Наивный поэтический роман. Часть 10

ТАНЕЦ.

Все так и не так, как везде и ни где,
И кто-то прошелся по нашей судьбе,

И кто-то сгорая, воскликнул "прощай",
И эти слова уносятся в даль...

Мои хризантемы грозятся увять,
Я с вечностью танго хочу станцевать.

(Алла Г.)


Танец был моей жизнью. В нем я могла выразить всю себя; свое горе и свою радость, свою страсть, свое желание и свою красоту. Танец был для меня бальзамом. Танцуя, я доводила себя до изнеможения, утоляя свою душевную боль и это помогало мне. Я танцевала везде, где предоставлялась такая возможность; в клубах, в гостях, в ресторанах. Услышав красивую музыку, я уже не могла удержаться.

Он не умел танцевать и стеснялся, когда я пыталась его научить, поэтому никогда не приглашал меня. Но он любил смотреть, как я танцую, уютно расположившись за столиком какого-нибудь ресторана.


Пригласи меня танцевать,
Я хочу все забыть опять,
И паркет каблуками топтать,
Позови меня танцевать!

(Алла Г.)


Но, на самом деле мне не нужен был партнер. Я любила танцевать одна, чтобы рядом никто не мешал. Партнер мне был необходим только за тем, чтобы вывести меня на паркет. И поэтому, когда мы вдвоем приходили в ресторан, он разрешал, чтобы меня приглашали другие. Я охотно выходила с ними , но быстро освобождалась от тесных объятий и начинала танцевать одна. Танцующие вокруг даже останавливались и смотрели на меня, тогда я оказывалась в центре внимания. В танце я была неотразима! После таких танцевальных откровений у меня сразу появлялись новые поклонники, которые осыпали меня комплиментами и предлагали познакомиться поближе.

Я любила импровизировать в зависимости от настроения. Мой танец был моим природным даром, моей неотъемлемой частью. И он, осознавая свое бессилие перед этим стихийным явлением, был вынужден оставаться посторонним наблюдателем. Пряча свое раздражение и ревность он делал вид, что ему все равно, снисходительно взирая на то, как за мной ухаживают другие мужчины. Но в глубине души он страдал, страдал от своей неразделенной любви, которой некуда было деться и от которой невозможно было уйти.


Закружила любовь, замучила,
В суете своих маленьких дел,
Без тебя может было бы лучше,
Но покоя я сам не хотел.

Упрекаешь меня в пороках,
Я железный - свидетель Аллах,
Мне досталась такая морока
С динамитом ходить в штанах.

Улыбаешься, манишь и жмуришься
Вот опять ты такая, как все,
И от счастья танцуешь на улице,
Про стыдливость забыв совсем.

Только кончилась музыка. По сердцу
Провели у тебя ножом,
Ты опять хочешь в реку броситься,
Чтобы было опять хорошо.

(Александр Т.)


Я тоже понимала, что моя манера танцевать возбуждает мужчин, привлекает их внимание, но ничего не могла с собой поделать, и не хотела! Они все мне были безразличны, их просто, как-будто, не существовало. Существовал только танец и больше ничего!

Один единственный раз мужчина понял меня правильно, и это был музыкант. В небольшом ресторане оркестр играл красивую мелодию. Я танцевала самозабвенно, глядя на музыкантов, пытаясь выразить движением каждый ритмический удар и каждую ноту. Звучание саксофона было завораживающе проникновенным и музыка словно ласкала мое тело. Неожиданно мелодия закончилась, я приостановилась и с мольбой посмотрела на саксофониста. "Продолжайте..." - прочитал он в моих глазах. И музыка возникла снова. Это был дуэт музыканта и танцовщицы, соитие музыки и танца. Он играл, глядя на меня, а я танцуя видела в его глазах не себя, а свой танец, только танец! Мое последние движение замерло одновременно с исчезающем в тишине звуком. Саксофонист подошел к краю сцены и склонившись, поцеловал мою руку. Сидящие в ресторане зааплодировали.


В ритме танца тело вьется,
Надвигаются мечты,
Ничего не остается ,
Только музыка и ты!

Губы словно онемели,
Все лицо сплошной восторг,
Ты улыбкою и телом
Открываешь древний торг.

Ежишься в объятьях диско,
Словно в чьих-нибудь руках,
Приседаешь низко-низко,
На трепещущих ногах.

И для тех, кто понимает
Танца страстного порыв,
Пляшешь ты совсем нагая,
Лишь рукой себя прикрыв.

(Александр Т.)

(1981-1982......1991-1992)