениксом в золе
Все то, чему не сбыться на земле.
Во имя всех, не давших дню – лица,
Блаженны вы, бесстрашные сердца!

15.06.94