Про принцев, которых не бывает

       На родине Гамлета плохая погода. На родине Гамлета молчат трамваи. Там осень стандартное время года. Там лишь одиночки – пусть даже в стае. На родине Гамлета туман и слякоть, принцессы, конечно, с хвостами, в камне, а принцы щиплют тугую мякоть и глушат пиво в народной бане.
       Ах, вот бы мне в небо! – шептал мальчишка, уверенный, в том, что нет в мире принцев, и небо-то вот – как раскрытая книжка… Укрылось в тучах, пойдя на принцип. Мальчишка смотрит и хочет верить, что небо – яркое! – существует.
       А вот принцесcа шагами мерит брусчатку старых и стылых улиц. Ей наплевать на любых мальчишек, она волнуется, ждет и курит, считает плитки, овец, излишек кило и времени, и ревнует… Да, принц опять опоздал – он снова, считал ворон возле старой башни на площади Кристиана Седьмого, там где молочник разводит шашни, с торговкой спичками – зрячей, зрячей, – не верьте каждому слову сказки... Потом бежал, опоздав – горячий, придумывая судорожные отмазки, и мимо набережной – ну же, ну же, хвосты и камень идут к туристам, а принц торопится, летит по лужам, по листьям в них – золотым и лучистым, и замирает на повороте…
       А там мальчишка в латаной куртке, мечтает – в небо на самолете рвануть, оставив внизу окурки, и грязь, и пепел погоды зимней, тех, кто не верит, и тех, кто сер сам... И принц поразился совершенству линий этого самолетика, рожденного сердцем наивным, детским, и очень дерзким…
       
       И в это серое время года принцесса принца ждала напрасно, ведь он научился не верить в погоду, и верить в себя – и ведь это прекрасно, и видеть небо, яркое синее, густое: черника-чернила-печать, не важно - осеннее или даже зимнее... и даже, представьте себе, научился летать.