Фрида, часть первая

Фрида Фэйдэ.

       ***
       Она проснулась от дикого дребезжания.
- Fuck! - воскликнула девушка, смачно зевнула и скинула рукой с тумбочки старый с облупленной краской будильник, - как же хочется спать! Чёрт! Ах, ты старый дребезжальник! Вечно звенишь среди ночи! И почему только я не выкинула тебя вместе с тем барахлом?!

Глава первая.
       Маленький тихий Лайертон, ничем не отличающийся от других подобных провинциальных местечек разных стран мира, понемногу просыпался от зимней спячки, и апрельское солнышко нежно заливало своим светом молодые побеги будущих листочков и чистенькие милые сердцу улочки.
       Фрида выкрасила волосы в радикально зелёный цвет, потратив изрядное количество времени на заплетание множества тончайших косичек и сооружение из них какого-то подобия то ли Эйфелевой, то ли Вавилонской башни, нацепила замысловатые серебряные серьги с малахитом, явно считая, что подобное украшение лишь дополнит созданный ей образ; надела розовые рваные джинсы, чёрные греческие босоножки и фиолетовый лифчик-топ и вышла на улицу. Проходившие мимо неё люди, недоумённо оборачивались, улыбались неизвестно чему или просто крутили пальцем у виска.
- Зиккурат какой-то! - воскликнул Майкл, разглядывая новый причесон подруги.
- Не,… а чё такого? - удивлялась девушка.
- Ты бы ещё налысо подстриглась, - сказала её подруга Энни, молодая ведьмочка среднего роста с длинными вьющимися чёрными волосами и зелёными глазами, в ушах у нее приютились маленькие серёжки в виде летучих мышей: мыши периодически просыпались и то одна, то другая слетали с места. Сами уши были заткнуты наушниками от плеера, что, впрочем, не мешало ей разговаривать с друзьями. Хотя, музыка, льющаяся из наушников, была слышна в радиусе пяти метров, и при этом совсем не являлась тем, что привыкло слушать большинство, то есть - попсой. Даже в Европу проникла эта всепоглощающая антикультура. Это был Watain. Одета она была в чёрную кожаную куртку, на спине красовалось белое пятно – привидение Джонни, периодически соскальзывавшее с куртки Энн; в чёрных джинсах с бахромой по низу и в такого же цвета ботинках на высоком каблуке. На руках были цепи-браслеты и кольца с черепами, причём последние щёлкали зубами и подмигивали друг другу. На её левом плече сидел ворон. Рядом вышагивала влюблённая парочка – Майкл и Долли. Прикиды ребят не особо отличались от Энни, за исключением того, что серьги Долли были вполне обычными, да и черепа на кольцах не щёлкали зубами. Майкл, владелец туристической фирмы, носил маленькую бородку и прямые каштановые волосы до плеч, у Долли наоборот была очень короткая стрижка, эдакий рыжий "ёжик". Она работала в аптеке. И помимо прочего у Майкла с Долли была собственная студия записи «D&I Records», где выходили работы местных команд.
- А что, хорошая идея! Только я сначала немного с зелёными волосами похожу, а потом подстригусь под «нолик», - на полном серьёзе выдала девушка.
- Ты это серьёзно?! - подошли Майкл и Долли.
- Нет, прикалываюсь! - обиделась Фрида, - конечно, серьёзно, Майкл! Неужели вы не понимаете – это фрик-культура?! А фрик – это КРУТО!
- Ну, да, - послышался голос Джонни, - Фрик Фрида. Хотя, одна твоя мордашка – уже круто!.. – и, получив волшебный пендаль от ведьмочки, спрятался в её шевелюре, продолжая кричать, - вай, фрики-Фриды заполонили весь Лайертон и пугают местное население!
- А ты вообще замолчи, глупое привидение! Если кто и пугает людей, то это ты! - вспылила девушка.
- Глупое привидение, между прочим, достало билеты на концерт твоей любимой группы, - обиделся Джонни.
- Johnny Death!!! - хором воскликнули друзья.
- Обожаю metal! - воскликнула Фрида, потрясая зелёными косичками.
- В этом никто и не сомневался, Мурка! - сказала Энни.
       «Муркою» Фрида называла сама себя, при этом постоянно отождествляя себя с кошкой, и объясняла сей странный факт подобной фразой: «Я – кошка, что гуляет сама по себе», а почти всех кошек в Европе звали Мурками.
- А кое-кто обещал меня с ними познакомить, а ещё кое-кто… - Фрида не договорила.
- Ладно, Чёрт с тобой! Познакомлю сегодня и с Мими, и с Бенуа, - сказала Энни, - Джонни, во сколько начало?
- В девять вечера.
- Тогда сейчас по домам и встречаемся в клубе, - сказал Майкл.
- О, да! Наш господин! Повинуемся наш господин, - хором ответили девчонки.
       Johnny Death – дует брата и сестры Ларса и Тори Бенуа. Тори 18 лет, одна из подруг Энни, а Ларс – приятель Майкла. Назвались в честь Леннона, но так как тот давно умер, то получилось Johnny Death. Ларс был старше своей сестры на пять лет. Высокий голубоглазый блондин разбил не одно сердце, теперь была на очереди и Фрида. Внешность Тори была не броской, своеобразная серая мышка с мощным меццо-сопрано.
       Эмили, больше известная, как Крошка Мими, 20-летняя панкушка – пухленькая и не очень высокого роста, с ирокезом и обилием пирсинга: брови, уши. Она с 15 лет была на местной рок-сцене, начинала с Johnny Death, через два года перешла к «Бродягам» и после гибели Чака, Криса и Джейн в авиакатастрофе, выпустила свой первый сольный альбом и уже второй год выступала одна.
       После концерта Энн протиснулась в гримёрку и привела с собой Фриду.
- Ой, Энни! Привет, - Тори обняла подругу.
- Ты, никак, на нашем концерте была! А кто это с тобой? - спросил Ларс.
- Авторитет местной мафии, - засмеялась Энни и подтолкнула Мурку вперёд, - шутка! Это Фрида Фэйдэ, знакомьтесь…
       На следующий день Фрида выбрила себе ирокез, облачилась во всё черное и вышла на улицу, пугать людей, где некоторые из них вновь подкрутили ей у виска.
       Погрузившись в мир собственных мечтаний, где она была главой мафиозного клана, а Джонни служил говорящей посылкой, девушка и не заметила, как путь ей преградил некий странный длинноволосый субъект, отдалённо напоминающий её саму и вокалиста Watain.
- Сестричка! Как я рад встрече с тобой! - воскликнул парень.
- Какая я, к Чёрту, тебе сестричка! - недовольно тявкнула Мурка и вперила взгляд в субъект, в чёрном мешковатом прикиде, так нагло разрушивший её «розовый» мир. Парень выдержал недовольный взгляд черных, как ночь, глаз, а Фрида, отчего-то смутившись, тихо произнесла, - простите!..
- Ничего, сестричка! Дьявол и Мефи не обижаются, а я и тем более! Но как только ты вступишь на путь истинный, то сразу поймёшь, что все мы братья и сёстры! - и субъект хитро подмигнул неизвестно кому.
- А кто это «мы»? - удивлённо спросила Фрида, оглядываясь по сторонам в поисках каких бы то ни было «нас».
- Я, ты и многие другие, - невозмутимо ответил парень, - выбравшие праведный путь Искандриистов…
- Иска?.. Кого? - переспросила порядком офигевшая Фрида, - понимаю, Бодхисатвы всякие, Братья Наши Меньшие есть, но про иска, как там вас? Слышу впервые.
- Искандриисты или, по-простому, Люцциферова родня, - терпеливо пояснил парень, - Искандриисты – самые верные и правдивые братья и сёстры, населяющие нашу планету! - восторженно воскликнул хайрастый и продолжил промывание мозгов, - вступив на путь истинные, ты поймёшь, что в недавней жизни была многого лишена. О, как это прекрасно, когда тебя окружают родные по духу люди!.. - субъект, покровительственно взглянув на девушку, продолжил белее медитативным, но не менее вдохновенным и убаюкивающим голосом, - наверняка, ты знаешь, что в каждой уважающей себя стране есть своя религия. Каждый народ привык верить своим богам. Но почему-то люди почти всегда поклонялись добру, которое на деле оказывалось злом. Сейчас многие посещаю свои храмы лишь только потому, что это модно... У нас, в Европе, издревле поклонялись злу, пропущенному через астральную призму добра. Уверен, в лицее вам преподавали историю астрало-религий и всю мировую мифологию. Ты знаешь, что кто-то в Лайертоне, да и во всём мире, лишь бы не отстать от моды, регулярно посещает Дьявольский или какой-то другой храм, другие ходят в церковь потому, что так гласит некое писание, а третьи – вообще никуда не ходят или посещают всевозможные так называемые братства и сообщества. Но только наша «Люцциферова родня» является истинной! Европа испокон веков почитала Святую Троицу: Дьявол, Мефистофель, Вельзевул. Это наш истинный Триадэвлизм. Многие из нас до сих пор любят читать мифы и легенды ИнферНэсфэрат. Дьявол – олицетворение Справедливости, а справедливость, сама знаешь, бывает разная. К примеру, могу оправдать какого-нибудь убийцу, а праведника сослать на ближайшее тысячелетие в неимоверно скучные Реалии! Мефистофель – олицетворение философии нашей жизни, а Вельзевул – всё остальное. Но это лишь вкратце, есть ещё довольно много побочных ветвей, - последние слова хайрастый сказал с явственной горечью, но переборов себя, продолжил проповедь, - и соответственно, чертей. А «Люцциферова родня» - самая истинная и главная ветвь этого вероисповедания!..
       Фрида семенила за новоявленным родственничком, усиленно промывавшем ей мозги. В какой-то момент субъект заткнулся и Фэйдэ поинтересовалась:
- А можно узнать, как зовут моего братишку?
- Люцций. А тебя? - сказал парень, подумав: «Меня обычно не зовут, а зовут Дьявола! Про меня вообще редко вспоминают!»
- Фрида, Фрида Фэйдэ или...
- Мурка.
- Откуда ты знаешь?
- Сестра рассказывала о тебе, - ответил Люцций, - сейчас мы пойдём в наш киркхэйм.
- Кикр-что? - не поняла Фрида.
- Церковь на искандриистском наречии.
- У нас ещё и наречия есть?! - удивилась Фрида.
- А как же?! Но только избранные могут называть храм Люцциферовой родни киркхэйм, - ответил Люцций и, поймав удивлённый взгляд Мурки, продолжил, - тебе, как избранной, предоставляется келья, где ты будешь жить в течение месяца и пойдёшь полное очищение от несовершенства окружающих и самой себя! Ты только представь, спустя всего лишь месяц ты станешь полноценной чистой личностью и сможешь принять участие во всех мероприятиях нашего родни! - последнюю фразу Люцций произнёс настолько восторженно, что у Фриды почти не осталось никаких сомнений по поводу всего, что нёс хайрастый субъект и ей до жути захотелось если не в тот же миг, то хотя бы через обещанный месяц очиститься и больше никогда не расставаться с милым субъектом и его паствой, хотя последнюю Мурка ещё и не видела.
       Несколько, неимоверно долгих на взгляд Мурки, минут спустя послышался робкий голос:
- А как же моя компания? - спросила девушка и тут же пожалела о содеянном.
- Они должны немного отдохнуть от тебя, а ты – от них. И вообще, - Люцций поймал вопрошающий и робкий взгляд Фриды и, сфокусировав на нём всё своё внимание, произнёс ровным медитативным голосом, - сейчас ты забудешь о своём доме, своей компании и обо всём, что связывает тебя с порочным миром, не знающем о радостях «Люцциферовой родни»...

