Я - дерево, с коричневой корой...

Здравствуйте, Майкл!

Уже в самом начале хочу признаться Вам, что тема моего сегодняшнего рассуждения – это лёгкая прогулка, целью которой выступает не что иное, но чистой воды развлечение – и Ваше (в качестве собеседника), и моё (в качестве автора). Просто современное стихотворное пространство, которое я обоняю, само собой, в том числе и по стихи.ру, за последнее время превратилось в ещё более неясную для меня область, где каждый второй считает своим долгом шагать в ногу со временем. А время, как Вы, наверное, заметили, теперь предпочитает совершенно умопомрачительную иноходь. Самая популярная рубрика сегодня – это, разумеется, гражданская лирика, а самое популярное слово среди авторов-обличителей – это «фашизм», или «фашисты». Что ж, никаких претензий лично у меня к таким авторам нет. Кроме, пожалуй, одной. Употребляя тот и ли иной термин – особенно это касается словечек громких, резонансных, – вообще-то неплохо бы сперва прояснить для себя его значение. Так вот, абсолютно все так называемые авторы-антифашисты, которых мне удалось прочесть, укоренили меня только в одном – что они абсолютно далеки от содержания используемого понятия. Ибо если б до них дошёл смысл этого словца (в энциклопедию ведь заглянуть не так трудно), то выводы, боюсь, оказались бы прямо-таки обескураживающими. Но разве разгорячённому поэту подобные вещи объяснишь. Хотя с другой стороны, подумалось мне, являясь каким-никаким, но винтиком в социуме, я тоже должен как-то реагировать на эту чёртову временнУю иноходь. А как же иначе? Смешно, но в этой связи сразу вспомнился Диоген Синопский, который – когда войска Филиппа Македонского осаждали его Коринф (родился Диоген действительно в Синопе, но вторую половину жизни провёл как раз в Коринфе) и когда каждый житель старался принять посильное участие в его обороне, – чтобы не отстать от прочих, тоже схватил свою бочку и стал с энтузиазмом катать её по улицам города. Примерно так же поступлю сейчас и я. Ведь коли уж время предъявило свои требования, то было бы с моей стороны совсем уж не по-граждански тупо их игнорировать. Однако на переднем крае актуальности сейчас, ей-богу, чрезвычайно тесно. Про фашистов и про бандеровцев всё, что можно, уже написано, «Батяня комбат» уже спет, причём не единожды и буквально на все лады, попасть в окопы, как мы узнаём из сводок, не получается даже у вице-премьеров и глав фракций Госдумы, которые по несколько месяцев вынуждены томиться на окопных листах ожидания, и т. д. Поэтому я решил прибегнуть к развлекательному жанру (да простят меня филологи за это слово «жанр»). Моё эссе сродни концерту на Васильевском спуске, который посвящён, конечно же, злободневным вопросам, но репертуар которого связан с этими вопросами весьма опосредованно. А темой моего сегодняшнего рассуждения будет не что иное, но поднаготная процесса литературного рецензирования. И пусть кто-нибудь только попробует возразить, что это, дескать, не в духе времени. Ещё как в духе! По секрету, Майкл, скажу сразу, что никакого развёрнутого плана у этого послания нет; мало того, мысль, которую мне хочется Вам озвучить, предельно проста. Но я и в самом деле настолько устал от собственного молчания на фоне всего этого зашкаливающего хорового пения, что нынче не хочется сдерживать себя в плане лирических отступлений. Надеюсь, Вы сильно не обидитесь.

