Толкотня слов перед сном

И чахлые ростки тянутся к солнцу.

Она мечтала перепихнуться с инопланетянином в присутствии всего человечества.

В дебрях тумана он почувствовал себя Большим Человеком, который тратит драгоценное время на Ненасытную Стерву.

Обычно оон удовлетворял свою похоть щекоча партнёрш щекотливыми вопросами, и те буквально насиловали его твёрдыми и упругими ответами.

Он ощутил Её присутствие за углом, но там никого не оказалось. Очень уж Она хитра.Следовало напоить Её до откровенности.

Мы много говорили о том, о чём нельзя без сожаления вспомнить, аж доо тошноты.

Я не могу понятьпеременчивости погооды.По-моему это излишество, которое позволительно только разумному существу.

Я не смог добиться от Неё жаркОго и красного вина, а Она послала меня за осетриной.Сумасшедшая рыбоедка.

Нынче мне непонятны даже банальности - вот до чего доводят витамины.

Чудесная и сладка суть Её монолога сводилась к многообразию пенисного мира.

Сунулся в чудесную суть и обомлел от коррупции.

Все говорили об одном, но Она говорила о разном.

Они не пренебрегали своим присутствием во Вселенной, и это приносило ощутимые дивиденды.

Правительство даст нам нечто такое, от чего жизнь покажется нам сиропом.

Он ни на что не претендовалл, просто хотел иметь положенное по штату и плюс приварок.

ОН:Если хотите меня не понять, то вам следует на себя пенять!

Они превзошли даже гениев революции в деле рванья тельняшек на дамах лёгкого поведения.

Был среди них человек, который чудом сохранил знания и зрение:он учил всех и вся, и особенно тех, кто хотелл учиться.

Они грёзили во снах и наяву, он же грёзил ещё дольше и дальшше.

То, о чём он успел им рассказать, они пытались прочитать в книгах, но книг было мало и они былли непонятны.А те места, где книг было по уши, были так далеко, что туда и дорог не было.

Поэтому любое знание становилось тот час же потусторонним, и не производило впечатления факта, а фигурировало в качестве набора слов и звуков, но это и делало всех счастливыми.

Знания казавшиеся потусторонними пробуждали любопытство женщин, которые надеялись с их помощью увеличивать ряды своих поклонников, и часто им это удавалось.

Связи налаживались и разлаживались, но ничего существенного не происходило. Любопытные задиралиголовы - пытались заглянуть за горизонт:некоторым это удавалось, но их сбрасывали с колокольни.

В конце концов сложилось общее мнение, что где конечно существует мир, но он очен-нь-то комический - туда лучше не соваться, оставят без последних штанов.

Отечественные кисельные берега казались тем мыслимым пределом, к которому необходимо стремиться всей душой,а всё остальное - блажьь простофиль, наушничество врагов и литературная бессмыслица.

Появились свои герои, которые только одним кулаком повергали оппонентов в прах,а главного вещуна тихонечко придушили в глухом закутке.

И тут земля преобразилась в райский сад, а болота стали подлинным Эльдорадо.

Горячие головы свирепо рвались в бой.Они усиленно муштровали "умеренных", дабы те, не задумываясь, жертвовали жизнями ради Великой Цели.

В этом направлении были достигнуты самые грандиозные успехи.

Успехи необходимо былоо закрепить, но не знали с кого начать.На этой грустной ноте мы заканчиваем свой маленький рассказ.


Видения вожделений были эротичны.
Эротические видения были вожделённы.
Клин секса пикантно вклинивался между вожделением и эротикой.

Мы жили вдоль Космоса, а вам придётся пощупать его изнутри.

Он забыл о своей сущности, но не забыл показать своё богатство - Она стала рабыней мечты.Но отношения их складывались сложно - чаёк не крепенький, печеньице воздушное...Во, как расколбасило!

Что-то было ближе, а что-то дальше и ничего, кроме этого, не было.

В дебрях полумрака они блуждали, завернувшись в простыни, и здавали такие манящие звуки, что даже паукам делалось сладко.

Что Ты могла ответить Ей?Разве Ты не знала, что Она хочет от Тебя, и чего добьётся, и что даст Тебе почувствовать?Если это так, то плесни Ей в глаза шампанского и упади в обморок - так поступали многие.

""

Они шалили под ветром,
Примчавшимся к ним на подмогу,
И сосны смолисто урчали.