Глава вторая.
- Где это я? Ну и каморка! - Фрида удивлённо оглядела стены небольшой комнатушки со старыми выцветшими блекло-зелёными обоями, - и как меня сюда занесло?..
       Каморка ответила мистической тишиной. Фрида плюхнулась на неимоверно скрипучую и жёсткую кровать и с любопытством первооткрывателя стала рассматривать собственное убежище. Маленькая комнатушка с непропорционально большим окном с занавесками непонятного грязного цвета, выходящим в заброшенный сад, потолок с облупившейся побелкой, деревянный стул на трёх ножках, старая маленькая тумбочка без дверцы и обшарпанный линолеум дополняли картину.
       «Не хватает только глиняной чаши для полного аскетизма!» - подумала Фрида и, как бы испугавшись, что кто-нибудь может прочесть её сокровенные мысли, оглянулась по сторонам невзрачной каморки.
- Однако, холодно, - и Фэйдэ забралась под тонкое грязно-зелёное одеяло. Простынь и наволочка полностью отсутствовали, а болотного цвета кирпичное сооружение даже с большим натягом просто невозможно было назвать подушкой.
       Неожиданно тихо отворилась дверь и на пороге появилась миловидная девица времён молодости Джима Моррисона, в неком подобии мешковатого балахона серо-зелёного цвета, с длинными волосами, свободной волной ниспадавшими на её плечи и достававшими до середины спины. Как по заказу, в руках у девушки находилась глиняная миска с каким-то бесцветным месивом.
- Здравствуй, сестра! Наконец-то ты с нами! Я принесла тебе нашу священную пищу, любезно предоставленную самим Отцом! - и, поставив миску на тумбочку, девица продолжила, - насыщайся и выходи в Священный зал для нашего общего дела!
- Фу! Какая гадость! - сказала Фрида, брезгливо поморщившись только от одного вида похлёбки: крапива, сухари и бульон серого цвета, - как он это едят?!
- Молча, сестрица, молча! - послышалось неизвестно откуда.
       Фрида оглянулась в поисках голоса, но в каморке за исключением её самой, никого не было, а девица, так любезно предоставившая под видом пищи сию отраву, куда-то исчезла.
- Я на окне, то есть – на подоконнике, - продолжил голос, - и не надо так удивляться! Я всего лишь твой наставник Лэйл, - сказало Нечто, явно противоположного пола в зелёной рубашке и в азиатских шароварах (или, может быть, это были обычные клёши?), бесшумно спрыгнув на пол. Доморощенный наставник очень сильно напоминал только что вышедшую девицу.
       Фрида быстро уничтожила подобие пищи.
- А теперь, в зал! - воскликнул наставник и, галантно подав руку Фэйде, помог ей подняться и потащил за собой, - пошли скорее, сестра! Иначе Он рассердится!
- Кто рассердится? - не поняла Фрида.
- Он!!! Я не смею произносить Его имени! Никто не смеет!! - с каким-то торжественным бессилием в голосе произнёс Зелёный и продолжил, уводя за собой Мурку неизвестно куда, - но ты пока что ещё не очистилась от порочного мира и не можешь этого знать, поэтому я великодушно прощаю тебе твоё грязное невежество!
       «Если бы я, хоть что-то поняла из всего, что он сейчас сказал,… наверное, я действительно очень грязная…», - с грустью подумала Фрида и, вдруг поняла, что тоже облачена в подобного цвета свободный балахон.
- А что это на мне?!
- Ах, сестрица, какая же ты!.. - негодующе воскликнул Зелёный, но, поймав на себе испуганный взгляд подопечной, тут же смягчился, - Я тебя прощаю! Это наша одежда, наш цвет и Его цвет соответственно!
       «Кого?!» - пронеслось в голове у Мурки, но она послушно плелась вслед за наставником.
       Ребята шли по широкому с высоким потолком коридору, стены и пол которого были серо-зелёного цвета, а редкие лампы-квадратики на потолке с обвалившейся побелкой горели тусклым зелёным светом.
       «Конца ему не будет…», - ещё одна одинокая мысль посетила голову Фриды.
       Где-то из глубины бесконечного коридора послышалась медитативная мистически спокойная мелодия, прерываемая тихими песнями-молитвами с бессвязными и бессмысленными на первый взгляд словами.
- Похоже, Enigma…, - удивлённо произнесла Фрида.
- Тише, сестра! Он рассердится! - испуганно зашептал Зелёный наставник, - это Его музыка! Это Он помогает композиторам! Без Него никто ничего не может сделать…
       «Кто же этот Он?!» - заинтригованно подумала девушка.
       Несколько минут спустя коридор оборвался и они оказались в огромном просторном зале, где, помимо их самих, было более сотни подобных людей, облачённых в зелёные одеяния. Посередине, окружённый паствой, находился искусной работы малахитовый трон, где в непринужденной величественной позе восседал некто в изумрудном плаще с большим капюшоном, спущенным до подбородка, так что при всём желании, лицо человека было невозможно рассмотреть. На стенах цвета морской волны в огромном количестве на высоте трёх метров от пола находились серебряные подсвечники по пять-семь ароматических зелёных восковых свечей в каждом, что помогало полностью рассмотреть всё убранство просторного помещения. В самых дальних уголках зала притаились обнажённые музыканты с флейтами, ситарами, кото, миниатюрными серебряными колокольчиками и какими-то другими, неизвестными Фриде, инструментами. На высоком потолке, полностью усеянным различными картинами из мифологии ИнферНэсфэрат, прямо по центру над троном, находился огромный портрет с неуловимым мистически прекрасным ликом. И как бы Фрида не пыталась сосредоточить всё своё внимание на этом лице, ей совершенно не удавалось поймать, постоянно ускользающее изображение, и понять, кому же принадлежит это произведение искусства.
- Это Он! - шёпотом произнёс Лэйл, отвлекая Фэйдэ от столь искусно расписанного потолка.
- Братья и сёстры! Вы слышите меня?! Ваши умы внемлют мне?! - повелительным тоном произнёс человек в зелёном плаще. - Вы расслабляетесь, погружаясь в пучину эмоций, растворяясь в каждом звуке моих слов! Я проникаю в ваши мысли, и мы становимся единым целым! Я отдаю вам свои жизненные силы! Я приведу вас к вечному благу! Мы вместе познаем блаженство Вечного Нэосфэрат! - продолжал человек, и его голос показался Фриде очень знакомым.
- Я знаю его! - прокричала Фэйдэ на ухо своему наставнику.
- Сестра, Его знают все, - невозмутимо произнёс Лэйл и, положив руку на плечё девушки, продолжил, - и, в то же время, не знает никто. Это Он, наш Учитель! Расслабься! Стань единой с нами!
- Но кто сказал вам, что блаженство должно быть только после смерти?! - тем временем, сильно повысив голос, воскликнул Учитель, - кто сказал вам, моя родня, что мы только с помощью постыдного самобичевания достигнем блаженства?! Кто этот нищий умом?! Кто этот лжепророк так бесстыдно порочащий священное писание нашей Книги Мудрости?! Он и его последователи погрязли в грязи лицемерия, застряли в непроходимом болоте лжи и предательства! Вас учат сдерживать свои эмоции, но это самая жестокая ложь, которою только мог придумать самый гнусный лгун грязного мира религий! Не сдерживайте эмоций, выплесните их наружу! Это говорю вам не Я – Высший Разум Вселенной! Это веяния науки… мы все знаем, как опасно сдерживать чувства! Так дайте же волю вашим эмоциям, бейте, крушите, кричите, плачьте, смейтесь, моя родня! И да прибуду я с вами навечно! Так погрузимся же в Ла-Цирфони! Ла-Цирфони – здесь и сейчас! Нам не нужно ваше самопожертвование, аскетизм и прочая чепуха. Чтобы достичь Ла-Цирфони, вам совершенно не нужно умирать! Ла-Цирфони достигают – здесь и сейчас! Ваше самобичевание – это самообман, что навязан вам грязным миром религий, но этот самообман необходим только тем, лишённым разума созданиям, безвольным, грязным и утерявшим всякую способность мыслить, последователям лжепророка! Вы же, моя родня, мои верные Искандриисты, достигните Ла-Цирфони – здесь и сейчас!
       Фрида тщетно пыталась вспомнить, где она могла слышать этот приятный медитативно убаюкивающий голос, но чем больше она напрягала собственные мозг и память, тем быстрее сознание ускользало от неё. И, спустя всего лишь несколько секунд, девушку поглотила зелёная толпа, впавшая в настоящий транс, граничащий с фанатическим безумием экстаза слепо верующих людей.
- Ла-Цирфони – здесь и сейчас! Ла-Цирфони – здесь и сейчас! - раздавалось со всех сторон необъятного зала.
       Учитель медленно поднялся со своего кресла-трона и, подняв руки кверху, стал медленно подниматься в воздух под восторженные вопли собственной паствы. Лёгкий взмах руки – и плащ мгновенно слетел с его тела, явив людям обнажённое совершенство вселенной.
- Мы снова свободны!!! - воскликнул новый бог и, быстро вырезав на собственных запястьях, неизвестно откуда взявшимся изящным серебряным кинжалом в изумрудной огранке, две аккуратные маленькие пентаграммы, сам принял позу звезды и стал кружиться в воздухе по периметру зала так, что на каждого из сотни собравшихся капали бусинки его священной крови. - Почувствуйте меня! Я – ваш! Мы стали единым!
       Блаженная улыбка скользнула по лицу Фриды, и она машинально слизнула с губ капельку крови...

