Schwarz Weiss kreuz

Терновника ветки, а дальше овраг.
Лишь холод и ветер, и сумрачный мрак.
И небо затмили лишь черные тучи.
Нет выхода в мир. Что может быть лучше?
А что этот мир? Только боль и тоска.
Он душит, терзает и сводит с ума.
Комфортнее здесь на просторной поляне.
Душевный покой, но и сердце не ранит.
Но кто-то зовет в одинокой тиши.
И кто-то все ищет. Шепчу: «Не спеши!»
И я ухожу все дальше от мира.
Надежда моя, что так посрамила,
Шевелится, ноет и бьется в груди.
А я все шепчу ему в даль: «Уходи!»
Я враг своему одинокому сердцу.
Никто не посмеет открыть его дверцу.
Но кто-то упрямо идет по пятам,
Я все это слышу по ловким шагам.
Но я ухожу в эту даль, в глубину,
И падаю в бездну и в ней же тону.
Но кто-то схватил мою тонкую руку
И тащит назад, где спокойно и сухо.
Минуту спустя я стою на поляне.
И надо ж открытся моей старой ране?
Кровь тихо стекает по тонкой груди.
Мой гость стоит рядом. Шепчу: «Уходи!»
Вот отрицательный взмах головой.
Я думал, что взмах этот будет иной.
Он ровно стоит, смотря мне в глаза.
Лишь доля секунды, сверкает слеза.
«Зачем потревожил мой смутный покой?
Да что ты забыл тут и кто мне такой?»
Он смотрит в глаза мне и просит простить.
«Когда-то я так же посмел поступить!
И вместо того, чтоб послушать меня...
Да я в кататонии! Хватит с тебя!»
Недолго подумав, он встал на колени,
Схватил мою руку, подобную тени.
В глазах его горечь, надежда, любовь.
Из раны моей перестала течь кровь.
Мне он говорит, оставаясь на месте:
«Я здесь остаюсь или выйдем мы вместе!»
Пусть будет что будет, гори все огнем.
Ему говорю: «Ну, вставай же, пойдем!»
От радости он приподнялся, обнял,
А тело мое холодней чем металл.
Мы к выходу шли, он держал мою руку,
И что-то в тот миг мне навеяло скуку.
Я тут обернулся, мой мир был ужасен,
Но все же оттаял и был так прекрасен!
На небе средь туч показалась луна,
Ее открывает, качаясь, сосна.
И вот еще, рядом, сверкает звезда.
Мой внутренний мир, как и было тогда.
Открыл я глаза, оказался в палате.
Иголки в руках, не могу встать с кровати.
«И сколько же дней я провел здесь, скажи?»
Пытаюсь я встать, а он мне: «Лежи!»
 И снова я здесь, опять в этом мире.
Он – мой музыкант, а я – его лира.
Он здесь, он со мной, в центральной больнице.
Весенний денек, опять поют птицы.
Он мне прошептал: «Не бросай никогда!»
А я ему следом: «Посмотрим, всегда...»