Русь Изначальная

Сказка для взрослых

ГЛАВА I

В старину давным-давно
Крутится веретено,
Нитку времени сплетая,
Нить, как в сказке, золотая.
Не соврать бы, так годков
Где-то сорок-сороков,
Суть, конечно же, не в этом,
Жил народ на белом свете.
Слева Днепр, а справа Волга,
Жил себе, как видно, долго.
Как обычно по весне,
Когда месяц сдаст луне
Землю на крутые плечи,
Звал их колокол на вече.
Кто-то шел, чтоб погулять,
Выпив, удаль показать,
Шли свои, но были гости,
Плечи поразмять и кости,
Душу усладить и тело,
Под конец решали дело.
Исстари, как повелось,
Выбирали на авось
То ль царя, то ль воеводу,
Было наплевать народу.
Нужен царь? Так на тебе!
Жил народ сам по себе.

***
Только я секрет открою –
Не дружил он с головою.
Лес веревками рубили,
Ток снопами молотили,
Запрягали рыбу в плуг,
Чтоб вспахать весенний луг,
Комара толпой ловили,
Шубы с рыбьей кожи шили,
Решетом носили воду,
Все там через пень-колоду.
Мужики и бабы были.
Аисты детей носили.
И считали, «это дело»
Для души, а не для тела.
Лишь одно, на самом деле,
Делать хорошо умели –
Дети, золотой запас,
Как у них, так и у нас.
Но устали горе мыкать,
Порешили, надо кликать
Из других земель царей,
Чтоб желательно еврей
(Не считал себя умнее
В старину народ евреев).
Из варягов в греки вниз
По Днепру бомжи плелись.
Мужики за горло: «Кто?»
«Рюриковичи, а что?»
Раз вопросом на вопрос,
Значит, ко двору пришлось.
Жалко, что не Рабинович,
Но пойдет и Рюрикович.
На трон быстро посадили,
Поженили, окрутили.
Дьяк посадского приказа
Написал аж два указа:
Так, один – о том, о сем,
Ко второму перейдем.
Чтоб царевна через год
Принесла стране приплод.
Раз народ того желает,
Пусть наследника рожает.
Царь указ-то подписал,
Плохо, видно, соображал,
Когда шел с ней под венец.
И хоть с виду молодец,
Думал, где взять силы эти,
Слишком много лет на свете
Прожил от рожденья он.
И вопрос был так решен:
«Ты, голуба, чтобы в ночь –
Не то сына, не то дочь
Безо всякого обмана,
Не от пьяного Ивана,
Не от Ганса, не от Франца,
Иноземного засранца –
Родила. И чтобы он
Был красив как Аполлон.
А родится коль она –
То красива и стройна,
Словно Афродита с пены,
Будет пусть одновременно».
Делать нечего, царица
В монастырь идет молиться.
Монастырь-то был мужской,
Залетела и домой
Обернулася в три дня.
Время мчится, вся родня
Слезы радости роняет
Да царя все поздравляет.

***
Время – как вода в песок,
И царевне вышел срок,
Царь хмельную брагу пьет,
Сам не знает, чего ждет.

***
Вот старуху привели,
Поклонилась до земли,
Повитуха то была,
Ночью роды приняла.
Царь ей: «Щедро награжу».
«Слушай, что тебе скажу, -
Говорит ему она, -
Выпей-ка еще вина.
Родила царица в ночь
Не то сына, не то дочь,
Не то конь, не то дитя,
Крылья, рожки, год спустя
Он все царство промотает,
Всех сожрет, все прогуляет.
Ну а если заорет,
То хозяйство отпадет
То, что ниже поясницы
У царя, и царь-девица
Будет больше не нужна,
От тоски умрет она».

***
«Мать твою! - ей царь в ответ, -
Что ты мелешь, что за бред?
В шею всех! Царицу в бочку,
Сына с ней, а может, дочку,
Запихнуть туда коня,
Засмолить и в конце дня
Бросить в море, пусть плывет,
Куда ветер унесет!»
Царь чуть лишку взял на грудь,
Значит, с богом. В пять минут
Затопили, засмолили,
Бочку к морю укатили,
Быстро справили дела.
Бабка ведьмою была.
Что? Кому? Зачем? И как?
Непонятно, полный мрак.

***
Бочка по морю гуляла,
Где-то к берегу пристала.
Из воды ее извлек
Старый дряхлый мужичок.
Ловил рыбку золотую,
Бочку выловил худую.
Доски выпали из дна,
Показалася спина,
Вышло с бочки чудо-юдо,
Два горба, как у верблюда,
Ростом меньше ишака,
Лошадиная башка.
Дальше нам неинтересно,
Знать, не наша это песня.

