АД

       "...дьявольский шабаш, где мерзкие
       хари
       Чей то выкидыш варят, блудят
       старики,
       Молодятся старухи, и в пьяном
       угаре
       Голой девочке бес надевает чулки."
       Шарль Болдер,
       "Маяки"

       "Двадцать зеркал из двенадцатой двЕри.
       В каждом ты видишь шестнадцатый вид.
       Зло это море горящих поверий,
       в желтом цвету назывных пирамид.

       Грешник не знает ни горя, ни пота.
       Крестообразные почки морей.
       Час настает и вскипает рвота
       В сладкой груди молодых матерей."
       Петр Васильевич Ямбов,
       "Шепот"

       "Из триллионов надсемитских заливных рассказов,
       теория криптоновых глубин:
       Уставшие работать только тазом
       старательно стирали соль старин.

       Небезфакультативный вел замашки
       продавшим душу крокодилам лет.
       От Фауста до Чебурашки,
       и за Свет."
       Владимир Антонович Старый,
       "Из грешника"

       "Зови меня как хочешь, деспод-гОспод,
       я был в Аду, поверь мне, там нет монстров.
       Там костры душ горят еще реще,
       там нет вещих снов, там слова вещие..."
       неизвестный автор,
       "Ангел"


       В этот мир попадают не все.
       Выходят тем более, только мертвыми.
       А я оставлял на косе
       зазубрины в форме черта.

       В эту ночь даже совы спят.
       И луна словно плохо побрита.
       Второй поворот, остановка "Ад".
       Иврит на усталом граните видим.

       Со мной одиннадцать, трех знаю.
       Другие восемь меня тревожат.
       Быть может я тоже не много пожил,
       Но долго ходил по краю.

       Так странно, не помню в чем дело и как,
       Какое то странное чувство вобщем.
       И даже наколки на наших руках
       не светятся этой ночью.

       Не надо бояться кровавых рек,
       Они всего лишь предвестники гибели.
       Толпа невредимых не видит калек
       пока не теряет прибыль.

       Лопатки мои разрывает беда,
       а в низких дверных проемах
       придется нагнуться, ведь их высота
       для нимба как будто омут...

       Я слышу небесных сынов западни...
       Я гниль подрывных легионов.
       Меня рассекают с другой стороны
       как будто преграду для трона.

       В наших руках золотые клинки.
       На наших ногах кандалы и мозоли.
       А я не могу отойти от тоски
       по неводу, рыбе и брату что ли...

       Руины. А мы все идем и идем.
       Один из восьми попросил папиросу.
       Он выдержал взгляд.
       - Покурим вдвоем.
       - Покурим, пока не поздно.

       Дым как и раньше. Слежу за ним.
       Вокруг только стоны и крики. Люди.
       Посланники Рая, мы словно дым
       Пришли, чтобы есть и парить всюду.

       В груди как то странно, как будто не пью.
       Тоска по родному, чего нет в молитве...
       Как будто бы рад подойти к воронью,
       И даже не стыдно казаться сытым.

       Движение слева. Все напряглись.
       Клинки. Крик и треск развалин между.
       И один из знакомых, Иосиф, кажись,
       заметил: "Горит грешник".

       Двенадцать голов, на рогах по кольцу.
       Шагаем уверенно, в такт стонам.
       Сегодня мы в гости идем к отцу,
       Я понял, в чем дело - мы дома.

       АВА