Послесловие к автопортрету

Я не отмечена безбрежностью терпенья.
Душа наполнена. Закрыта. Не пуста!
Не отличаюсь ангельским смиреньем.
Но не ропщу под тяжестью креста.

Из чаши горечь - не боюсь испить.
Но впопыхах, таясь, не поцелую.
До исступленья я могу любить.
И также – до безумия – ревную.

Боюсь затишья. Лучше яркий взрыв!
Привыкла к бурям. К буйству. К непокою.
Шаг тверже, если за спиной – обрыв.
А в клетке теплой – мало я что стоЮ.

Смотрю на вспышку узкими зрачками.
Но не читаю фальшь и темноту.
Я не крадусь – я двигаюсь рывками.
Не жду подачек, обогнав судьбу.

Я не люблю, когда меня жалеют.
Я целостна, когда могу - отдать.
И жалом месть в душе моей не зреет:
Я – пацифист, готовый воевать.

Простить могу и подлость и измену.
Но – только раз! Чтоб Бога не гневить.
Повторно – предъявлю двойную цену.
Не чтоб распять… А чтобы – отлучить.

Держу сухими памяти патроны.
И, кровь свою не в силах разделить,
Прошу, склонившись у Господня трона,
Дать силы верить. Чувствовать. Любить…

И в снах ищу не солнечной равнины.
Лишь только закрываю я глаза –
Теснятся гор не взятые вершины,
Стремящиеся гордо в небеса…