Глава третья.
       Фэйдэ продолжала ютиться в каморке с огромным окном, выходящим в заброшенный сад. Очищение подходило к желанному завершению. Каждый день не привносил в жизнь ничего нового, а стабильный рутинный распорядок лишь способствовал полному умственному торможению Фриды и ей подобных «грязных». Подъём в четыре утра, получасовая молитва и завтрак – похлёбка; медитация в Священном зале, на обед стабильно подавали крылышки тушеного цыплёнка в грибной плесени, приправленного соусом из корней и листьев красавки и отвар из различных наркотических трав вместо чая, затем – послеобеденная медитация, коллективная работа в заброшенном саду с обязательной молитвой «Люцциферова родня, будь со мной!», ужин из экзотических насекомых с минимальным добавлением различных ядов и стабильное пюре серого цвета; далее, после получасового отдыха, совершались ночные прогулки по лесу и близлежащему кладбищу «Священных братьев Люцифера», сопровождаемые молитвой, адресованной всё той же «родне», а раз в шесть дней, в полдень, в киркхэйме проходила священное жертвоприношение. Для сего случая Учитель сам приходил к своим просветлённым и, по каким-то одному ему понятным критериям, отбирал будущую жертву, которая неизменно была того же пола, что и сам Отец. Счастливчик раздевался и в присутствии паствы купался в священном источнике, что находился в заброшенном саду. Далее, под восторженный крики «родни», парень натирал своё тело эликсиром, заранее приготовленным «грязными» из спермы священного козла смешанной с кровью собаки. И, после всех этих приготовлений, Учитель в сопровождении медитативной музыки, пел на непонятном языке священные тексты Нэосфэрат, попутно вырезая своим серебряным кинжалом на спине обнажённого парня семь маленьких пентаграмм, а собранную из ранок кровь, смешивал со своею и разбрызгивал на головы, проходящим очищение, избранным.
       Фрида быстро привыкла к постоянному присутствию рядом с ней Зелёного наставника и даже стала замечать, что Лэйл явно стал ей не безразличен.
       Как-то, после двухнедельного пребывания в киркхэйме, к Фриде в каморку зашла одна из просветлённых дев с тоненькой невзрачной тетрадью и шариковой ручкой.
- Сестра, вот и минула первая половина очищения! Прими в дар от Отца нашего этот дневник! - и девица протянула Фриде подарок, - с этого дня ты должна будешь каждый вечер записывать в него события прошедшего дня! Такого желание нашего Великого и справедливого Отца! Но, помни! Ты ни в коем случае не имеешь права ставить при письме число и месяц! Ведь всё время, проведённое тобой у «Люцциферовой родни», полностью принадлежит нашему Отцу! Не лицемерь и не скрывай ничего в своих записях! Помни, Он видит всё, даже то, что нам с тобой неведомо!.. - закончив свои нравоучения, девица неслышно удалилась, оставив Фриду наедине со своими полусонными мыслями.
- Вести дневник…, - сказала Фрида, - и не ставить чисел. А я и так не знаю, какой сегодня день! Зачем мне дневник?
       Лэйл, всё это время тихо сидевший на подоконнике, услышал размышления своей подопечной и не замедлил с ответом:
- Дневник - это, возможно, самая великая вещь, способная связать тебя с самим Отцом! Я тоже до сих пор веду дневник. У всех, кто искренне любит и предан нашему пророку, есть в точности такая же тоненькая серая тетрадь. Записывая на пока ещё чистые листы свои самые сокровенные мысли прошедшего дня, ты астрально совокупляешься с Отцом, а я – с его божественной сестрой!
       Услышав последний фразу наставника, Фрида, почувствовав маленький укол ревности, спросила с надеждой в голосе:
- А без совокупления никак нельзя?
       Лэйл помолчал, что навело Фриду на не особо жизненные мысли, и неуверенно ответил:
- Наверное, можно… Значит, ты просто становишься единой со всеми пишущими! - и, поймав недоверчивый взгляд подопечной, ответил уже более уверенно, - это не менее важно! А, возможно, даже важнее совокупления! - подумав, - «Что в принципе – одно и то же!»

       ***
       Вечером того же дня Фрида приступила к исполнению новых, теперь уже – письменных, обязанностей.

       Запись первая:
       «Жаль, Энни не со мной! Но… Лэйл говорит, что Энн не достойна нашего общества.… А Он сегодня сам заговорил со мной, в момент нашего с Лэйлом спора на тему моего прежнего общения с Энн, память о котором с некоторых пор стала как-то размываться… так вот, Он сказал мне, что Энни очень легкомысленная… Учитель – ты не прав, Энни не такая! Хотя, наверное, Он прав! Нет, Он всегда прав! Я не смею сомневаться в истинности слов нашего Учителя! Он – первый, кто принял нас всех со всеми нашими ошибками и изъянами.
       Но я так и не смогла вспомнить, где я могла слышать чудесный голос нашего Учителя! Ведь я же его где-то слышала…»

       Новая запись:
       «Сегодня я принесла свою первую жертву Учителю!!! Это было неописуемо! Лэйл вёл меня по ночному кладбищу, а я несла в руках белую кошку. Мы были совсем одни. Теперь я знаю, что такое кладбищенская романтика и понимаю, зачем многие из моей прежней жизни стремились туда! Я положила её на могильную плиту одного из братьев и воткнула серебряный кинжал Учителя ей в самое сердце, а, может быть, и радом. Она так чудесно пищала и истекала кровью! Бордовые размывы на белом! Я держала в руках серебряный кинжал нашего Учителя!!!
       Странно, но мне раньше почему-то казалось, что я не смогу убить животное! Оказалось – это так просто!
       Затем, Лэйл произнёс молитву и появился Он!..
       Мне начинает казаться, что Он мне нравится, хотя…. Ведь мы должны любить своего «зелёного» учителя? Или нет?!
       Ой, что это за мысли у меня?! Так нельзя!
       Лэйл говорит, что я делаю успехи. Он мне сегодня так и сказал: «Фэйдэ, ты продолжаешь очищаться!» А ещё говорит, что скоро, совсем скоро меня переведут на высшую ступень, поселят в Высшую Келью и я буду не только избранной, но и просветлённой. Осталось пройти лишь одно испытание. Какое?..»
       Фэйдэ жутко похудела, и если бы она могла взглянуть на себя в зеркало, а это категорически запрещалось «зелёными», то не узнала бы в этом сером привидении Мурку (саму себя).

       Одна из записей в дневнике Фриды:
       «Сегодня я впервые в жизни летала, правда – не долго, примерно полчаса; хотя, я не знаю. Сколько времени прошло. Он запрещает нам пользоваться часами. Он говорит, что часы загрязняют наши души!
       Хотя, в сущности, какая это безделица – знать время! Ведь я испытала ни с чем не сравнимое чувство свободы и полёта! Я с нетерпением жду этого испытания, чтоб наконец-то полностью очиститься от этого бренного мира!
       … Лэйл всё ещё ходит за мной, как хвост. Он считает, что «зелёные» могут дружить ТОЛЬКО с «зелеными». Что ж, я не против, ведь Лэйл такой милый!»
       «Прошло столько времени, а я даже и не знаю, какой сегодня день… Энни, где же ты, моя подруженька!»
       Фрида успешно проходила очищение и благополучно прошла испытание кровью.
       «Сегодня я прошла последнее испытание! Я стала просветлённой! Но Учитель сказал, что есть ещё одна, самая высшая степень, которой мечтает достичь любой член нашего братства – это способность видеть Его лицо! Но для этого необходимо пройти очень сложное очищение от всех чувств и мыслей! Что ж, я согласна! Лишь бы Он мне это позволил! Чтобы лицезреть священный лик нашего Учителя, я согласна на всё!
       Вернусь к испытанию. Учитель приказал всадить его серебряный кинжал в Его сердце! Я так испугалась! Одно дело – прирезать какую-то кошку во славу Учителя и совсем другое – применить кинжал Учителя против Него Самого! Я боялась, что убив Учителя, мы не сможем вернуть его к жизни! Но лица братьев и сестёр излучали неподдельную радость, а Лэйл постоянно был рядом, и всё это помогла мне справиться с моим грязным страхом. И я прошла испытание. Теперь я в Высшей Келье, но она ничем не отличается от моей старой каморки…»

