Сказка о злом-презлом разбойнике Дурилбе Брумене..

Все лица и события в сказке вымышлены. Любое совпадение с реальностью является плодом фантазии читателя.


В некотором царстве, в некотором государстве жил-был злой-презлой старый разбойник Дурилоб Брумен. Был он намного страшнее и кровожаднее и Кощея Бессмертного, и Бармалея вместе взятых. Дурилоб Брумен живьём проглатывал не только маленьких непослушных детей, как Бармалей, но он, даже не поперхнувшись, съедал умных, и очень талантливых взрослых, а ещё, он делал много таких пакостей, каких даже сам Кощей Бессмертный никогда бы не смог придумать.

Давно уже Дурилоб Брумен жил одиноко и тоскливо. Он только и делал, что ел, да спал, спал, да ел. Разжирел малость. Скучно ему было бедовать в одиночестве, и побрёл он в соседнее царство, где было много народу, и было очень весело.

В огромном Царстве Царевича Справедливого все шутили, смеялись, декламировали стихи, говорили друг другу комплименты. Не понимал веселья Дурилоб Брумен. Везде ему мерещились вражьи лица Василиев-Царевичей и Иванов-Царевичей, чьи бархатистые голоса разносились округ. И молоденькие принцессы летали словно бабочки, и звонкими голосами декламировали свои жизнерадостные стихи. А были они очень талантливы! Прочтут свои стихи и помчатся ветерком по всему царству, заражая всех своим звонким смехом. А одна, самая бойкая Принцесса Светленькая была самая озорная! Уж как придумает какой-нибудь озорной стишок-шуточку – полцарства потешалось!

Невзлюбил Дурилоб Брумен очаровательную Принцессу Светленькую. Стал он думать, как извести эту милую всему Царству Принцессу. А Принцесса Светленькая, как будто назло Дурилбу Брумену, с каждым днём сияла всё ярче и ярче! И все в этом прекрасном Царстве любовались её сиянием, и ласково называли её:
- Солнышко ты наше!

Но чем ярче сияла Принцесса Светленькая, тем мрачнее становился Дурилоб Брумен! Стал он думать, как извести Принцессу Светленькую. Думал он, думал, и решил пока добиться от неё признания своего могущества поэтическим мастерством.
И стал он пыжиться – писать стишки. Пыжился он, пыжился, чуть не лопнул, но ничего у него не получалось. Но Принцесса Светленькая была очень жалостливой девушкой, она пожалела Дурилба Брумена и решила помочь ему. Но Дурилоб Брумен был не только злой, но и внутри у него сидела огромная Зелёная Гордыня:

- Не верь, Принцессе Светленькой! Прогони её! – желчно шипела она ему в ухо, - что Дурилоб Брумен и сделал. Удивилась озорная Принцесса Светленькая, пожала своими плечиками и… побежала догонять своих весёлых подружек!

Остался Дурилоб Брумен снова один. А ему так хотелось, чтобы все ему низко кланялись.

А вокруг… всё также жители Царства уважительно переговаривались, радовались - общались, одним словом, и на Дурилба Брумена никто не обращал никакого внимания.

Решил тогда Дурилоб Брумен из всех своих злых хитросплетений сплести и поставить в укромных местечках силки на весёлых Принцесс и Добрых Молодцев. И затрепыхались в его злых силках Прекрасные Принцессы и Добрые Молодцы. Не понравилось это Царевичу Справедливому, взял он и выдворил Дурилба Брумена за пределы своего Царства без права возвращения! Но Дурилоб Брумен поднял такой визг и вой, что тут группа Добрых Молодцев, не выдержала его истошных криков, и, простив все его прегрешения, вступилась за Дурилба Брумена, и Добрый Молодец Речистый был в их числе. И стали они просить Царевича Справедливого простить Дурилба Брумена, и оставить его в Царстве. Но Царевич Справедливый был неумолим, слишком много зла успел сделать старый разбойник жителям его Царства, и вслед за разбойником выдворяет Царевич за пределы своего Царства и его заступников – вступившихся Добрых Молодцев, и Доброго Молодца Речистого в том числе.

