мутации

редакторы чужих впечатлений, увлеченные перекуром,
смахивают пепел в чертежи (и вялое "О, боги!")
колонны, выполняющей заодно и функцию урны.
клавиатурные "ретурны", театральные котурны и тоги.
тихая августовская ночь, вишни, солнце,
наполовину закрытое от любопытных взглядов.
противоборство незнакомки и незнакомца.
несуществующий путь от Свердловска до Ленинграда.

пережеванный пневматикой квадратной арки,
с удивленным лицом, как будто умеешь дышать глазами,
успеешь подумать только: "Боже, как жарко!",
исчезая в кишках идущего в парк трамвая.
вызубрены пароли; на вахту сдавая зубы,
не забывай перед уходом ко сну побриться,
осведомиться у девочки-робота-душегуба,
сколько стоит нынче маршрут "Правый - левый берега Стикса".

и глаза-то, как у соседской собаки - скользкие,
насекомоподобные... "Дайте билетик, товарищ Харон!"
человечнее этого - только Калининград Кайдановского,
где шаги часового оттеняются оброненным на ходу пером.
вымученными ударами о дверь засова
и разбрызгиванием вокруг обеда яда
призывает Серафимов потомок бухгалтера Иванова,
пряча щупальца, как и они - крылья в три ряда..

...хмурясь и строя лицо в условное "Все пропало!",
ловко достанет карту из-под манжета,
будет замечен,бит, а если вам этого мало -
то и лишен безнадежного партбилета.
будет выброшен в улицу, выпотрошен, стоптан с тыщей.
будет найден в виде упоминания в вечерней сводке.
некто течет по улице, как часы, и не замечает лишних
пальцев, не помещающихся в перчатке, удобных в штопке.