Глава четвёртая.
       Спустя какое-то время Он вывел избранных из Высшей Кельи на Свет Люцциферовский, в клуб, где когда-то выступали Johnny Death.
       Запись из дневника Фриды под названием «Дискотека для Зелёных»:
       «… Учитель это классно придумал! Только жаль, что очень давно не видела солнца! Но я не имею никакого права жалеть! Жалость это грязь. К тому же я танцевала с Лэйлом, а я так давно не развлекалась!.. Снова грязь залезла в моё сердце и ум! Я не имею ни какого права развлекаться! Развлечения это непозволительная дерзость!
       А он (не тот Он, который Учитель) сказал, что будет со мной навсегда! Даже если я уйду из «Люцциферовой родни»! как Лэйл мог ТАКОЕ подумать!? Это же грязь! Я никогда не покину Лэйла и Учителя! Ведь это само по себе не возможно!!!..»
       Теперь Мурка всё чаще выходила в Люцциферовский Свет, а за ней постоянно следовал её «зелёный хвостик».
       «… я грязная! Прости меня Всевышний Разум Он! Я очень хочу увидеть солнце! Лэйл готов на всё ради меня, мы стали чаще бывать в клубе, который. Кстати, называется «Люцциферовский Свет». Всё чаще Лэйл уводит меня вечером и приводит почти на рассвете, но… я ещё не видела этот рассвет…»
       «Что-то случилось! Наверное Он прочитал мои мысли о солнце! Меня вызвали к главному Зелёному!..»
       «Зря я так нервничала! Ничего страшного!.. Но я так и не увидела его лица, а голос – по-прежнему не могу вспомнить, где я слышала Его голос?.. Когда же я пройду последнее испытание. Чтобы узреть Его святой лик?!»
       …в эту ночь Фэйдэ совершенно не удавалась уснуть. Вот уже около двух недель, как она никуда не выходила с Лэйлом и вообще не была на воздухе, невыносимые круглосуточные мигрени просто медленно убивали девушку, а практически отсутствие пищи приводило к постоянной тошноте и головокружениям.
- Интересно, где сейчас мой наставник? Я давно его не видела. Что с ним могло случиться? Он ведь обещал. Что никогда меня не покинет! Возможно ли такое, чтобы у него появилась новая подопечная?! С некоторых пол, у нас как будто прибавилось народу! Это, конечно, прекрасно! Ещё больше избранных и просветлённых посвятят свою бездарную жизнь Учителю…, но я соскучилась по Лэйлу, хоть это и неимоверно грязное чувство!
       Фэйдэ замучило любопытство.
- Я только посмотрю, нет ли Лэйла в кабинете у Высшего Разума, - сказала девушка сама себе и тихонько вышла из каморки.
       Прислоняясь к стене коридора, Фрида практически ползла в зеленоватой полутьме.
       Вот и заветная серая обшарпанная дверь кабинета, за которой сейчас. Наверное, спит Высший разум.
       «Кто же ты, он?! - пронеслось в голове у Мурки, - и что будет, если я хотя бы краешком глаза поглажу на тебя? Ведь никого рядом нет и я буду тихой, как мышка, так что никто не узнает о моём приходе к тебе…»
       Дверь была чуть-чуть приоткрыта и из образовавшейся щели мерцал зеленоватый тусклый свет.
       «Я только загляну и сразу уйду!» - решила Фэйдэ.
- Люцций, мне порядком надоела эта игра в «зелёное общество»! Я давно не видел Мурку! Даже не знаю, жива ли она! - послышался до боли знакомый голос.
       «Люцций?!!» - пронеслось в голове у Фриды.
- Лэйл. Но это же игра, а я ещё не наигрался! Энни у себя, а я – здесь. Мне же надо как-то развлекаться! К тому же что будет с твоей Муркой-шкуркой! А Диа и Мефи у себя в Аду заправляют, - спокойно ответил другой, не менее знакомый голос.
- Энни, это Энни! Но ты же не девчонка какая-то! И не приплетая сюда Всевышнего! Мефи, конечно, твой друг, но он не сможет всё время защищать тебя перед братом! К тому же, за последнее время погибло достаточно людей! Конечно, возможно, кто-то и верит, что это простая эпидемия… а если – нет, и начнут искать истинную причину и выйдут на нас, что тогда? Снова будешь менять город?! Да и что это за бредовые молитвы?! Какой-то там Он?! В самом начале мне это даже нравилось, вроде как игра…
- Вот именно, Лэйл, игра! И развлекайся, забудь ты свою Мурку!
- Но я её люблю! Я вижу, как она страдает в этой бредовой секте!
- Это необычная секта!
       Фэйдэ было настолько интересно, кто именно был в кабинете у Высшего Разума, что она просунула в щель голову. За столом в виде пятиконечной звезды в мягких зелёный креслах восседали трое: девушка, что в первый день Муркиного пребывания в келье приносила ей пищу, Лэйл и…
       «Тот самый парень, которого я встретила!» - пронеслось в голове у Фриды.
- Мелисса, а ты что молчишь? - спросил тот, кто был Высшим Разумом.
- Видела бы вас сейчас Энни! Знала бы она, что вы сделали с её Муркой?! Ха-ха-ха! Ой, не завидую я вам! - ответила девица.
- Мэл, а я-то тут причем? - спросил Лэйл, - я с самого начала был против этой затеи!
- Ага! А кто, скажите мне на милость, хотел с этой девчонкой познакомиться?! Кто ныл под моим ухом ночи напролёт?! Кто вздыхает последние две недели, проходя мимо её кельи?! Может, это мне Фрида понравилась?! - Мэл закидала Лэйла вопросами.
       Лэйл покраснел.
- Да, дружочек! Заварил кашу, а мы виноваты, - подхватил Люцций и случайно взглянул на дверь, - вай, какие люди! Заходи, Мурка-шкурка, мы не кусаемся!
       Фрида, побледнев, пролепетала:
- Я…. Я…
- Ты, ты! - засмеялся Люцций.
- Фрида! - воскликнул Лэйл.
- Дурак, - отозвалась девушка и посмотрела на бывший Высший Разум, - классно придумано, малыш! А я всё это время тщетно пыталась вспомнить, где я тебя видела?!
- Прости, крошка! Хотя, Боги редко извиняются. Считай, что тебе – повезло! - Люцифер внимательно посмотрел в глаза Фриде и произнёс завораживающим голосом, - ты не расскажешь Энн о секте!..

Глава пятая.
       Фрида медленно плелась по тихим улочкам Лайэртона, а точнее её вёл Лэйл. Два зелёных фрика-хиппи.
- А что должно было произойти, чтобы я прошла очищение? - задала Мурка, давно мучающий её вопрос.
- Один маленький, реально существующий, ритуал, - ответил Лэйл.
- Ну, давай, колись! Должна же я знать, что меня ждало в будущем?
- Есть у них такой ритуал, раз в год в одном единственном городе, приносить в жертву белого парня в возрасте от 12 до 20 лет. При этом очень приветствуется, если смерть наступила от ножевого ранения в сердце или в спину во время драки. Или же, ещё один допустимый вариант – битой по голове и всем частям тела; хотя, раз в сто лет с разницей в две недели «Люцциферова родня» проводит и такое жертвоприношение – выбирает какого-либо парня, предпочтительнее лет семнадцати, с кучей не решаемых проблем, загруженного своими предками, но лучше всего – дотошной мамашей, допекаемого собственной подружкой, проводит с ним конкретную психологическую обработку и ставит ему более-менее выполнимые условия, доказывающие, что все белые (да и не только – белые, но и люди вообще) – лицемерные твари, потому как «наш» парень обращается за помощью к своим друзьям, уверенный на все сто, что раз уж он своих дружков неимоверное количество раз выручал из подобного дерьма, то уж точно, они ему обязательно помогут и ни за что на свете не бросят в настигшей беде. Но натыкаясь на стену непонимания, убеждается в двуликости натуры собственных друзей, и «родня» берёт его «тёпленьким» - аккуратно ломает шею, но это в лучшем случае, и вешает в каком-нибудь заранее подобранном для этого дела месте. На третьи сутки его «находит» Люцциферовский человек, заранее загримированный под алкаша и все друзья вдруг вспоминают о своём невыполненном долге и дружно идут на похороны – пожрать на халяву. Спустя две недели, сектанты забивают палками лучшего друга погибшего. Эта великая жертва проводится раз в сто лет, а так, все оставшиеся девяносто девять – родня режет по одному белому парню в год в период с апреля по июль, смотря в какой месяц поступил в секту человек, должный пройти последнее очищение. Люцций – сектантский бог и покровитель и, поэтому убийство белых – самая что ни на есть лучшая жертва ради него! Но не беспокойся, на твою долю не выпадало двойная жертва, она должна будет произойти только через 4 года и, как мне кажется, к тому времени Люцций перекантуется в более криминальный городишко, - Лэйл взглянул на порядком струхнувшую подругу.
- Но… ведь всё это, всё… что ты сейчас рассказал, это… настолько ужасно…, - ошарашено пролепетала Мурка.
- Не так уж и ужасно. Обычный естественный отбор, только немного более кровавый, - ответил бывший наставник, - к тому же это не исконно наш ритуал, мы позаимствовали его из одного маленького городишки близлежащей области руссов.
       Спустя какое-то время, Фрида снова спросила:
- И сколько же времени продолжалась эта комедия? Я со своим несколько отупевшим мозгом никак не могу понять, какой сейчас не то что месяц – сезон?
- Прости, малыш, я дурак. Прошло полгода, сейчас октябрь, - тихо ответил Лэйл.
- Ну, если бы ты был умным, мы бы не познакомились, ведь правда? – и Фрида прижалась к бывшему брату по вере.
- Да, - Лэйл обнял подружку, - сокровище моё!
- Но теперь мне просто необходимо найти Энни. Она наверняка очень беспокоится за меня…Как ты думаешь, Люцций в курсе, где она сейчас?
- Может и в курсе, кто его знает. Но вот одна проблемка – он свалил вчера из города.
- Куда??
- Кто ж его знает?! Может, обойдёмся как-нибудь без него, ладно?
- Конечно. Кстати, Лэйл, а где вы столько «зелёных» нашли?
- Это Искандриисты из личной секты Люцция. «Люцциферова родня» существует достаточно давно, - объяснил парень.
- Что-то я вообще ничего не поняла…
- Да я и сам теперь мало что понимаю в этом, - задумчиво произнёс Лэйл.