Пуще прежнего разозлился Дурилоб Брумен!
И закрутился он волчком, лихорадочно перебирая в своей деревяшке, что торчала на его плечах, планы мести!
Думал он думал, ничего придумать не мог. И здесь прослышал он, что в чистом поле, широком раздолье, по соседству строится новое Царство избушки. И тут стукнула в его деревянную голову сладостно мстительная Думка:
- Не будь глупым, преклонись пред хозяевами, стань Атнимом избушки.
- Негоже старому разбойнику самому-то кланяться. Пусть хозяева сами попросят, – взбесился тут Дурилоб Брумен.
- А как Ангелочком-то прикинешься, так и попросят, - гундосит сладостно мстительная Думка.

Задумался тут Дурилоб Брумен, как превратиться в Ангелочка и где крылышки-то раздобыть? Про вечную жизнь и сердце в яйце даже самого Кощея Бессмертного на его деревяшке, что торчала на его плечах, всё прописано, а вот, как оборотиться Ангелочком – нет такого. И так он её вертел и эдак – нет такого и всё тут!

Решил тогда Дурилоб Брумен Белены пожевать. Стал жевать, кривится, знать, не по нраву пришлась! Жевал, жевал, с трудом проглотил и прохрипел:
- Как только её умники едят?

И вдруг его деревяшка пошла кругом. Поляна, на которой строилось новое Царство избушки, закрутилась, задрожала, туман рассеялся, и озарилась она вся золотистым светом! И в этом золотистом свете летали Амуры с луками и колчанами стрел.
Закипела в венах Дурилба Брумена студенистая жидкость. Вот они крылья-то, рядом, но… не достать их ему.

И тут, один самый маленький Амурчик уронил одну стрелу на Землю. Закружился он над ней, закружился и стал приземляться. Он был ещё очень маленький и очень послушный мальчик. А родители его учили быть честным и отчитываться за каждую выпущенную стрелу. Ведь стрелы-то были золотыми. А его папа Марс был очень строг. Он учил Амура, чтобы каждая стрела достигала своей цели, чтобы ни одна стрела не пролетала мимо, так как считал, что на Земле должны быть крепкие и любящие семьи, и чтобы в каждой семье рождались маленькие детки и росли здоровыми и счастливыми. А его милая, добрая мамочка – Венера так любила своего маленького Амурчика, что ему совсем не хотелось её огорчать.

И этот самый маленький и послушный Амурчик спустился вниз и побежал своими маленькими ножками по зелёному пушистому ковру к своей стреле. Но тут, откуда не возьмись, из-за кустов выскочил страшный Дурилоб Брумен! Он в три прыжка догнал мелко семенящего Амурчика и схватил его своими алчными руками! Застонало сердечко маленького Амурчика от предчувствия недоброго, но он ещё не знал, что на свете живёт Зло. Он повернул свою головку к Дурилбу Брумену, посмотрел на него своими бездонно голубыми глазками и тихо пропел своим ангельским голосочком:
- Отпустите меня, дяденька… - но… дяденька… уже крутил маленького Амурчика в руках и так, и эдак, и рассматривал, как же прикреплены эти “чёртовы” крылья у этого маленького существа. Смотрел, смотрел, ничего не увидел и решил попробовать выкрутить эти самые крылья у этого маленького и доверчивого Амурчика, который ещё надеялся, что дядя шутит или ошибся, и просил его жалобным голоском:
- Дяденька, отпустите меня… пожалуйста... – Но Дурилоб Брумен так увлёкся своим занятием, что не слышал его ангельского голосочка. И начал он крутить крылышки Амурчика то в одну сторону, то в другую, - Не поддаются крылышки. Тогда он решил наступить на крылышки и оторвать их.

Больно было Амурчику, но он крепился из последних сил, чтобы не заплакать, ведь папа Марс учил его не быть плаксой. А так как он был ещё очень маленьким, то папа Марс ещё не успел его научить защищаться от злых дядек. А зря! Папа Марс ДОЛЖЕН был с его первых полётов научить: как убегать от злых дядек, как кусать им руки, как вырываться и прятаться, как звать на помощь проходящих жителей доброго Царства, чтобы маленький Амурчик мог защитить себя. А так, бедный, маленький Амурчик молча терпел, и просил отпустить его… пожалуйста… хоть ему было очень и очень больно, и по его бледному личику текли горькие прегорькие слёзки. Над деревянной головой Дурилба Брумена летали братья Амурчика, от которых он отмахивался, как от мух, не обращая на них никакого внимания.

Наконец, жестокие попытки Дурилба Брумена увенчались успехом, и крылышки бедного Амурчика были у него в руках! Его злому торжеству не было предела! Он бросил Амурчика на поляну, и потелепал к своей берлоге, не забыв прихватить с собой и Золотой Колчан с Золотыми Стрелами Амурчика.