***
Царь с тоски неделю пьет,
Никого не узнает.
С бодуна опух, не мылся,
Прям до ручки докатился.
Тут с поклоном от народа
К нему лезет воевода.
Встать не может, матерится,
Просит, гад, опохмелиться.
Браги ковш хватил с трудом,
Вытер харю рукавом,
Встал с колен, перекрестился,
Царь в лице переменился
И подумал: «Хоть семь бед,
А пора держать ответ».
«Царь ты наш, отец народа, -
Так и чешет воевода,
Знать не знал, что этот чин
Сталин мог носить один. -
Государь, пришла беда,
Скачет день и ночь Орда.
Снег еще не упадет,
Станут войском у ворот.
Рать-то наша маловата,
Не спастись от супостата.
Пришло время с земли всей
Звать сюда богатырей.
Только чтобы их позвать,
Старцев надо посылать».


ГЛАВА II

Город Муром, по дороге
Грязь в колено, вязнут ноги.
Старцев как-то занесло
В Карачарово село.
Помолившись на дорогу,
Шли они искать подмогу.

***
Тридцать лет тому назад,
Да еще годочков пять,
В том селе среди сосенок
Родился простой ребенок.
Ефросинье Бог послал
Парня. Долго грудь сосал,
Вымахал в свои три года
Лет на десять за полгода.
Но беда вдруг в дом вселилась,
С парнем горе приключилось.
Встать не может, все лежит,
Видно, клещ-энцефалит
Укусил ранней весною,
Не дай бог, нам так с тобою.
К тридцати годам пострел
Стал как боров, ожирел.
Вес почти двадцать пудов,
Звали восемь мужиков,
Когда шла с него вода,
«Утки» не было тогда.
Как-то грязные, в пыли,
С Вологды бичи зашли.
В Карачарово село
Их случайно занесло.
Попросили кусок мыла,
Огурец, а выпить было.
А Илюша им в ответ,
Мол, не встать мне, мочи нет.
«Во дает? Какого хрена
Ты лежишь тут, как полено?
Выпить хочешь? Сядь за стол.
На раз-два – встал и пошел.
По края ему налей!
Пей! Халява, дуралей».
Илья принял ковш, второй,
Точно, что проснись и пой.
На Руси стакан – запой.
Пили день уже восьмой.
Восемь дней Илюша пил,
Облегчиться не ходил.
Долго Муромец терпел,
Как белуга заревел
Да из дому быстро ходу.
Мужики бегом до брода,
Шапки хвать – да от греха.
Полетела вслед соха.
«Вот скотина, ну дурак,
Крыша съехала никак».
Разогнал он все село –
Так Илюшу пронесло.
С той поры живет примета,
Что поближе к концу лета,
Если мы лекарство пьем,
Пользы – сколько спирта в нем.
Стал богатырем калека,
Не нужна стала опека,
А во всем один секрет –
Русский наш менталитет.

***
Вот к нему-то старцы шли.
На Руси богатыри,
Как клопы в избе плодились.
Но такие, сделай милость,
Как Илья, Добрыня, «Поп»,
Лет в пятьсот родились чтоб.
Да и то, коль бог поможет,
И родить еще кто сможет.

***
К первому «Попу» пришли,
Поклонились до земли.
«Алексей, Алеша, сын,
Ты помочь сможешь один.
Только вешняя вода
Схлынет, то придет беда.
Слышишь, землю топчут кони,
Плачет Русь, от боли стонет.
Налетит на нас орда,
Для тебя-то ерунда
Порубить нечисть мечом –
Только шевельнуть плечом.
Пусть трясется азиат,
Басурман, коль виноват».
Он в ответ: «Не стану врать,
Надо все обмозговать».
День… десятый, тут как тут,
Снова старики идут:
«Слово молви, не молчи».
«Тихо, старые хрычи!
В общем так – сильна их рать,
С нею мне не совладать».
Изо всех богатырей
Был один он грамотей.
На коня – и был таков.
Мужики стоят без слов
Минут пять. Заговорили,
Покричали и решили:
«Шибко он красив собой,
Может, падла, голубой.
Если он принарядится –
Станет красною девицей,
Такой каждый будет рад.
Ну, Попович! Вот же гад!
Хватит мужики калякать,
Потащились к Кожемяке».