***
       .. спустя два месяца, где-то под новый год, Фрида и Лэйл сидели в местном кинотеатре на вечернем сеансе мистического триллера «Хьюли в городе Стариков».
- Ну просто Стайн какой-то! - прошептала Мурка на ухо своему приятелю.
- Какой Стайн? - не понял Лэйл.
- Есть такой американский писатель, детские страшилки строчит, - пояснила девушка, - неужели никогда не читал?! Стайн пишет вроде бы и не о чём, а как наркотик! Прочитаешь книжку, а потом – ещё, и так далее. А этот фильмец вообще мне напоминает его книженцию «Добро пожаловать, в мёртвый дом!» Хьюли в городе мёртвых, а в книжке Стайна тоже все жители мёртвыми были…
       Тем временем фильм подошёл к концу.
- Ну вот, а в американских книжках всегда «Хэппи-энд»! - разочарованно произнесла Мурка.
- Слушай, давно хотел спросить, а почему ты себя Муркой называешь?
- Ну…, - замялась Фрида, - я в детстве мечтала стать главой мафиозного клана… Может, слышал, есть такая книжечка «Кошки-Мафиози» Кристианны Сид, по ней еще года два назад мультик сняли?
- Слышал что-то такое. А ты тут причём?
- Там главную героиню Муркой звали и она мне очень нравилась, - смущённо сказала девушка, - эта кошка сначала замутила с рыжим мафиозным котом, потом в каком-то кошачьем деле его подставила и со всеми деньгами смылась за границу… в Соединённые Штаты вроде. А там свой мафиозно-кошачий бизнес завела. У неё своя банда была. Там в конце тоже вроде «Хэппи-энд» был. Мне эту книжку Энни на моё десятилетие подарила, - последнюю фразу Фэйдэ произнесла с неподдельной грустью в голосе.
- Да, ладно, не переживай ты так! Найдем мы твою Энни! Город-то маленький, негде скрыться, - и Лэйл нежно обнял подружку на выходе из зала.
- Лэйл, может, зайдём в какой-нибудь бар для разнообразия?.. Пожалуйста!!! - не то спросила, не то попросила Фрида.
- Отличная идея, детка! И я даже знаю, куда мы сейчас пойдём!
- Куда?
- Тут совсем недавно открылся ночной клуб «Прекрасная Мари». Дискотеки, концерты, бар и прочее на любой вкус. Можно вполне уютно посидеть. Ну, так как? Зайдём?
- Ага, - заулыбалась Мурка, но вдруг, как будто что-то вспомнив, резко изменилась в лице и спросила, - Лэйл, а откуда у нас столько денег? Я ведь не работаю, да и ты вроде тоже… я хотела бы устроиться куда-нибудь, а ещё лучше – попасть под денежный дождь! Почему Люцций не научил нас вызывать денежную тучу?!
- Ну если тебе так охота заработать лишний лавр, то мы просто обязаны зайти в «Прекрасную Мари»! Да, в принципе, мы уже и пришли, - сказал Лэйл.
       Ребята остановились напротив двухэтажного здания бирюзового цвета с эмблемой трёхлистника в двойном кружке, которая сияла всеми цветами радуги и неоновой голубовато-зелёной надписью «Прекрасная Мари». Всё это возвышалось над массивной резной деревянной дверью, к которой вела изящная светло зелёная лестница. У входа стояла парочка вышибал.
- Лестница в небо!.. - мечтательно произнесла Фрида, рассматривая фасад, но, наткнувшись взглядом на суровые физиономии охраны, спросила, - Лэйл, а как же мы пройдём? Нас же не пропустят!
- Всё нормально, малыш! Всё это детище моего друга, - Лэйл улыбнулся и, обращаясь к парням, сказал, - Привет, толстокожие! Я и моя малышка пришли навестить Лари.
       Дверь тут же отворилась, словно сама по себе.
       «Это что, пароль что ли?» - пронеслось в голове у Фриды.
- Лари давно ждёт вас. Проходите, - выдал один из «толстокожих».
       Зайдя внутрь, Лэйл легко словил ритм и практически потащил Фриду на танц-пол, где под звуки R&B и рейва во всю тусовала молодежь.
- Не хилая, видать, звукоизоляция! - прокричала Фэйдэ на ухо приятелю, - на улице вообще ничего не было слышно.
       Лавируя меж танцующих, ребята удачно миновали уютный ресторанчик и приблизились к барной стойке. На небольшой сцене выступала какая-то странная группа.
- Прикольно! С одной стороны – танц-пол, с другой – концертный зал. И ни в зале ничего не слышно, ни на танц-поле! - удивилась девушка.
- Ну, почему же?! Всё очень даже ничего. Хочешь, танцуй под транс, хочешь – пей пиво у стойки бара, хочешь – слушай панк, - отозвался Лэйл, довольно тряхнув шевелюрой.
- Это панк????!! Тебе нравится панк??!!!
- А почему бы и нет? Это очень весёлая музыка. Иногда здесь такое можно увидеть! - мечтательно произнёс парень.
- Что именно? - не поняла Фрида, - значит, ты прохлаждался здесь, когда я, по твоей милости, находилась в своей каморке?! - недовольно воскликнула девушка.
       Лэйл полностью проигнорил подружку и, вместо ответа, помахал рукой какому-то парню в пёстрой футболке и рваных Коллинзах с салатовым ирокезом на татуированном черепе и с тремя колечками в левом ухе, которые поочерёдно соединяла тонкая золотая цепочка и заканчивалась на пирсинге в левой ноздре.
- А вот и Лари!
Лэйл, давненько тебя не было видно! Как видишь, мы растём и теперь открылись даже в Лайертоне. Клуб процветает, сам видишь! - и тут панк заметил Фриду, с неподдельным любопытством разглядывавшую его, - а кого это ты к нам привёл? Что за красотка?
       В ответ Фрида смущённо улыбнулась.
- Это моя девушка, Фэйдэ. Знакомьтесь! А это мой лучший друг Лари.
- Очень приятно. Друг Лэйла и мой друг тоже, - вновь улыбнулась Фрида.
- Лэйл, - обращаясь к парню Фриды произнёс новорожденный друг, - ты ведь по делу? Просто так ты не заходишь…, - и, подмигнув Фэйдэ, сказал, - ты, малышка, располагайся! Выбирай самый лучший коктейль и всё, что хочешь за счёт заведения, а мы пока с твоим приятелем обсудим наши дела у меня в кабинете, - и, кивнув куда-то в сторону ресторана, произнёс, - эй, Луазье, обслужи нашу гостью!
       Тут же к стойке подошёл парень в белом фраке с меню в руках и подал его несколько ошарашенной Фриде.
       «Луазье?!.., - удивленно подумала Фрида, узрев лицо знакомого сектанта, - тут все повязаны что ли?..»
       Тем временем Лари уже вёл Лэйла по лестнице на второй этаж.
       Луазье же не выдал никаких признаков недавнего знакомства и, Фрида, заказав мартини с лимонным соком и пакетик фисташек, осталась у барной стойки.
       Спустя какое-то время, Фэйдэ, опустошив пару коктейлей, решила немного поразмяться и отправилась на танц-пол…

Глава Шестая.
       К танцующей Фриде подошла миниатюрная официантка в костюме индийской танцовщицы и предложила какой-то напиток:
- Это от мистера Лари.
- Спасибо, - улыбнулась Фэйдэ, принимая бокал.
       Немного кисловатый вкус. Из-за постоянно мигающего света невозможно было определить цвет напитка. Потягивая коктейль, Мурка отправилась к столику, где её уже поджидал Лэйл.
- Ну, как? Поговорили? - поинтересовалась девушка.
- Да, всё отлично, - с улыбкой ответил Лэйл и, подмигнув, добавил, - помнится, кто-то просто горел желанием подзаработать лишний лавр?
- Есть идея? - вопросом на вопрос ответила Фрида.
- Да, Лари ищет, - он запнулся, - малыш, ты очень красива! И ты права, денег у нас не так уж и много, но надо же как-то жить. Если ты откажешься – я пойму. У меня своя работа, я иногда буду уезжать на некоторое время, но Лари не даст тебя в обиду, обещаю!
- Лэйл, да что такое? Говори же! Я просто сгораю от любопытства! - взмолилась Фрида.
       Лэйл, собравшись с духом, выпалил на одном дыхании:
- Лари нужны стриптизёрши, он хочет открыть стриптиз-бар у себя в клубе.
       Мурка взяла парня за руку и нежно сжала её.
- Дурачок! И что ты так испугался?! Думал, что я обижусь?! А я бы обиделась, если бы ты ничего мне не сказал. Всегда приятно что-то менять. Ведь стриптиз – тот же танец, а я люблю танцевать. И вообще, всегда мечтала танцевать в стрип-баре! Передай своему Лари, что я согласна! Да, и сколько лавров он мне будет платить?
- Главное – сколько лавров! - засмеялся парень.
- Ясное дело, что главное! Кто не любит деньги, тот не любит жизнь, - на полном серьёзе ответила Мурка.
- Мурка, а меня ты любишь?
- Что за вопрос, малыш?! Я тебя не просто люблю, я тебя обожаю! Сейчас допью чесночный сок и обязательно тебя расцелую!
- Странно, а мне почему-то казалось, что ты пьёшь коктейль «Bella Murka», а оказалось это сок… да ещё и чесночный!
       Оба засмеялись.
- Ха…, - удивилась Фрида, - а это была «Мурка»?! в честь меня что ли?
- Ну, вроде как да, хотя нет… Лари тоже любит «Кошек-мафиози»…
- И ты ещё боялся, что я откажусь?!.. - не дав Лэйлу закончить, воскликнула Фрида, - тот, кто любит «Кошек», мой друг навечно!
- Я это запомню, - улыбнулся подошедший панк, - Фрида, ты будешь получать №№№ в месяц плюс всё что заработаешь за выступление. Я видел, как ты танцуешь. Очень вдохновляет.
- Когда мне начинать? - шутливо-деловитым тоном спросила девушка.
- Со следующей недели, - в тон ей ответил панк, - да, кстати, у меня наверху есть прекрасный свободный номер. Если хотите, можете также здесь жить.
- Лэйл, почему ты раньше не говорил, что у тебя есть такой друг?!
- Ладно, друзья, отдыхайте, а мне необходимо вас покинуть. Ведь вы веселитесь, а я – работаю.
       И понеслось…

***
- Дальше, котёнок, будет что-нибудь хорошее, а сейчас пошли домой! Что-то я устал…
- Лэйл, а ведь я почти ничего о тебе не знаю! Почему ты никогда ничего о себе не рассказываешь? Откуда ты и вообще? - Мурка задала давно мучающие её вопросы.
- А тебе, я так понимаю, просто нереально хочется узнать это «вообще»?
- Ну…
- Меньше знаешь, лучше спишь. Да и кстати, малыш, зачем ты этот разговор завела?
       Ребята возвращались домой с очередного киносеанса.
- Мне очень хочется знать о тебе всё! Всё что можно и нельзя! - упрямо произнесла девушка, - так что, давай, рассказывай! Ты так напрягся?! Лэйл, тебе явно есть что скрывать от меня! - засмеялась Фрида, - ну, колись же!
- Малыш, да нечего мне от тебя скрывать. Пошли-ка лучше домой, что-то мне холодно.
- Нечего не холодно, - и Фрида недовольно надула губы, - это твоя обычная отговорка!
       Фэйдэ обиженно уставилась себе под ноги, всем своим видом давая понять, что сей расклад событий её явно не устраивает. Спустя какое-то время, до обиженного сознания Мурки донёсся взволнованный голос приятеля.
- Фрида… не знаю, как сказать…
- Ну?.. - всё ещё не поднимая головы спросила девушка.
- Пошли отсюда и быстро! - Лэйл резко подтолкнул её вперёд.
- Отпусти меня, придурок! - обиженно вскрикнула Мурка.
- Прости, малыш…
- Лэйл, ты какой-то странный сегодня! Потащил меня на этот дурацкий фильм, а теперь домой рвёшься. Вот что, я никуда не пойду, а ты можешь валить куда хочешь!
- Малыш?!
- Да пошёл ты, - крикнула Фэйдэ и, выставив перед собой средний палец, развернулась, побежала и скрылась в переулке…
       Фрида сидела на диване, укутавшись в махровый плед, и тупо смотрела телевизор.
- Где же тебя носит, Лэйл?!.. - обращаясь к пустоте, спросила Мурка, не преминув бросить озабоченный взгляд на настенные часы, - половина четвёртого утра. Нет, ну надо было тащить меня на этот дурацкий «Титаник», типа я его в детстве не насмотрелась?! Лучше бы к Лари в клуб пошли. Так нет, приспичило на эту слёзовыжималку для малолетних дур и сопливых псевдо-готов! А потом сам же и свалил с середины фильма! Если уж тебе так нравится этот долбанный Титаник, то сидел бы до конца! Всё равно вечер был испорчен! Придурок! И где он сейчас, этот Искандриист хренов?! По идее, раньше меня должен был дома быть!..

