Кто эти люди?

Кто эти люди, голосящие лишь для избранных
при однозначном выборе, прежде всего, себя?
Те, для которых грифели
роскошное слово «стезя»
прозаически точно начертят на tabula rasa.
Скрипя по неровной, ухабистой жизни,
как повод для составления фразы,
используют боль, расстоянье и кризис…
Любимые мои стразы,
я буду вас называть.
Запутаться просто, как выкурить сигарету.
Распутать вас, словно курить завязать.
«Дядь, разменяй монету!
Ведь вашу монету легко разменять?»
Скажите, как часто к слепому Гомеру
обращаетесь вы на «ты»?
Могучему Одиссею
ярлык «невольника без узды»
вы повесили на хитроумную шею, чудом несущую мудрую голову прочь.
Горечь не трогает вас, вы лишь одно позабыли, содеяв свое преступленье:
этот ярлык (обветшалый согласно законам, оставленным древними нам)
трется о грудь, но подвешен на тонкой цепочке из злата, клеймо
утверждает, что сделана эта цепочка была
в позапрошлом году.

Как не везет уходящим кумирам,
в мире без памяти образ сухой сохранен.
Вы, конечно, читали. Но разум строптивый
вдохновлен. А кумиры забыты.
Многих, пииты, наверное, знаете вы наизусть:
«Родной мой Иосиф,
пусть волны из серого цвета и с примесью цинка бегут, набегая по две.
Не бросит тебя моя лира
в твоей же нелегкой судьбе».
Дыры зияют на ваших одеждах.
Дыры, завернутые в глагол.
Дыры, скрывающиеся между
написанных вами стихов.

Но мало вам только писать для себя,
вам мало творить для друзей.
«Согласные толпы, без гласных, звеня,
сгоните на площадь скорей».
И этого мало, вам нужно взглянуть
вихрастых поверх голов,
прищуренным взглядом оценивать ртуть
термометров ваших врагов.
А после изречь, деловито жуя:
«Неплохо ты пишешь, но вот
кое-где рифма шалит у тебя,
размер переходит в брод».
Но часто, состроив гримасу добра,
вы пишите «Здорово спел».
На этом, окончена ваша борьба,
на место вернется мел.

Но болью питаюсь, и мысли свои отторгаю я прочь.
Как мало различий меж вашим потоком сейчас
и маленькой струйкой, несущей сверкающий в ночь,
мой собственный голос, наполненный копотью страз.


Август 2008