Не отпускай меня

Рано… Ещё так рано. Ослепительный блик на жестяном карнизе, утро и голуби. Девочка сидит за столом,
подперев рукой скучающее кареглазое личико, скрестив ноги и постукивая пяткой по ножке стула –
она учит урок. Солнечный прямоугольник медленно движется по стене; высыхают мокрые после душа волосы;
и сиреневый карандаш блуждает между тонких, как веточки пальцев; за окном проплывает совеем не такое,
как минуту назад, облако… Совеем не такое, как минуту назад, проплывает за окном облако; высыхают мокрые
после душа волосы; медленно движется по лицу солнечный прямоугольник; и сиреневый карандаш засыпает
между тонких, как веточки пальцев – отрывистый стук, задохнувшийся шёпот:

«Не отпускай меня».

А времени нет – понимаешь? Один мой знакомый долго падал на улице и успел рассмотреть, как кружились
дома, и рельсы подрагивали вслед уезжающему трамваю. Кто-то сказал, мол, обколются разной х%№нёй…
а доктор выключил всё и покачал головой:

«Поздно – звезда изнутри.»

А времени нет – понимаешь? Есть белый бетон и, прикладывая ладонь к тротуару, - вечером – можно
почувствовать, как за день всё нагревается: приди сюда через несколько лет и увидишь людей с лицами,
похожими на лица детей, игравших у зелёных качелей, когда те не были ещё окрашены. Сто тысяч кварталов
пьют солнце, соты вскипают мёдом…

Только у нас с тобой почти не осталось времени.

Вселенная например: звёздный конгломерат, планета, берег, ветка и капля, замершая над зеркалом омута
в полумиге от срыва… Капля, ветка, берег, планета, звёздный конгломерат – например вселенная.

Никогда меня не отпускай.

…И странные вещи говорил человек с кристаллами соли на месте глаз (он был утешавшим когда-то), я же
слушал и не знал ещё, что душа это будет больно. Оказывается, есть комната, где воскресают надежды;
перекрёсток дорог; ливень, в котором земные реки…

Некое постижение сосредоточенным сердцем.

Серый пыльный комок в пространстве между шторой и рамой – сгусток непередаваемого страдания. Трепетные
живые лепестки пульсируют, затихая, о гладкую и холодную, абсолютно фактическую поверхность; отчётливый
белый свет пронизывает тонкие их прожилки… и вот уже последний импульс растворяется в легчайшей
воздушной взвеси – ласковыми пеленами смыкается над маленьким тельцем процеженное стеклом марево.

Да, это дребезг!!!

Так мотыльки мира закричали человеческим голосом (или просто ветер швырнул в окно яблоневую ветку?)
Отрывистые удары тупого ножа в глухом простенке между рёбрами и диафрагмой –

не отпускай.