Я вспомнил о рецидивистах

Вот Игорь Михайлович Зотов
Поэт и писатель из зеков.
Он слесарем был превосходным
И знал переплётное дело.

Он часто в подвал приходил к нам,
Пить кофе и спиртом разжиться.
Мы оптику чистили спиртом,
Писатель рассказывал страсти.

Однажды он честно признался,
Что в бухте Певек отсидел он
Без малого лет два десятка,
Побольше, чем зек Солженицын.

Рассказывал он, что в Певеке –
Рудник, оловянные руды.
Хвалился, что в лагере вёл он
Кружок даже литературный!

По пьянке стихи вспоминал он,
Стихи о войне за Корею,
В стихах поминался Мак-Артур,
Босс американских военных.

По пьянке хрипел он сквозь слёзы:
«Ну, дайте же мне порученье!
Читателей организую!
Я – не гражданин! Я – товарищ!»

Премного газет и журналов
Выписывал он ежегодно!
Весь год он копил из зарплаты
Сто двадцать рублей на подписку!

Сто двадцать рублей были деньги
Чуть более средней зарплаты,
Но в три раза больше, чем тратил
Любой конкурент на подписку!

Подписывался на журналы,
Всё больше сибирских издательств:
«Огни Ангары», я запомнил,
Другие журналы Транссиба.

Была у него картотека
Всех рек и речушек сибирских
Чуть больше чем семьдесят тысяч
Всех карточек в той картотеке!

Мне Игорь Михайлыч признался,
Что Общества хочет стать членом,
А карточки – это экзамен,
Свидетельство: Зотов – географ!

Он слыл человеком бывалым,
Я слушал его с интересом,
Но как-то в плацкартном вагоне
«Огни Ангары» я увидел.

Я начал читать с интересом,
Но скоро мне стало казаться,
Что я с интересом читаю
Всё то, что откуда-то знаю!

А позже я смутно припомнил,
Где слышал подобное что-то:
Мне Игорь Михайлович Зотов
Всё то ж рассказал, как свой подвиг.

А позже другой, тоже слесарь,
Спросил меня: «Ты ему веришь?!»
«Да он же сидел за «колючкой»,
Да он ничего там не видел».

«Да он начитался рассказов
И врёт, как великий писатель».
«Ты думаешь – умные зеки,
А все идиоты – в охране?»

«Что зеки – ни в чём не повинны?
Никто не убил, не зарезал?
Писатели там и поэты?
И «Нобелей» лауреаты?»

«Нельзя быть таким легковерным!
Нельзя так развешивать уши!
Зря спирт на писателя тратишь,
А выделить хлопцам жидишься!»

Как странно! Я тоже припомнил.
Служил я в лесах у Онеги.
Плесецк – космодром назывался.
Но в тех же краях был и лагерь.

Сидели там рецидивисты,
Все лет по тринадцать-пятнадцать,
Всё летом бежать порывались,
Ловились одним отделеньем.

Название лагеря вспомнил.
Все Пуксой его называли.
Я в отпуск на поезде ехал –
В купе были парни из Пуксы.

Серьёзные были ребята!
Себя не позволят обидеть!
Любого поставят на место!
Хотя бы и рецидивиста!

Должны быть гражданские рады,
Что есть там такие ребята,
Которые слабых спасают
От рецидивистов свирепых.