А бедный Амурчик, так и остался беспомощно лежать на зелёном ковре посредине золотистой поляны, ярко освещённой золотыми лучами, весь в слезах, пока его не нашли папа Марс и мама Венера, которые мигом полетели его искать, как только вернулись все Амуры без их любимого самого маленького и ещё несмышленого Амурчика. Они рассказали, что когда Дурилоб Брумен схватил их братца, то они выпустили все свои стрелы в злого-презлого разбойника, но всё было бесполезно: все стрелы с тонким всхлипом отскакивали от панцирной коросты Зла Дурилба Брумена.

А в это время… Дурилоб Брумен торжествовал Победу! - Всё! Крылья у него в руках! Теперь осталось дело за малым - прикрепить крылья и притвориться Ангелочком!
- Ну, это уже пустяки, - так думал Дурилоб Брумен!
Но не тут-то было! Крылышки были маленькие и нежные, а его руки жёсткие, тело большое и жирное. Как ни приложит, а крылышки-то и отваливаются, не выдерживают его тяжёлой фигуры. И нитками пробовал пришить и скотчем – ничего не получается и всё тут! А крылышки помашут, помашут, да и… снова отваливаются. Стал Дурилоб Брумен чесать свою деревяшку, как уменьшиться в размерах! Чесал, чесал, и вычесал! Решил он себя окольцевать бандажом из тоненькой, но крепкой шёлковой нити тутового шелкопряда. Но где найти этого тутового шелкопряда? Да в царском лесу, конечно, там, где растут шелковицы! Именно там трудолюбивые гусеницы день и ночь пряли шёлковую нить.

Пошёл он в лес. А листочки деревьев прослышали про его тайный замысел и зашептали гусеницам:
- Прячьтесь! Прячьтесь! Дурилоб Брумен идёт отбирать вашу пряжу!

А в это время, некоторые гусеницы усердно ткали из шёлковых нитей себе спальные мешки, чтобы в них забраться, где они отогреются и уснут, а когда проснутся, то у каждой гусеницы вырастут яркие с цветными узорами бархатные крылышки, и они будут летать. А, надо сказать, что летать - была мечта всей жизни каждой гусеницы! А некоторые гусеницы уже соткали себе спальные мешки и собирались уже в них заползать. А некоторые - уже сладко спали в своих спальных мешках, и им снились прекрасные сны, как у них уже вырастали крылышки.

И вот услышали гусеницы шёпот листьев, и стали прятаться кто куда, кто – под листочки, кто - в трещинки коры дерева, кто - на самую вершину шелковицы взбирается, и своих уснувших братьев и сестриц прямо в спальниках подхватывали и прятали рядом с собой.

Подошёл Дурилоб Брумен к шелковице, смотрит, вроде, много было гусениц на ней раньше, а сейчас ни одной не видно. Стал он листья разворачивать. Нашёл одну гусеницу, потом – другую, потом ещё и ещё... Стал Дурилоб Брумен отбирать у одних гусениц - пряжу, у других – спальные мешки, а третьих - он выбрасывал из спальных мешков сонными прямо на сырую землю. Набрал себе полную корзинку пряжи и пошёл к себе в берлогу. А гусеницы, оставшиеся без пряжи и спальных мешков, со слезами на глазах вновь принялись за работу - прясть пряжу и ткать себе спальные мешки, так как им всем очень хотелось улететь далеко-далеко, где никакой разбойник их не достанет! А пока, они были маленькие и бескрылые, и их мог обидеть любой.

Принес Дурилоб Брумен шёлк в свою берлогу, перепеленал он себя туго-претуго - ни вздохнуть, ни охнуть! Посмотрел он на себя в кривое зеркало, очень понравилась ему бело-голубая куколка и крылышки надёжно прикреплёны, не как-нибудь, а шёлковой нитью, теперь-то их не вырвешь, но… деревяшка-то его сверху кокона так и торчит, и совсем не похожая на доброе личико Ангелочка. Стал он опять её чесать. И начесал. Решил он намалевать на деревяшке “глазки” масляные, кривые почерневшие клыки обвернул золотистой фольгой, щеки густо натёр бордовой свеклой. Снова посмотрел он на себя в кривое зеркало. Всем остался доволен, вот, только лысина торчит. И задумал он раздобыть себе ангельские локоны. Взял он огромные бруменские ножницы, вышел из избушки и пошёл в парк. Там он у тропинки в кустах и спрятался.