Глава седьмая.
- Была какая-то пустота, не во мне, в моей душе. Было ощущение чего-то не доделанного. Казалось, я должна была что-то сказать. Но что? Слова застряли в горле…
       Я хотела что-то рассказать тебе, а, может, наоборот – просто услышать твой голос. И мне было не важно, что именно я услышу, но… осталась лишь нестерпимая боль. Хотелось плакать, но я не могла. Я помню, ты терпеть не мог женские слёзы.
       Ты старательно делал вид, что всё нормально или, как-то по-идиотски смешно, начинал успокаивать…
       А помнишь, ту заварушку у клуба? Две тачки что-то не поделили и решили устроить перестрелку. Ведь тем ребятам сильно досталось! Кстати, а где тогда прохлаждался Лари? Кажется, на дворе был апрель… и у нас выступали какие-то безбашенные панки. В тот день не было дискотеки и я уже целую неделю не выступала, сидела за столиком и потягивала через трубочку «Мурку», когда завалились те трое с полуживым парнем. До сих пор удивляюсь, как их тачка не взлетела на воздух: простреленный бензобак, разбитое лобовое стекло, несколько дырок в двери у водилы.
       Трое парней, один из них – очкарик (а я и не думала, что мафиози бывают интеллигентами!), впоследствии оказавшийся главным. Один был ранен в плечё, у полуживого – башка прострелена. Ну и крови было!..
       Почти, как на том ритуале, где не было тебя! До сих пор понять не могу, как это у нас получалось почти одновременно бывать в Париже, на задворках Лайертона и в совершенно неизвестных местах?! И, что самое странное, я полностью помню только тот ритуал (или обряд?) «Тринадцати», что по какой-то непонятной для меня случайности, проходил без твоего участия. Как такое вообще возможно?!..

***
       Сегодня нас было тринадцать. Мы стояли в огненном кругу, в чёрных плащах и странного вида зелёных балахонистых одеяниях, подняв руки кверху. Нежный аромат мяты и лаванды витал в воздухе и исходил от тринадцати курильниц, что разместились за нашими спинами. Посередине, на алтаре, в окружении семи высоких зелёных восковых свечей, возвышалось, прикованное бронзовыми цепями за руки и ноги, неподвижное тело обнаженного молодого парня, примерно 25 лет. Когда мы поймали наше будущее воздаяние Всевышнему Разуму, никто не спросил его паспорт, ведь нам не важен возраст и не всегда имеет значение пол жертвы, главное в нашем деле – красота человеческого тела. Кому понравится трахать мерзкого урода или страшную девку?! А наш повелитель – очень утончённое сакральное создание и далеко не всякий «первый парень на деревне» может его удовлетворить.
       Кровь сочилась множеством струек из его многочисленных ран, оставленных чёрным кожаным хлыстом, плети которого крепились на серебряной витой ручке, а сами концы заканчивались тяжелыми гиреобразными головками маленьких с раскрытыми пастями змей, при ударах, их острые зубки, пропитанные смертельным ядом, впивались в тело нашей безвольно лежавшей жертвы, парализуя её и причиняя неимоверно адскую боль. Каждый из нас знал, что это за ад, когда по всему телу разливаются огненные реки невыносимой боли. Ведь мы практиковали это на своих ежедневных мессах. Нас приучали к этому яду – постепенно, по чуть-чуть, вполне предусматривая тем самым такую возможность развития событий, как массовое отравление всей нашей «Люцциферовой родни», а потому нас впоследствии при всем желании нынешнего отца-настоятеля православной церквухи было бы достаточно проблематично отправить к их христианскому богу.
       Даже в эпоху сотовых телефонов традиционные методы нашего братства не претерпели практически никаких изменений. Разнообразные обряды, ритуалы, инициация и прочее были полным отражением сакральной древности. Правда, теперь для достижения мистического экстаза мы перестали использовать так называемую «трубку мира». Мы спокойно обходились отварами белладонны и настоем горькой полыни.
       Но сегодняшнее действо проходило в необычно обставленной пещере, да и одно то, что сама месса проводилась именно здесь, а не в Священном зале или на нашем кладбище, где хоронили только избранных, прошедших полное очищение, было уже что-то новое. Насытившись совокуплениями со случайной жертвой, тот, кого мы должны были посвятить сегодня Люццию, был накануне зверски убит местными гопами – лживыми мирными христианами, мы собрали сперму нашего подопечного и Ламантин влил её в изуродованное горло Мориса. Морис – так при мирской жизни звали это распростёртое на алтаре человеческое тело, кусок мяса, плоти, изрезанной змеиными зубами. Крики Мориса целебным бальзамом лились в наши уши. Сравнительно небольшая плата за смерть Антуана – наш брат готовился к инициации, но с его гибелью, планы Искандэристов несколько изменились.
       Обычно для подобного обряда жертву специально подготовляли, и в определённый момент мистерий она просто тихонько постанывала, но этот!..
       Правильные перевёрнутые пентаграммы по всем пяти сторонам пещеры озарились багровым блеском, а бриллиантовый равносторонний треугольник, что разместился прямо над алтарём, засиял всеми известными миру цветами. Между пентаграммами обрели себе достойные места портреты святых истинно чёрных людей: аббат Гибур, Катрин Монвуазэн (Дэзейе), Жанна дэ Брэнвье, величественный Ахеменид, Исидор Дюкасс граф дэ Лотреамон…, а сам алтарь со всех пяти сторон украшал неуловимый лик Искандэра. Мы, всё это время беззвучно шептавшие инфернольно-сакральные молитвы, в один голос, как по невидимой команде, воплотили в себе весь ужас и мрак Преисподней и так называемого Райского Ада или Ла-Цирфони, обещанного нам при нашей жизни нашим Учителем. Ла-Цирфони это то же самое, что и буддийская нирвана, только при жизни, она близка к китайскому сатори, но её может достичь любой из «Люцциферовой родни», даже не прошедший полное очищение.
- Люццифеээээр! Люццифеээээр! Люццифеээээр!..
       А Морис тем временем захлёбывался собственной спермой смешанной с кровью и аконитом. Кровавое месиво стекало по стенкам алтаря, скатывалась вниз и, смешиваясь с испорожнениями наших желудков и разлитыми повсюду настоями магических трав, создавало причудливые узоры на каменном полу.
- Люццифеээээр! Люццифеээээр! Люццифеээээр!..
       Я автоматически поднимала и опускала руку, сжимавшую одну из священных плетей со змеиными головками на конце, а те в свою очередь будто живя собственной жизнью – продолжали своё кровавое дело.
       Под общие монотонные позывные Его божественный дух воспарил под сводом нашего пристанища, прошёл сквозь израненное тело жертвы, окончательно порвав, если, конечно, дух может что-то порвать, все возможные сухожилия и кожные покровы Мориса. Объял нас замогильным леденящим души хаосом, ураганом пронёсся по пещере, постепенно материализовался и, разбрызгивая собственную кровь на наши головы, завис в воздухе над алтарём. На этот раз Высший Разум принял образ своего Альтер-эго – Искандэра.
- Чем на этот раз порадует меня Моя Родня? - произнёс Люцций своим божественным голосом, эхом, отразившимся от стен пещеры.
       Под всеобщие монотонные позывные, минуя наш круг, к алтарю подошёл Луазье, неся в руках орущий свёрток.
- Чей он? - спросила я, не прекращая своего кровавого дела.
- Годовалый сын той нерасторопной мамаши, что вечно оставляет своего отпрыска на всевозможных новоявленных нянек, тем самым укорачивая их и без того довольно короткое время отдыха, а сама предпочитает более интересное общество, - ответил Луазье и, выдержав паузу, произнёс сакральную традиционную фразу, - Мы освобождаем мир от подобного дерьма, очищая его!
       Бросив хлыст, к неописуемой радости измученного Мориса, я развернула покрывало и, подняв к потолку ребёнка, произнесла:
- Тебе, наш повелитель!
       Луазье вынул резной серебряный меч из складок плаща и, проведя дугу, отсёк ребёнку голову, которую тут же подхватил Ламантин и, насадив на вертел, стал тщательно обжаривать на жертвенном костре, что находился за огненным кругом в глубине пещеры. Тем временем, Луазье наполнил серебряный, украшенный изумрудами, вместительный кубок кровью убиенной жертвы и почтительным жестом передал его Люциферу. Кристиан поднял обезглавленное тело и, прикрепив к бриллиантовому треугольнику на потолке, полоснул священным кинжалом по животу младенца, выпуская на свободу все его внутренности, что кровавым дождём упали на грудь Мориса. Тот явно пытался подавить очередной приступ рвоты.
- Ты будешь жить, малыш! - произнёс Люцций, обращаясь к Морису, и, окунув левую руку в бокал с кровью, нарисовал на животе парня наш сакральный знак – правильную пентаграмму. Затем, продолжая парить в воздухе, отдал кубок Луазье и, тот в несколько глотков осушив священную чащу, поставил её между ног у Мориса и принял из рук Ламантина обжаренный череп младенца, предварительно разделённый на пятнадцать равных частей.
- За тебя, мой повелитель! - воскликнул Луазье и впился зубами в нежный мозг ребёнка и, утолив (в целях магии) свой мистический голод, остатки трапезы возложил на живот Мориса, в самый центр пентаграммы.
- Луазье, мой милый брат, что хочешь ты за столь прекрасную жертву? - прозвучал голос Учителя.