***
Жил Добрыня за рекою,
Промышлял сперва разбоем,
Но в остроге отсидел –
То ль затих, то ль поумнел.
Стал на бойне кожи мять,
Бить быков да обдирать,
Но скажу вам откровенно,
Силой необыкновенной
Бог Добрыню наградил,
Жаль мозги вложить забыл.
Но еще страшней, о боже,
Наградил его он рожей.
Как шептался простой люд –
Идиот, урод и плут.
Старики к нему пришли,
Поклонились до земли:
«Свет Никитич! Гой еси,
От беды страну спаси.
День и ночь вражина скачет,
Без тебя ему удача
Улыбнется, как всегда.
Ты хоть пьян, но не беда.
В чистом поле нужно встать,
Разогнать собачью рать.
Да помылся бы ты что ли.
Лень? Так выйди в дождь на поле.
От тебя такая вонь,
Ясно всем – дерьмо не тронь,
Не отмоешься вовек,
Падаль, а не человек.
Ты подумай до обеда,
Тебе слава – нам победа».
День Добрыня размышлял,
Так и этак посчитал.
Думы, словно погремушки,
В глаз стучат да по макушке.
Не придумал ничего,
Да и на хрен, ну его.
Мужики пришли опять,
Что-то надо отвечать:
«Думал я, деды, полдня,
За полцарства, и коня,
Да что б в жены царь-девицу,
А в приданое столицу,
Половину всей казны
Да парчовые штаны.
А иначе, вашу мать,
Век вам воли не видать!»
Ждет ответ, пенек пеньком,
Что гутарить с дураком.
Старцы хором загалдели,
На Добрыню налетели:
«Все сказал, едрена вошь?
Значит, сука, не пойдешь?
Ах, навозная ты тля…»
Дальше что – писать нельзя.

***
Долго спорили – все зря.
Стой, а где же наш Илья?
Как с села Илья ушел,
Камушек в лесу нашел.
Так как буквы не учил,
Просто взял и откатил.
А там конь, красивый, ратный,
Булава да меч булатный,
Сапоги, кафтан, кольчуга,
Пика, верная подруга.
Приоделся, честь по чести,
Хоть на пир, хоть в дом к невесте.

***
Зорька в поле догорала,
Рать побитая лежала,
Дело рук богатыря –
Восемь девок, два хмыря.
Погулял, видать, Илюша.
Ну да ладно, дальше слушай.
Богатырь, когда он есть,
Его подвигов не счесть
(Записали, если б было
У Поповича чернило).
У Ильи смысл жизни всей
Был Разбойник-Соловей,
Где-то в дебрях затаился.
И Илья там поселился,
Жил он в Муромских лесах,
Пели вши на волосах,
Гниды тихо подпевали,
Там они его сыскали.
Как дубиной между глаз,
Царский отдали указ:
«Царь, устами воеводы,
Жалует тебе, уроду,
Кладенец да лук тугой.
Да куда же ты, постой,
С неукраденной казны
Два целковых на штаны,
Да жену с конюшни царской,
За победу – чин боярский.
Ай, Илюша, молодец,
Как гарцует жеребец,
Не сдержать, так рвется в бой.
Все. Покончено с Ордой.
Раз – и все готово к сече,
Да и думать ему нечем».
«Что гадать? - в ответ Илья, -
Сумасшедший что ли я?
Рвать всем надо побыстрее,
Пока нет петли на шее.
И вам, старцы, гадом буду,
Нужно сваливать отсюда».
На коня, и в лес стрелою.
Кто ж рискует головою?
Разве в США спецназ,
Ну, да это не про нас.
Душит мужиков обида:
«Вот же мразь, какая гнида,
Как уехал, чинно, гордо,
Сучье вымя, козья морда.
Хрен на них, не то видала
Русь, без них не пропадала».
Песни пели до зари,
Где толкуют глухари,
Лапти новые сплели,
Приобулись и пошли.


ГЛАВА III

Времени прошло немало,
Старцев – как и не бывало,
А крутых богатырей
Ни самих нет, ни вестей.
Рать так долго собиралась,
Половина разбежалась.
Царь подумал: «Чего ждать,
Надо тоже когти рвать».
Воевода снова прется,
Пес смердящий, все неймется,
Что возьмешь от дурака,
Что не скажет – все тоска.
«Царь ты наш, отец, надежа, -
Воевода с красной рожей, -
Не казни, а дай сказать,
Там старик пришел опять.
Не смотри так, я не пьян,
Он колдун или шаман.
Хоть по возрасту – старик,
Сам ни баба, ни мужик.
Мне никак не разобрать,
Так дозволь его позвать».
Старика к царю ведут,
Воевода тоже тут.
Старец в пояс поклонился
И в лице переменился,
Разогнулся, маску снял,
Повитухой снова стал.
Царь от страха весь дрожит,
А старуха говорит:
«Вижу, что признал меня.
Заседлай нынче коня
И скачи, что хватит мочи,
Дни скачи, скачи все ночи,
И в конце седьмого дня
Свет увидишь, там родня
Почти вся моя живет.
Вот она вас и спасет».