А в это время в парке прогуливались прекрасные молодые и не очень молодые пары, гуляли знатные дамы, весело пробегали группы молоденьких ребят и девчат.
Царство избушки ещё только строилось, и жизнь текла в нём размеренно, где спокойно, а где весело и озорно. Каждый занимался своим делом, кто строил свой новый замок, кто его уже обустраивал, а кто уже и отдыхал. Царь с царицей нового маленького Царства были очень добрыми, они всех принимали в своё Царство. И вот, именно в этом самом безмятежном Царстве с его доверчивыми жителями и решил Дурилоб Брумен навести свой БЕСпорядок.

И вот сидит он в кустах, видит, проходит мимо прекрасная дама в вечернем платье. Белокурые локоны обрамляли её очаровательное лицо.
- О! - подумал Дурилоб Брумен, - Это то, что мне и надо!
Подождал он, пока дама поравняется с ним. Осмотрелся – нет ли кого поблизости?
Нет, достойного противника рядом он не увидел. Он быстро выскочил из кустов, подбежал к даме, левой рукой схватил он её за прекрасные белокурые локоны, правой быстро-быстро заработал ножницами. В одно мгновение он срезал все локоны, и также быстро спрятался опять в густые кусты. А прекрасная дама осталась с коротенькими волосиками, напоминающая свиную щетину. В первый момент она онемела от неожиданности. А потом привычно рукой стала искать свои локоны, но её рука натыкалась только на колючий ёжик. Зарыдала бедная дама. А Дурилбу Брумену, хоть бы что! Оставил он плачущую даму и потелепал своими туго перетянутыми шёлковой нитью обрубками в свою берлогу.

Стал он клеить белокурые локоны на свою деревяшку.
Клеил, клеил… Всё. Наконец-то приклеил. Подошел он снова к своему кривому зеркалу и залюбовался своим уродливым отражением: масляные глазки блестят, намалёванная улыбка до ушей оголяла кривые торчащие клыки, синюшные щёки натёртые бордовой свеклой обрамлялись белокурыми локонами с кусками выглядывавшего затвердевшего клея, туловище - плотно обтянуто бело-голубым саваном.
Готово!

И влюблённый в себя старый разбойник направился к Царевичу нового Царства избушки Доверчивому. По пути заскочил в кузнецу, чтобы кузнец перековал его скандальный голос в елейный.

Пришёл он к Царевичу Доверчивому, смотрит своими масляными глазками в глаза Царевичу и… запел елейным голоском,
- Я – прекрасен и умён!
Я – талантлив!
...............Обречён
Одиноким быть, несчастным,
И ко мне все безучастны.
Все меня здесь обижают,
И из Царства выгоняют. - и пустил слезу.

Хозяин был добрым Царевичем. Не разглядел он в этом "несчастном Ангелочке" злого разбойника! Пожалел он его и предложил ему стать больши-и-им начальником в его Царстве – Атнимом, так как с каждым днём работы в Царстве всё прибавлялось и прибавлялось, и сам Царевич Доверчивый уже не мог с ней справиться.

И повёл Царевич Доверчивый Дурилба Брумена показать ему своё маленькое, ещё строящееся Царство, и представить его своим жителям. Только они вышли из царственных палат, как под ноги им кинулась дворняжка Шавка:
- Лишь скажите, мой Атним,
Всех облаю, закусаю,
И в зубах вам принесу!

Идут дальше. Видит Дурилоб Брумен, сидит в роскошном кресле-качпалке уродливая вся в иголках Ехидна. И она не просто сидит, а крутит своей головой и зорко следит за всем происходящим вокруг, и принюхивается, кто каким духом пахнет?!
Обнюхала она сопящую куколку в белом саване с ангельскими крылышками и поняла – свой уродец! Этот - кого хочешь ограбит, кого хочешь растерзает! И зашипела:
- Я тебе, брат, помогу:
Правду сразу на корню,
Ложью всю припорошу,
Провокацию подкину,
Ну, а очень непокорных
В мясорубку затащу!

Идут дальше, а навстречу им и не птица и не зверь - ядовитая особь Утконос, вытянулась в стойку:
- Лишь скажите, я без слов
Брызнуть яд на всех готов!