***
       Ребята попросили присмотреть за их раздолбанной тачкой, пообещав в будущем, а через пару часов, кто-то из их компашки убрал эту простреленную телегу. И, если честно, то мне даже понравился тот очкастый, как же его?.. Макс вроде бы. Интересно, с кем он собирался расплатиться, с Лари что ли? И как это я сразу не поняла, что это за «Прекрасная Мари», а твой Лари – крупный наркодилер?! Интересно, а где мне сейчас можно этого Макса найти?! Вообще, весь этот год был, как в тумане, в дыму марихуаны. Я и половины не помню из всей нашей клубной жизни. Иногда, как сейчас, всплывают какие-то обрывки воспоминаний…
       …мы сидели в пьяном угаре, как всегда выступали какие-то панки, вроде бы это вообще был фестиваль. Только почему он у нас проходил?! Из-за дури что ли?! Уж её-то всегда было навалом! Помню, выступала последняя группа, явно перебравшая «для храбрости» с бухлом. Пару песен они кое-как отыграли, а в начале третьей!.. (что тогда началось!..), до сих пор не могу понять из-за чего меня собственно такой смех пробрал: сидит в дерьмо пьяный драммер и, вдруг, ему становится плохо и он рожей прям на тарелку падает! А гитарист стоит, качается, как рябина на ветру, и тщетно пытается сыграть свои три аккорда, а попутно борется за равновесие со своей же гитарой. Но видимо гитара всё-таки перевесила вперёд и музыкант, под наш пьяный смех полетел со сцены! Тоже мне бабочка!
       А ещё было… какая-то суперпопулярная группа выступала, только названия я не помню, вроде бредовое какое-то, то ли «Четыре носка», то ли вообще не про носки. Как всегда, пьянющие! Гитарист (интересно, почему именно их на приключения тянет?) под конец выступления сломал о башку драммера (и почему вечно барабанщикам достаётся за всё про всё?!) свою шестиструнку (хотя, панкам, по-моему, вообще и двух бы струн вполне хватало, всё равно никто из них толком-то и играть не умеет!) и кинул её в не менее пьяную и укуренную толпу зала. Ты каким-то чудом умудрился поймать гриф и он потом долгое время висел у нас в прихожей. В тот день наши приключения не закончились – выползли на улицу с компашкой таких же обдолбанных ребят, типа, воздухом подышать. Кстати, я тогда впервые «циклодол» попробовала, ну и глючило же меня ночью! Мы все пошли купаться, и это в мае! В шмотках, в жопу пьяные, полезли в ледяную воду! А двое нарков такое устроили!.. Им, видите ли, чем-то не понравилась чья-то новенькая синяя «Нэлли 67» и они уделали её похуже, чем мы в своё время беднягу Мориса! Потом их целый месяц копы по всему Лайертону искали. Сдаётся мне, что эта тачка Лари принадлежала, только никак не пойму, почему же он Марку и Джону так ничего и не сделал?!.. Ночью ты вырубился, а я никак не могла уснуть, решила в кой-то веки за учебники взяться. Колёса что лив голову ударили?! Это сейчас я как-то умудрилась всё на отлично сдать да ещё и долгожданный аттестат получить, а тогда даже и не надеялась ни на что, да и просто плевать на всё было.
       Помню, всё плывёт перед глазами, я смотрю на хрустальную люстру под нашим потолком, а она плавится и с неё воск капает! Я тогда из кровати переползла к письменному столу, включаю настольную зелёную лампу в виде кошки (ты мне её на нашу годовщину подарил), а ёё мотыльки и стрекозы паутиной цветной обвивают! Ты вырубился и хоть бы что, а я пошла к Кэтрин, хотела ей лампу показать, а она ничего не увидела, наорала на меня и сказала, что я наркоманка и что вы меня бросите, если я не завяжу с кислотой и прочим. Мы всю ночь с ней скандалили, а ты дрых, как убитый! Потом, правда, помирились! Я же знаю, что без меня она жить не сможет. Да и ты меня всё равно не бросил! Вот и сейчас она где-то поблизости ходит. Я потом к тебе пошла, хотела лечь спать, это где-то уже под утро было. Захожу в комнату, а тебя и нет. Уехал за новой порцией товара. И как тебе удавалось каждое утро так отлично выглядеть?! Прям вампир какой-то! Я только голову на подушку положить хотела, смотрю, а там – огромный морской краб лежит и лапами по шёлку перебирает!.. Потом Кэтрин и Лари меня чем-то отпаивали…
       ;Очень молод для смерти и стар для игры,
       Но Юрином разорвал нить твоей судьбы.
       А моя жизнь – бег по лезвию кинжала
       Легким движеньем убивать я устала.
       Я убираю в ножны свой острый меч,
       Одним движением разрывающий плоть.
       Нужна была жертва….;
       Сейчас у меня в плейере играет «Кладбище Мертвеца», старенький такой альбомчик, очень соответствует моему теперешнему состоянию. Энни поёт просто превосходно! Жаль, что мы с тобой так и не смогли найти её! Но я не теряю надежду и думаю, что когда-нибудь мой кривой наркоманский путь всё же приведёт меня к ней, мы обязательно встретимся, я верю в это! И я приведу её к тебе!
       Почему мы совершенно не ценим то, что есть у нас на данный момент?! Этот дурацкий, коротенький миг, что зовётся «жизнью»…
       Помню, как тебе нравились фильмы о всяческих разборках (ведь это я тебя на них подсадила!) – мафия, перестрелки, наркота…, мы вместе с Лари часто посещали кинотеатр, он даже проспонсировал экранизацию сериала о Кошках-Мафиози. Тогда мы даже и подумать не смели, что что-то подобное может случиться и с нами. Я, конечно, мечтала стать «Муркой», но на деле всё выходит не так как в книжке! А нарко-жизнь была сплошь и рядом! Каждый день кто-то умирает от передоза…
       Сначала мы похоронили Марка, затем Алиску и ещё кого-то…
       Почему люди идут на это?! Неужели нет других способов радоваться жизни?! А помнишь, как мы познакомились? В этой секте…, я их теперь именую «братья зелёные». Ты казался мне эльфом, сошедшим с чёрного единорога!.. Я верила каждому твоему слову, ловила каждое движение!.. Если бы только было возможно запечатлеть на плёнку мою память!!! А твоё имя – имя бога любви у восточных руссов! Лэйл! Раз наша Европа – прямой потомок скифов, то и боги у нас, наверное, одни и те же, что и у руссов. Лэйл! А я ведь так и не узнала, да и теперь никогда не узнаю, настоящим ли было твоё имя?..
       Сижу сейчас у твоей могилы, разговариваю с серой плитой, которой всё равно, КТО под ней находится. Но я обещаю, малыш, когда-нибудь я обязательно вернусь к тебе! Мы обязательно будем вместе!.. Ради этого я даже готова поверить во весь этот бред мифической ИнферНэсфэрат!
       Через два с половиной часа нас с Кэтрин увезёт поезд… я сама еще не знаю, куда и зачем мы едем. Но знаю одно – больше мне здесь делать нечего! Я свободна, но зачем мне эта злосчастная свобода, если тебя больше нет?! Прощай, малыш!..
       Фрида положила две бордовых, перевязанных зелёной лентой, розы на краешек могильной плиты и, поднявшись с земли, не оглядываясь, пошла прочь с кладбища Искандриистов. Пустота в её душе не исчезла, но ощущалась какая-то неимоверная лёгкость.
- Я простилась с ним… навсегда, - тихо сказала Фэйдэ своей подруге.

Глава восьмая.
- Мир делится на мир вообще и на мир С/ми, то есть геев и лезби плюс ещё среди них присутствуют бисексуалы. Для вас – нормальных людей – С/ми средний род. Для нас – бисексуалы, это средний род, объединяющий геев, лезби и нормальных людей. Но что значит слово «нормальных»? Мы ведь тоже люди, у нас есть свои семьи, браки, пары… всё, как у вас, обычных людей! Мужчина – активность, женщина – пассив, так и у нас, такие же деления. Только две девушки или два парня. Взять хотя бы меня и мою подругу Кэтрин. Я по своей сути чистая девушка, а в прошлом именно так и было, значит – пассивный партнёр. А Кэтрин, да, кстати, вот и она! Поприветствуем Кэтрин!
       На сцену клуба поднялась высокая мужеподобная блондинка с короткой стрижкой одетая в строгий серый брючный костюм и, повернувшись лицом к собравшимся, послала всем воздушный поцелуй.
- Ну, а Кэтрин, сами видите – активный представитель нашей лесбийской нации. Среди наших братьев эта закономерность тоже наблюдается. Мишель и Анри, прошу вас, поднимитесь к нам! Друзья, давайте поприветствуем нашу пару дружными аплодисментами!
       Из пёстрой толпы к сцене подошли два молодых человека – жеманный Мишель и его приятель Анри.
       Фрида продолжила свою речь:
- Но среди нас также встречаются и оригинальные пары. Это когда встречаются две активные лесбиянки или гея или наоборот, пассивные находят общий язык. Конечно, некоторые из нас их начинают осуждать, заявляя, что для нас это ненормально, но, согласитесь, ведь и для обычных людей мы – отбросы общества! Потому, именно для таких, с позволения сказать, в кавычках Отбросов общества, мы и открываем наш клуб «Орион»! у нас вы найдёте всё самое необходимое: стриптиз-бар, танцпол, бильярд, ресторан и… даже место для встреч со своей пассией! А также кое-что ещё! Ну, а теперь, друзья, я освобождаю вас от своего присутствия, развлекайтесь! – и под всеобщие аплодисменты, Фэйдэ грациозно сошла со сцены.