Итак, рецензии. Понятно, что я не собираюсь просто скатываться к едкому обсуждению содержательной части того, что пишется в качестве откликов на этом сайте. Это – не мой профиль. Хочется всмотреться в проблему несколько глубже. И я, правда, думаю, что никто даже из маститых филологов не справился бы с такого рода задачей надлежащим образом. Просто филологи, как и авторы, которых они критикуют или хвалят, имеют, по сути, ту же самую цель – блеснуть своим глубокомыслием или остроумием перед читающей публикой, не более. Иными словами, они оценивают тот или иной феномен, имеющий отношение к эстетической сфере, изнутри самой этой эстетической сферы. А это, как ни крути, в итоге всё равно сводится к банальным нравится/не нравится. Но чтобы всё не выглядело совсем уж топорно, время от времени критики прибегают к интеллектуальному жульничеству. Алгоритм всегда примерно следующий: господин рецензент, прочтя то или иное произведение и пропустив его через фильтр собственного вкуса, приходит в итоге к выводу, что произведение ему, предположим, понравилось. «Понравилось» в данном случае означает лишь то, что эстетика произведения в той или иной степени совпала с эстетикой самого рецензента. Или он притворился, что это так. Но сказать об этом вслух, то бишь открыть секрет фокуса, немыслимо, так как под сомнение тогда поставится целая литературная отрасль. Единственный способ всё это узаконить – создать видимость объективности. Но объективность в этом деле может означать лишь одно – экстраполяцию субъективной эстетики господина рецензента как бы на всё разумное человечество. И здесь, повторяю, наш достопочтенный критик прибегает к разнообразным интеллектуальным ухищрениям. Надо сказать, что делает он это, как правило, из рук вон плохо, по-любительски, но зато чертовски вдохновенно. Знаете, Майкл, за последнее время я прошерстил огромное количество всевозможных рецензий, где фигурировала масса подходов, но, увы, помимо стилистического разнообразия или – иногда – дотошности, которой мог бы позавидовать любой нейрохирург, не нашёл там ничего достойного внимания. Сейчас объясню, почему. Потому что там напрочь отсутствовала та самая диалектика, наличие которой одно только и позволяет верно поставить вопрос. Ведь чем диалектик отличается от обычного оратора? В первую очередь – мотивом. Ибо мотив диалектика всегда сводится к стремлению что-то прояснить или чему-то научиться, в то время как мотив оратора – произвести впечатление (вспомните «Риторику» Аристотеля). Стало быть, первый из них центростремителен, а второй – центробежен. Эта-то центробежность и превращает критика в некое загадочное существо, поскольку, ещё даже не обмакнув перо в чернильницу, он уж перестаёт понимать, а зачем всё это ему вообще нужно. Дальше – больше. Поднимаясь на котурнах, наш рецензент (для пущей образности я буду называть его Джеком, ибо писать про инкогнито не так интересно) задействует разнообразные примочки, будь то знание истории, литературы или понимание того, как функционирует человеческая психика, – и в конце концов тоном, не терпящим возражений, выносит некий – положительный или отрицательный – вердикт. Простодушный читатель, конечно, сходу капитулирует перед столь мощным натиском и столь непререкаемым авторитетом и в чисто женственном порыве быстро поднимает руки. Что ж, с этого момента прозорливая оптика Джека надолго, если не навсегда, обосновывается на его доверчивом читательском носу. Если честно, с приобретением таких замечательных окуляров жизнь читателя заметно упрощается. А как же иначе, ведь ему удаётся сэкономить огромное количество времени, так как читать оригиналы ему теперь вообще нет никакой необходимости, – достаточно всего-навсего познакомиться с мнением Джека на сей счёт. Ибо мнение Джека в 100% случаев совпадает с мнением самого читателя. И не так важно, что на самом деле всё обстоит с точностью до наоборот, ведь у последнего какое бы то ни было мнение вообще отсутствует. Но его (мнение) отлично заменяет Джек. Хорошо, пускай будет так. Однако давайте сейчас попробуем разобраться, что же из себя представляет этот Джеков, с позволения сказать, вердикт. Если убрать всё наносное, то получится, что он есть не более чем реакция изумлённого (или не очень) сознания Джека на некий раздражитель, переданный третьим лицом вербально. Причём реакция отнюдь не без лукавства, так как профессиональное благополучие Джека напрямую зависит от спроса на его пресловутые очки. Признаюсь Вам, Майкл, что за свою непутёвую жизнь я не раз пускался в рискованные эксперименты с Джеками, из которых в итоге заключил, что сами-то Джеки этими очками пользуются исключительно «на работе», а в обычной жизни предпочитают ни к чему не обязывающий мутный фон, а потому в большинстве случаев никакой необходимости в дополнительных оптических приборах у них попросту нет. Ничего личного, работа такая! Хотя, если подходить к вопросу с надлежащей чистоплотностью, то всё, что требуется в данном случае от Джека, – это честно соотнести написанное кем-то со своей собственной экзистенцией, чтобы дальше читатель – переняв метод, а отнюдь не эстетическую систему – смог предпринять примерно то же самое.

Максим Седунов   06.09.2014 16:47   •   Заявить о нарушении