Но кони, пьют мой вымысел с ладони

Гулял по пастбищу табун.
Среди коней гнедых, каурых,
Иных цветов встречались шкуры,
Под цвет берёз, земли и лун.
Они паслись, склоняясь к травам,
Хвосты сбивали ковыли.
А я мечтал о бранной Славе
И был, от пастбища вдали,
Где жизнь отчаянно красива.
Седлал широкий конский круп.
И конь гнедой с мохнатой гривой
Со мной до дерзости был груб.
Он то не слушался поводьев.
Храпел, зрачком своим косил.
То мчался пулею на взводе,
Вставал, как вкопанный, без сил.
То вдруг, колени подгибая
Ложился в пыль глухих дорог
И я, его не понукая,
Был осторожен с ним и строг.
Потом объезженным и тихим
Он долго в речке воду пил.
Срывая листья облепихи
И набираясь новых сил.
Я вынимал из ножен шашку.
Уже на стремени нога.
Опустошив от спирта фляжку
Скакал пред лавой на врага.
Клинки в тела людей врезались.
Глаза стреляли из орбит.
И наши лошади купались
В озёрах крови и обид.
Потом глаза не открывая
И отрешась от этих грёз.
Я на зелёных травах Рая
Вдыхал испарину берёз.
И слышал ржание и сипы.
Табун моей команды ждал.
А я, сорвав соцветье липы,
Каурой лошади отдал.
Она взяла его губами
Поцеловав мою ладонь.
Но встал как призрак между нами
Гнедой, с мохнатой гривой, конь.