3. Бал. Не совсем детское и совсем несерьёзное

Отчаянно пляшет и дует в тромбон
Приехавший с Явы маэстро гиббон,
И пары проносятся в вальсе,
Койот пригласил руконожку ай-ай,
И шепчет: «Мадам, Вы прекрасней, чем май,
Изысканней розы гавайской

Позволите - в вальсе я Вас закружу
И быль о далёких краях расскажу.
Но нет, Вы глядите сурово.
Под обликом, серым и волчьим почти,
Души не заметив, спешите уйти,
Прошу Вас: скажите хоть слово» …

А вальс всё кружит – то летит, то плывёт,
Никем не замечен, уходит койот,
К огромному змею-питону
И просит: «Скорее меня проглоти,
Не любит она, мне беды не снести,
Умру без единого стона».

Питон отвечает: «Ну… дней через шесть,
Пожалуй, осилю, а нынче не съесть,
Ты, братец, двадцатый влюблённый,
От слёз и стихов вы как соль солоны,
За почки боюсь, перерывы нужны».

Койот, отойдя от питона,
Среди орхидей и росистой травы,
Тихонько, к луне не подняв головы,
То воет, то плачет, то стонет,
А там, на холме, продолжается бал,
И толстую лори кружит барибал,
В мазурке, а после - в бостоне.

Он ей говорит под сиянье луны
«Вы лучшее чудо чудесной страны,
Ах, лори, прекрасная лори,
Я рад, что сюда меня ветер принёс -
За тысячу волн и две тысячи гроз,
За самое дальнее море,

От белых ночей, от просторов Невы,
Сюда, где Луна, орхидеи и Вы -
Лемуров полночных принцесса -
Нежней руконожек, умней обезьян,
Загадочней, чем мировой океан,
Пленён я и видом, и весом».

Давай посидим мы, от танцев устав,
Среди перепутанных ветрами трав,
Съедим в тишине по эклеру».
И лори кивает: «Конечно, давай,
Вон там, на холмах, так трава шелкова», -
И лапу даёт кавалеру.

Эклер за эклером, пирог к пирожку,
Спустились водицы испить к ручейку,
(подняться намного труднее),
А лори, бедняжка, нежна и слаба,
Подружку на лапах несёт барибал,
И шепчутся вслед орхидеи.

О новом рассвете кричит попугай,
Рыдает навзрыд руконожка ай-ай
И ищет повсюду койота,
Но в море всё дальше и дальше плывёт,
В надежде на встречу с акулой койот,
И грустную песню поёт он.

***

Песня койота

Остров Мадагаскар -
Злее смерти тоска,
От любви и от страсти
Мне погибнуть судьба
На акульих зубах,
В отвратительной пасти.

Не забыть на беду
Ни в аду, ни в бреду
Мне моей руконожки.
Стае жадных акул,
Отнесу я тоску
Пусть съедают до крошки.

Руконожка ай-ай,
Ты меня вспоминай
Хоть два раза в три года,
Как, скорбя и любя,
Я ушёл от тебя
В покрасневшие воды.