***
       Покинув Лайертон, Фрида и Кэтрин приехали в Сантэнберг, где Фэйдэ поступила в Университет Культуры и искусства имени Мэриэнн на факультет культуроведения, мифологии и истории древнего мира. Продолжительность обучения составляла четыре года и 3 месяца на основе колледжа Люцци Второго. Фрида же закончила только Лицей, но обратившись за помощью к Лари, с которым и после смерти Лэйла продолжала поддерживать связь, устроила всё без особых проблем.
       Со смерти Лэйла прошло больше года и Фрида была уже на втором курсе. С момента поступления в Мэриэнн Фэйдэ часто вращалась в лесбийских кругах; благо, в универе таких как она была почти половина абитуриентов. С помощью Кэтрин Мурке удалось снять помещение, полностью переоборудовать его, а затем и окончательно выкупить. Девчонки открыли клуб для себе подобных. В своё время Лэйл позаботился о своей безбашенной подружке, и почти всё, что Фрида зарабатывала стриптизом, переводил на банковский счёт, оформленный на её имя, туда же отправлялась и доля самого Лэйла с наркоторговли и отмытые лавры при кое-каких грязных делишках Лари.
       Кэтрин продолжила сотрудничество с Лари, распространяя по универу и городу вообще лёгкие глюкогены и травку… открыла подпольный бар «Кэтти-&-Ко», сделав фирменным напитком своего заведения коктейль «Bella Murka», когда-то специально изобретённый Лари для Фриды. Основные составляющие этого напитка для самой Мурки продолжали оставаться неразгаданной тайной. В универе Фэйдэ завела знакомство с Анри и Мишелем, а те впоследствии помогли ей с открытием Сми-клуба. Первые месяцы по приезду в Сантэнберг девушки снимали однокомнатную квартирку, а затем, на девятнадцатилетние Фэйдэ Кэтрин сделала своей подруге оригинальный подарок в виде небольшого двухэтажного особнячка загородом.
       Вместе с Фридой училась своеобразная троица – Мэри, Ники и Джейн. Кто сказал, что лезби не люди?! Люди и ещё какие! У этой маленькой компании был самый настоящий любовный треугольник. Сначала Джейн встречалась с Ники, но их родители были несказанно против. Мать Ники давно смирилась, что её дитятко было не таким как все, но при этом про Джейн и слышать ничего не хотела, поэтому жизнь девушки периодически скрашивали семейные скандалы:
- Она с тобой только для того, чтобы получить прописку в Сантэнберге! Ты ей совершенно не нужна! Дочка, я ведь желаю тебе только добра, пусть даже это добро выражается в однополой любви! Но не с этой Джейн! Я же вижу её насквозь!
- Не говори так! Или я уйду из дома!
- Уйдёшь, уйдёшь! А как будет плохо, прибежишь как миленькая! Не в первой уже…
- Мама, я люблю Джейн и ничего не могу с этим поделать, - разрыдалась Ники.
       Так обычно и проходили разговоры по душам между Ники и её мамашей. Затем, мать Ники даже попыталась откупиться от «настырной девчонки», но сии благие намерения окончились провалом и, последовавшей за ним очередной грандиозной семейной разборкой. Джейн же всё это терпела в основном молча и всем тогда казалось, что это любовь на века! Но то было на первом курсе.
       Родители Джейн – Кристофер и Луиза Лоэрти – неимоверные консерваторы, были полностью против всего, что связано с лесбиянством, да к тому же её старшая сестра Натали, не отличавшаяся особой скромностью, уже успела по молодости ;прославить; своё достопочтенное семейство, отправившись в шестнадцатилетнем возрасте покорять вершину куртизанского олимпа. И, ко всему прочему, сама Джейн давно была помолвлена с неким Майклом и в тот момент находилась на третьем месяце беременности. Будущие молодожёны ютились в съёмной квартире в пригороде Сантэнберга. Однажды, где-то в конце осени, Джейн задержалась в университете и была вынуждена добираться домой на такси. Прямо в машине Дженни резко скрутило и вместо дома, девушку доставили прямиком в больницу Южного Олдэра. Джейн потеряла ребёнка, а Майкл (как потом многим казалось, только и ждал этого), приехав в госпиталь, тут же устроил скандал, обвинив во всем случившемся свою расстроенную подругу:
- Меньше надо было шлятся по Сантэнбергу! И вообще, зачем ты поехала туда учиться?! Сидела бы дома! К тому же с твоей рожей только дома и сидеть!!..
       Джейн была отнюдь не герой фильма ужасов. Кареглазая брюнетка высокая и немного пухленькая, она имела большой успех у противоположного пола, а впоследствии оказалось, что не только парней притягивало к Дженни.
       У сильной половины человечества всегда с мозгами было туговато, а у Майкла их видимо и вообще не было! Правильно, если серое вещество есть, то его не видно, но вот его отсутствие – всегда ооочень заметно! Майклу с самого начала было глубоко фиолетово на будущего отпрыска и, как только ребёнка не стало, парень тут же забил и на Джейн. Та же, впав в депрессию, ударилась во все тяжкие – и стала уже в открытую встречаться с Ники, заявив вечно крутившейся рядом Фэйдэ:
- У меня стресс, а значит, либо я пью допоздна, либо меня смех пробирает. Поэтому я и встречаюсь с Ники.
       Счастью лучшей пары универа ничего не угрожало, пока в один распрекрасный момент Мишелю не пришла в голову мысль познакомить Джейн с Мари. Неписанный закон лезби гласит: «Это девушка моя, её не тронь!» Мэри было совершенно пофигу на новую пассию Ники, за ней и без того треть универа бегала. Летом Джейн пришлось временно расстаться с Ники – она с родителями уезжала на все каникулы к родственникам в Лайертон. Пролив немало слёз по поводу разлуки, девушка всё же не рискнула пойти против воли предков, так как те оплачивали её обучение в универе. Смена декораций явна пошла на пользу любимой дочурке. На одной из неформальных вечеринок Джейн познакомилась с неким Эндрю, и вскоре благополучно закрутила новый романчик, предоставив старшим Лоэрти со спокойной совестью радоваться жизни.
       В июле Ники получила коротенькое письмецо из Лайертона с фотографией счастливо улыбающейся Дженни в компании с неким байкером. В письме Джейн заявляла, что встреча с Ники была ошибкой и неправильной реакцией её организма на потерю первенца и, теперь обретя своё счастье в лице «милого Эндрю», Джейн наконец поняла, что смысл всей её жизни – мчать на неимоверной скорости по дороге в неизвестность на чёрном тюнингованном круизёре, и поэтому она «торжественно заявляет», что с Ники всё кончено.
       Ники психанула и прибегла к суициду, к её счастью дома оказалась мамаша. Но вместо утешения, бедняжка получила лишь новую порцию промывки мозга и потому, приняв за лучшее, решила в очередной раз уйти из дома, подальше от любимой мамочки. Девушку приютил цветной приятель детства – Алан, капитально сидевший на героине и коксе.
       Вскоре лето подошло к концу и романчик Джейн с Эндрю тоже. Лесбийская часть Дженни пересилила гетеросексуальную и девушка решила вернуться к Ники. Последняя приняла неверную подругу с распростёртыми объятьями.
       Отношения плавно вошли в старое русло, но на пути возникла Мэри.
- Фрида, я не знаю, что со мной происходит?! Ники делает для меня всё, что я захочу. Я вроде её люблю… но Мэри! Тебе нравится Мэри? Только честно!
- Ну, не знаю. У меня же Кэтрин…
- А мне она нравится! Я, кажется, влюбилась! Понимаешь, мне серьёзно нравится Мэри! - и Джейн радостно запрыгала на месте, словно маленький ребёнок, только что получивший физическое доказательство исполнения своих капризов.
- А как же Ники?
- Ники… она всё равно будет за мной бегать, да и потом, Ники мне тоже не безразлична.
       И пошло, поехало! Дженни стала вздыхать по Мэри и посылать ей все возможные открытки. Мэри же было совершенно по фигу на Джейн, но ей очень нравилось быть в центре внимания:
- Что лучше, Мишель? Одной больше или одной меньше? Конечно же – одной больше! Я уважаю Ники, она негласный лидер нашей тусовки, но я же не виновата, что Джейн в меня втрескалась?!
       Ники очень страдала и постоянно жаловалась Фриде, потом, по совету Аллана, записалась к психологу и уже жаловалась по месту назначения:
- Я предлагала ей расстаться! Я не смогу её забыть, быть может, лет через пять боль немного поутихнет, но… Почему она меня мучает? Ей приятно, что я бегаю за ней, выполняю все её капризы.
       Джейн же на приём к психологу не собиралась и во всю использовала уши Фриды (ах, если бы уши могли сказать: «Заткнись!!!», то возможно одним бы психом стало больше!):
- Я не знаю, кого мне выбрать? Мэри, она меня не любит, но я её люблю. Ники – она меня любит, а я не хочу её терять. Но мне нравится Мэри…
       Временами Фрида приходила к выводу, что её подруга – жуткая эгоистка, но иногда ей было искренне жаль Джейн, а иной раз Фэйдэ пыталась представить, чтобы Энни сделала на её месте…
- Энни! Ты никогда нам о ней не рассказывала! Кто она? – много раз спрашивали то Мишель и Анри, то Джейн.
       Фрида обычно отмалчивалась.
- Энни… Это миф о прекрасной жизни. О той жизни, что была до… до того, как случилось нечто очень личное, что перевернуло мою теперешнюю жизнь, - однажды разоткровенничалась девушка.
- Это ты о смерти Лэйла? Кэтрин говорила мне…, - начала было Джейн.
- Кэтрин говорила тебе?!
- Да, вы вроде вместе на траве сидели, а потом он умер.
- А что ещё она тебе говорила? - Фрида нереально оторопела от такой осведомлённости о её скромной персоне. То, что она так тщательно пыталась скрыть от общества, пусть даже оно и было лесбийским, всплыло на поверхность обыденности.
- Ну… а чё ты так переживаешь? Об этом ведь все давно знают! - искренне удивилась подруга.
- Это… это Кэтрин всем… Это она всем растрепала? - неожиданно даже для самой себя перешла на крик Фрида.
- Да, а чё ты такая злая? Подумаешь, парень. У меня, знаешь, их сколько до Ники было?
- Джейн, уходи, прошу тебя!
- Ну, Фэйдэ, ты вообще! У меня такая проблема. Я к тебе, как к лучшей подруге! А ты… думаешь только о себе! - Джейн вскочила и вылетела пулей из комнаты, напоследок бросив, - да о вас весь универ судачит! А ты и не знаешь ничего! Твоя Кэтрин всем растрепала!
       Фрида сидела, уставившись в одну точку.
- Значит, весь универ судачит, - медленно произнесла девушка, - я посмотрю, как вы потом заговорите!
       Она быстро набрала номер Лари:
- Привет, это Мурка!
- Здравствуй, котёнок! Что случилось?
- У меня большая проблема и большое дело! Помнишь, те ребята с тачкой простреленной? Они ведь нам всё еще должны? Так вот, пришло время платить долги.
- Ты о чём, детка? Что-то серьёзное случилось?
- Меня подставила Кэтрин. Только ты никому ни слова!
- Фрида, ты что, за дурака меня держишь?!
- Лари, нам надо встретиться. Кэтрин уезжает на три дня, у нас сейчас небольшие каникулы, я приеду к тебе и мы поговорим. А пока, делай вид, что ничего не случилось. Я приеду на Новый год, тридцать первого декабря и всё объясню.
- Детка, я, конечно, буду нем, как рыба, но я ни-че-го не понял!
- До тридцать первого, Лари!
- Пока, малыш!
       Фрида положила трубку, а затем удалила набранный номер из памяти сотового.
       «У меня в запасе неделя. Надо обстряпать дела, но сначала звякнуть Джейн и успокоить эту дурру. Типа, всё Ок, я не против того, что обо мне весь универ судачит… потому что, скоро весь Сантэнберг узнает, Кто такая Мурка!»
       И она набрала номер подруги.
- Алло! - раздалось из телефонной трубки.
- Джейн, это Мурка! Прости меня! Я настоящая дурра! Хочешь, я приеду к тебе и мы поговорим о Мэри и Ники?
- Мурка! Я знала, что ты позвонишь…
- В сущности, что такого в том, что я встречалась когда-то с парнем, сейчас то я с Кэтрин и мне всё по фигу! - продолжила Фрида.
- Да, да, приезжай, я жду! Я рада, что ты признаёшь свою вину, - Дженни попрощалась и подумала: «А тебе всегда всё было по фигу! Ты даже и не замечаешь, что Кэтрин вовсю заигрывает с Натали. Да, подружка, видимо, ты ей на-до-ела!»
       Спустя примерно полчаса, Фэйдэ и Джейн сидели на кухне у последней и пили чай с шоколадными конфетами, которые привезла Фрида…
- Я вот подумала, может, нам с тобой заняться выпуском своих фирменных конфет – шоколадные с травкой? - между делом спросила Дженни, - ты же знаешь, как я люблю готовить, особенно всякие сласти! Денег у меня сейчас достаточно, если что, подраскручу Ники. Скинемся и откроем своё дело, а Кэтрин поможет с оформлением документов. А то у тебя – клуб, у неё – бар, а я как-то не у дел.
- В принципе, неплохая идея, - ответила Мурка.
- Только чтобы моя мать не знала об этом, мы всё на твоё имя оформим, ладно?
       Фрида кивнула.
- Ты же знаешь мою мамашу и как она к лезби относится, и ко всяким, на её взгляд, сомнительным делишкам…
- Ладно, ладно, договорились. Фабрика моя – деньги твои.
- Ну, почему же «деньги – мои»? 60% мне, а остальное вам с Кэтрин на пополам. Хотя, Кэтрин можно и 5%, а мне 65% и 30% - тебе. Так будет намного честнее.
- Подумаем и решим. Но сначала надо что-то создать. Рецепт хотя бы. Не с небаже мы эти конфеты брать будем? - сказала Фэйдэ.

Конец первой части…
24.03.02. – 23.06.04.