***
Долго сказка говорится,
Царь уже седьмой день мчится,
И в конце, в пещере, свет
Он увидел. Там скелет
Вход в то царство охраняет,
Где вся нечисть проживает.
Царь скелет носком под зад,
Во все стороны летят
И гремят гнилые кости.
«Понаехали тут гости», -
Молвил леший, ах да ох,
В норку шасть и занемог.
Видит царь стоит избушка,
В ней столетняя старушка,
Не стройна и не красива,
Не коса – седая грива,
Зуб один во рту торчит,
Костяной протез скрипит,
Скрип стоит такой печальный:
«Видишь, гроб стоит хрустальный,
Про тебя еще вчера
Весть прислала мне сестра.
Заколдовано то место,
В том гробу твоя невеста.
Снять проклятие сумеет,
Трижды кто меня имеет».
А сама к нему все жмется.
«Что, не хочешь? А придется!
Нету сил? Настой попьешь.
А не то, царь, пропадешь!
Если же дрожат колена,
Допускается замена», -
Так Яга ему твердит.
Вот к кощею он спешит:
«Выручай!» А тот в ответ:
«Да окстись, мне тыща лет,
Видишь, что держу в руке,
А второе – в сундуке,
Там еще игла найдется,
Жалко, нечем уколоться».

***
Плюнул царь, да по лбу — шмяк:
«Ну какой же я дурак!»
В сумку десять упырей,
Да к Горынычу скорей.
Голодал тот восемь дней,
Проглотил всех упырей,
Съел коня, воды напился,
Сволочь, и не подавился.
Царь к нему: «К тебе с поклоном,
Чтоб Яга мне по закону
Отдала невесту. Змей,
Ты ее, брат, поимей
Раза три всего от силы,
А то мне хоть лезь в могилу».
Головы ему в ответ:
«Что ты, что ты, Ясен Свет».
Мол, у нас, твердит одна,
На троих одна спина.
Это бабы у вас дуры,
Мы несемся же, как куры.
«Да гляди ты веселее, -
Голова вторая Змея
Вторит первой, - дуралей,
Жбан вина себе налей,
Три, четыре стакана –
И Яга не так страшна.
Страшных баб, знай, не бывает,
Просто водки не хватает».
«Задолбали мужика, -
Третья говорит башка, -
Эй, придурки из ларца,
Одинаковы с лица!
Чем валяться на боку,
Помогите старику.
Забирай ларец, владей
Да катись домой скорей».
Нас упрашивать не надо
Два раза, коль жизнь награда.
К ночи он перед Ягою:
«Вот ларец перед тобою.
Ну-ка, двое из ларца,
Одинаковы с конца,
Принимайтесь-ка за дело,
Если бабка захотела».
Эти двое дело знали,
Бабку так замордовали
(Где берутся только силы!),
Стал к утру ей свет не милым.
«Забирай… - кричит, - …девицу
И катись к себе в столицу.
Дай ей по срамному месту,
Гроб оставь, твоя невеста».

***
Царь вернулся из похода
К общей радости народа.
Дома на печи сидел,
Молча отошел от дел,
Выкинул какой-то номер
И под утро тихо помер.
А царица понесла,
Через время родила,
Тройню принесла на свет,
Те далече, а наш нет.
Кремль построил над рекою,
Город окрестил Москвою,
Княжество там основал,
Русью земли те назвал.

***
В царство то пришла беда –
Три столетия Орда
Данью земли обирала,
Только одного не знала –
Правдой Матушка сильна.
Долго длилася война,
Кончилась, в конце концов,
И без этих молодцов.
Ну а где богатыри?
В лес подальше все ушли.
Воевать кому охота?
Поселились средь болота,
Нечисть по ночам гоняли,
Но народ не забывали.
Регулярно за харчами,
Вооружившися мечами,
Приезжали в Муром-град
Много-много лет подряд.
Только мне один вопрос
Ворон на хвосте принес.
С бабами у них как было?
У Ильи была кобыла.
Остальные как тогда?
Ясно, горе не беда,
Вот и не было детей.
Стал Попович казначей,
Толстомордый, краснорожий.
И Добрыня, как бич божий,
На завалинке сидел,
Матерные песни пел.
А смотрящим был Илья,
Приручивший Соловья.
По ночам они на пару,
Уподобившись кошмару,
Много натворили бед.
Но давно простыл и след,
Поросло быльем-травою
И народною молвою,
Вспоминает кое-кто,
Все не так и все не то.

***
А Орда – та, как чума,
Растворилася сама.
С той поры и повелось –
Коль придет незваный гость
С пушками или мечом,
Мы как будто ни при чем.
Скарб с собой, и до кордона,
А народ – в леса по схронам.
Да и ждем, пока зима
С ним расправится сама.
Ни кола, двора, ни тына
После нас, пускай вражина
Ночью воет под луной,
И назад, пока живой.
Жив кто чудом остается,
Как-нибудь да доберется.
Ну а мы, само собой,
Все с победою домой!