Будничный формалин

Растворяюсь в озлобленных шутках.
Идут навстречу люди:
Лица в штукатурках.

Когда вся жизнь зависит от окурков,
Так сложно гением прослыть
На фоне полудурков.

Мои шары не попадают в лузы.
Весь век топчусь на сцене про запас:
Играю роль затасканной обузы,
Тем самым разрушая свой каркас.

Вместо соли пользую стрихнин.
Приблизившись к полубогам,
Учу названия картин,
Которые известны Вам.

Пишу заметки на руках,
Тянущихся ко мне.
Они – погрязшие в грехах –
Всё поднимаются в цене.

И я закидываю ноги
На стул, на стол и на покой.
Глобальные дела убоги
В соотношении с собой.

Беру от жизни только малость.
Специально выбираю ту,
В которой сохранилась сладость:
За раз её я проглочу.

Я в унисон скулю другим.
И наше пенье хоровое
Непосвящённым и чужим
Слышно как горе роковое.

А за окном собачий лай.
В полупустой квартире
От одиночества пью горький чай
В пропахшем рыбой мире.

А кто-то будет издеваться.
Я даже знаю, кто.
Другие будут удивляться.
Но это всё равно.

И к блеску юных учениц
Магнитом прилипает взгляд
Давно пустых глазниц.

И стаи диких птиц
Кружат над нами,
Подобно толпе лиц.