Пошли дальше. Все встречные жители нового Царства приветствовали их, уважительно кланялись и шли дальше.

О! Бедные, бедные жители! Они ещё не знали, чем грозит им это знакомство.

Буря радости поднялась в душе Дурилба Брумена, и почувствовал он себя Могущественным Повелителем!
Расставшись с Царевичем Доверчивым, Дурилоб Брумен вприпрыжку поскакал в свою берлогу. Он быстро сбросил с себя шёлковый бандаж, сорвал крылья, размазал по лицу всю краску и захрипел:

Вот сейчас я всех сожру,
И живьём вас здесь зарою,
И в грязи всех утоплю,
Не оставлю вас в покое!
А пищать я вам не дам,
Слабый писк ваш не услышат.
Знай, закон здесь - это – Я! -
Ворочу его как дышло!
Если вправо поверну -
Шавка бешено залает.
Влево - особь-утконос
Ядом всех окрест пугая.
И ехидна - зоркий глаз,
Сидя в кресле управляет,
Провокацией тотчас,
Диалоги отравляет.
Перебьём мы мудрых всех
А талантливых – затопчем… -
Дурилоб – Я!
............. И весь век
Жаждой мести озабочен!

Вот так, потирая руки, метался по всей берлоге, возбуждённый до предела от удавшейся афёры, Дурилоб Брумен не скрывая своего злорадства!

Но, чтобы из всех Цариц, Добрых Молодцев и Принцесс сделать фарш, надо было их заманить в новое Царство. И застрочил без сна и отдыха Дурилоб Брумен всем письма.

И вот пишет Дурилоб Брумен письмо Марье – Царевне:
- Царевна Мария,
Прошу Вас всесильно,
К нам в лесочек на опушку,
В нашу новую избушку.
Здесь свобода и уют.
Все здесь песни запоют!

Одно письмо он написал - сомневается Марья Царевна, что за песни там запоют? Другое получает – что-то свербит душа у Марьи-Царевны, третье – чует сердечко Марьи-Царевны неладное… Писал он, писал и не выдержал - в пятнадцатом письме грозно приказывает Марье- Царевне:
- Запрягайте скорее коней,
Прибывайте ко мне побыстрей,
Или, наше Величество,
Спать пойдут во Владычество.

- вздрогнула Марья Царевна, как от удара по щеке, а ночка уже стоит тёмная, задумалась она:
- Что это он меня так зазывает, на ночь-то глядя? Знать, западню какую устроил?! - Подумала Марья – Царевна и не поехала. Но не все Принцессы и Добрые Молодцы поняли, что замышлял Дурилоб Брумен, и переехали в избушку жить. Но вскорости они об этом очень пожалели!

Месяц проходит, другой, третий…
Слышит Марья-Царевна, а в избушке-то такой вой и гвалт поднялся! Мама моя родная!
И вдруг видит Марья Царевна, как Ехидна уколола Доброго Молодца Речистого своей длинной и острой иглой в самую душу и отскочила. Бедный Добрый Молодец, истекая душевной кровью, тихо просит помощи у Атнима Дурилба Брумена.
Но… молчит Атним.

Почуяв свежую душевную кровь, подбежала дворняжка Шавка, и хватает Доброго Молодца своими нечищеными зубами то за руки, то за ноги, так и норовит дотянуться до горла. Больно Речистому, но знает Добрый Молодец, что если схватит своими сильными руками Шавку и Ехидну, отбросит их так далеко, куда Макар телят не гонял! И второй раз кричит Добрый Молодец Атниму:
- Уйми свою Шавку!
Но… Молчит Атним.

А Шавка всё не унимается, искусала Доброму Молодцу все руки и все ноги, вот-вот дотянется до горла… В третий раз Добрый Молодец зовёт на помощь Атнима!
Но… Молчит Атним, как будто только и ждёт, когда же лопнет терпение у Доброго Молодца Речистого.

И тут, не выдержал Добрый Молодец, схватил он Шавку и запустил ею в иголки Ехидны…
Завизжали здесь обе, что есть мочи…

Тут-то и вмешивается Атним Дурилоб Брумен и АТНИМает у Доброго Молодца его гарантированное право СВОБОДЫ! Потирая руки от радости, он без суда и следствия запирает Доброго Молодца в темницу без окон и без права свиданий.

