жена

Говорили, его постель порастает мхом,
и коса его светлая с сорной травой сплелась.
Говорили, бесчувственно тело его - хоть пляши на нём.
Говорили, что больше не встанет великий князь.

Он лежал, ощущая затылком любовь к земле,
пустоглазый, прозрачно-немощный, как святой.
На востоке горели крепости, дым чернел,
подползала смерть - он не мог шевельнуть рукой.

В изголовье бессонном цвели восковые огни,
тонкий сумрак стелился по полу, лежал в углах.
Горевала жена, и склонялась в усталой тоске над ним,
и хотела спасти его собственной болью - да не могла.

Неустанно молилась, и колокола звонили,
и кликуши стонали, что скоро беда прибудет.
Только князю не стоны были нужны, а силы -
как и Богу не слуги были нужны, а люди.

И случилось однажды: она поднялась с колен,
повелела повсюду унять колокольный звон.
И сказала: того не спасти, кто себе же и сдался в плен.
Быть ему мертвецом или мужем - решает он.

Поскакали гонцы через вдовью сухую степь,
по обветренным скулам далёких пустых холмов,
понесли во все стороны слово её: остановим смерть,
если каждый для этого сделает всё, что мог.

Принялась за шитьё, аккуратно и ровно легли стежки,
и закончив, уснула спокойно, к подушке щекой прильнув.
А наутро очнулся великий князь, сосчитал полки,
попрощался с женой, и ушёл на свою войну.