Таврида

***

Здесь, в Тавриде,
       печаль одиноко смела
И воздвигла обитель
       из добра в доме зла.
Мой учитель, Овидий,
       знаешь ты, как и я -
От любви не укрыться ...
       И приносят ветра
Запах милый,
       и в ноздрях -
       напряженье, восторг!
И нет выше служенья,
       чем стопам её ног,
И нет выше блаженства,
       чем знать - она есть!
Это пыльный ковыль
       стелет ниц свою лесть.

Здесь, в Тавриде,
       где я одинок, как нигде
Тени гуще, длиннее
       к сарматской зиме.
Поедание мозга -
       этой пищи богов -
Моя участь до гроба,
       до скончанья веков...

Знает Цезарь -
       мои нескончаемы дни,
Но не знает, ни он, ни они,
       как безумно длинны мои ночи,
Крик совы, да дрожанье свечи -
       мне одна лишь защита от порчи...



***
 
Но как стыло, и я поедаю свой мозг.
Мои речи давно утеряли свой лоск.
Моя память! - Как мало оставлено мне?
Всё напрасно, коль Цезарь поверил молве.
Ночь на сборы. О, как нескончаема ночь,
Чтоб так скоро отправиться прочь.
От Квирина бессчётны по миру пути,
Но какой же, из них предстоит мне пройти?

Что я изгнан, дано мне было узнать,
Но за что? - Я не в силах это понять!
За любовь? - Но я в ней был так одинок,
Как не может быть в поле одним колосок.
Кто не знает, как к жару свечи мотыльки,
Обжигая крыла, стремятся легки,
Так и я был готов обжигать и себя и других,
И другие сгорали в объятьях моих.
Но не слышал, чтоб кто-то всплакнул обо мне
Иль увидел меня в своём сладостном сне.
...........................

***

Бесплодна скверна ожиданий,
Как ночь, что длится без конца:
Ночь звёздного лишённая венца,
Но в ней избыток от желаний!
Уверовав в который раз в посланье,
Не получил ни строчки, ни словца:
Такая участь разве для певца,
Что равно поделить готов и знанье
И всё, чем смог он овладеть.
На этом жизненном пути
Иное можно было обрести,
Но как тогда он мог бы петь?

***

Мои вины не слаще чем вино, что мерзло,
Что поддаётся лишь ножу, лёд превращая в зло.
Как остеречь себя от искренних поступков?
Как уберечь себя от тех проступков,
Что совершил я, следуя судьбе?
Не быть беде иль быть беде -
Об этом рассуждать не мне.


***

Бабочка я, столько раз обжигавшая крылья
Сколько мимо пройдёшь ты
И меня не заметишь,
Что вовсе не трудно.
Ночью, вслед светила мне ярко звезда.
Помнишь? - А я это помню,
Как она к нам обратилась тогда.
Мы - молчали. Мы губы слили и ... забылись,
Что кто-то есть кроме нас в этой тьме.
Тело горело и билось в ознобе о тело:
Не потерять бы себя на себе.
Слёзы и жалость обиды того, что случилось -
Всё от того, что случайность нелепа...
Поезд уходит - вокзал навсегда остаётся...
Вспрыгнуть в вагон в надежду на случай...
Миг предрешён и так скоротечен,
Что осознаешь его через годы.
Что однозначно равно расстояньям,
Что между нами, и в нём мы невинны.
Что-то мы вспомним чрез многие годы,
В чём-то мы были не правы, но время всё лечит,
И многие наши невзгоды
Благом увечит
Сплошной несвободы.

Впрочем, ничто не потеряно вовсе:
Мера всему - и прожитому есть своя мера.
Только всё ближе последняя осень,
Память острее, но память - химера,
И извлекает те звуки, которые в благо
Тело укутают, чтоб не скрипело,
Музыка чтобы звучала как largo...


***

К берегу я выхожу теперь так нечасто,
Что забываю, порою, как пахнет он - берег.
Что там вдали? - Это парус взметнулся?
Напрасно. Долго стерёг я его в ожиданье,
Так, что глаза свои солью морскою наполнил.
Слёзы мои теперь горечи полны,
Меры им нет - их поток нескончаем.
Реки забвения, чьи хладные воды
Стольких вобрали в себя,
Что им я - одинокий?
Только я выплыть, намерен, намерен!
Будет волна. - О, как я её обожаю:
Пенно-крута и дико безумна,
Бьётся мне в грудь, как в любимое судно,
И я в неё с отрадой впадаю.
Ночь непроглядна сквозь воды морские,
В них я топлю заботы мирские.
Вынырнуть значит - утратить желанье!

Лунной дорожкой мелькнуло сознанье:
В воды войти, и придёт осознанье,
Что бесконечность пути - созиданье;
Жив я и звёздно в волнах колыханье -
Вечность, намерено, студит дыханье...

Здесь, в Тавриде …