Опечалился здесь Добрый Молодец, ведь и кололи ЕГО, и кусали ЕГО, а как только он посмел защититься, ЕГО же и бросили в темницу. А колючую Ехидну и кусачую дворняжку Шавку оставили на воле даже без укора.
- Вот тебе и плата за добро! - недоумевал Добрый Молодец.

И пишет Добрый Молодец дружку своему - Сашке Сизломонову письмо:

- Выручай меня, друг Сашка!
Сыро здесь, темно и тяжко! –

Но молчит трусливым шакалом его бывший дружок Сашка.
Пишет он Сашке Ковыльплёву, но тот тоже молчит. – Знать боятся они злого разбойника!
И пишет он Яростному Стражу избушки, и Атниму Дурилбу Брумену, за которого он заступался в прежнем Царстве, но и тот, и другой молчат, словно в рот воды набрали.
Ещё вчера у Доброго Молодца было много друзей, а сегодня - все попрятались по углам от страха перед злым разбойником и притаились. И тишина-а-а!

И пишет Добрый Молодец письмо Марье Царевне. Жалуется, что кинул его такой-рассякой бывший дружок - Сашка Сизломонов, и что даже на его письма не ответил. И что Сашка Ковыльплёв не отвечает на его письма, и Яростный Страж избушки тоже не ответил ни на одно из его трёх писем, и самое непонятное Доброму Молодцу, что и Атним – не отвечает.
А чем может помочь Марья Царевна, ведь она живёт совсем в другом Царстве - Государстве?!

Много уже времени томится Добрый Молодец в сырой и холодной темнице.
А в это время… забеспокоились простые жители избушки долгим молчанием Доброго Молодца, странным им показалось, что Добрый Молодец Речистый так долго молчит, и спрашивают о нём Атнима, а Дурилоб Брумен им и отвечает:
- На Гавайи поехал отдыхать ваш Добрый Молодец!
 
Вскипела тут кровь у Марьи Царевны от такого наглого обмана простых и доверчивых жителей избушки, и жалко ей стало Доброго Молодца, решила она тут же взять простой билет и лететь в соседнее Царство, вызволять из темницы Доброго Молодца. Прилетела она, взошла на сцену, где в это время добрые жители избушки декламировали свои стихи, и грустным голосом запела:

- О, добрые жители славной избушки,
Атним говорит вам неправду!
Томится в темнице в лесу на опушке
Ваш Молодец Добрый и славный!

И письма он шлёт и друзьям, и Атниму,
А также, милейшему Стражу, -
Молчат все, ни слова, что недопустимо,
Предательства нет, скажу, гаже!

Спасти его надо от злого Атнима,
Устал он томиться в темнице.
О! Жители, сколько быть можно терпимым?
Неправедный суд здесь вершится!

Ой! Что тут началось! Зашумели тут добрые жители избушки:
- Как же так? Почему нас обманывают?..
И подал здесь голос Гордый Орёл:

- Та-а-к! Прошу Вас доложить:
Как могло случиться?
И какая тут корысть
Ложью Вам божиться?

Ох, заёрзал тут Атним - Дурилоб Брумен на вспыхнувшем вдруг под ним стуле!
Не выдержал он горячего напора, вскочил с пылающего стула и побежал отворять холодную темницу.
Но не тут-то было! Замки-то за долгое время заржавели от сырости. Да и не хотел он Доброго Молодца-то выпускать на волю. Чувствовал, что сбежит Добрый Молодец, куда глаза глядят. А ему – Атниму, тогда снова мучайся – ищи тогда новую жертву: из кого он, вместе со своей кровожадной компанией, будет пить свежую и горячую энергию? А с Добрым Молодцом всё как-то привычнее: и вскипает быстро, и бурлит громко, как электрочайник!
И, вдруг, воспылал Дурилоб Брумен смертной ненавистью к Марье Царевне за поджёг его стула, да так, что стала его душить злая и желчная Жаба! Он уже определённо знал, из кого он в следующий раз будет пить свежую, лучистую бьющую фонтаном энергию. И он уже это так явно себе представил...
Но… глупый, глупый Дурилоб Брумен! Он ещё не знал, как дорого ему придётся заплатить за это своё кощунственное желание!

Наконец темница отворилась.
Добрый Молодец Речистый, ни слова не говоря, пошёл, собрал свои вещи, посыпал свою келью дустом и навсегда покинул избушку!
Как ни зазывал Дурилоб Брумен его обратно, Добрый Молодец даже не оглянулся!