Встреча

Любить и разум сохранять
Едва ли могут сами боги.

Публилий Сир


Ты мимо шёл и улыбнулся мне беспечно.
Так долго смерч в пустыне мчаться мог бы.
Я обернулась, обласкала взглядом плечи,
и губы налились бесстыдной сластью смоквы.

В них созревали маки и кололись блики.
В них конопля безумная кипела.
Я нежила тебя, как будто снова пела,
почти что неумело, мой безликий,

просчитанный до гена и нейрона,
понятней злополучного Нерона,

осмысленней избранников Транквилла.
Загадочней божественного ламы.
Лишь потому не иссякают силы,
что остаёшься самым, самым, самым.

Да будьте прокляты вы, каменные клоны!
Да распахнутся крылья аполлона!
 
В моей ладони он представит миг и Вечность
и вывернется мягким гибким зверем
в тугом желанье броситься навстречу
и уверять, что снова ты поверил

во всё, что я нашла и потеряла,
что подала, что забрала, чего не взял ты,
чтоб оценить, велико или мало.
Нет, опахала бабочки не смяты!

…Твои зрачки причудами сверкали,
сравнимыми с капризами Вселенной.
Да разве я из закалённой хрупкой стали!
Я даже не из плазм и не из пены,

лишь только лава одуревшей звёздной боли,
Горгоны око в раздвоившемся Алголе.

Рождённая невиданным квазаром.
Лишь смерть и жизнь, доставшиеся даром.