Дорога цена искупления души. Былинка

Я не люблю писем из зоны, которые пишутся словно под копирку: сначала идут восхваления в адрес издания, потом про болезни и лишения, потом проповедь, списанная с протестанского листка, а в конце начинается длинный перечень необходимого для жизни несчастного пожизненно заключенного. О том, что он зверски убил четырех человек, адресат скромно умалчивает. Времени в тюрьме немеряно – проблема лишь за дефицитным конвертом.

       Камера № 47
Через решетку вливается тьма,
Прячась под серые своды.
Не приглашаю, приходит сама
Призраком мертвой Свободы.

Вижу – лишь только остынет кровь,
Кинется с воем голодным.
Тьме не знакомы ни боль, ни любовь;
Мрак в ее чреве холодном…

Кажется, это продлится всегда;
Это надолго рядом…
Страшен ли ад после жизни, когда
В жизни знакомишься с адом!
 Сергей Дерюшев

Поначалу мы старались ответить каждому и чем-то помочь, но зековская почта с космической скоростью передала во все зоны, что в «Православном Санкт-Петербурге» можно чем-то поживиться. Батюшка Иоанн благословил вместо ответа посылать газету, но письма из «учреждений» пошли лавиной, и от этой идеи пришлось вскоре отказаться.
И в конце каждого номера мы стали публиковать обращение: «Дорогие читатели! Сообщаем, что мы не печатаем объявления о помощи частным лицам и не вступаем в переписку с заключенными». Количество писем резко пошло на убыль. Но сегодня пришло письмо из Соликамска от пожизненно заключенного, которому мы высылаем наши газеты, с необычной просьбой.

Он пишет: «Дочку свою я последний раз видел, когда в 1-й класс, в школу отводил; с тех пор - только по письмам и фотографиям. Скоро ей исполняется 18 лет, принято считать, что это некий рубеж – переход во взрослую жизнь. Сам я ей подарить ничего не могу, да за эти годы потерял всякое понятие, что можно дарить в таком возрасте: за 11 лет в этих стенах внешний мир для меня имеет весьма общие очертания. Очень хочу порадовать Алену в день совершеннолетия. С низким поклоном, Дмитрий».

И как-то откликнулось сердце на эту просьбу. Мы взяли только что вышедшую книгу по материалам нашей газеты «Современный чудеса Святителя Николая», вложили Почаевскую иконку Божией Матери и сделали подарочную надпись за папу:
        «Аленушка!
Поздравляю тебя, доченька родная, с Днем рождения! Знаю, что выросла ты красивой и умной. Желаю тебе в жизни огромного и светлого счастья, чтобы обошли тебя стороной болезни и горести. Желаю, чтобы, закончив школу, ты поступила в институт и получила интересную профессию. Вспоминаю тебя каждый день и молюсь за тебя. Храни тебя Господь! Очень люблю тебя и скучаю. Твой папа».

Сегодня же бандероль отправилась по назначению.

       Утренняя молитва
Господи, дай мне покоя душевного
встретить безропотно день наступающий,
все принимая – дары и лишения,
огнь пепелящий и свет исцеляющий.
Господи, что бы ни встретил сегодня я,
слово худое иль дело недоброе,
дай мне не сделать Тебе неугодное,
мудрость мне дай и терпение долгое.
Дай не сойти до желания низкого
быть выше всех, научи неразумного
не унижать ни чужого, ни близкого,
не обижать ни седого, ни юного.
Не оставляй меня, сына незрячего,
дай мне увидеть свои прегрешения,
хладного разума, сердца горячего
в каждом решении, в каждом свершении.
Дай мне во всякой гордыне смирение,
дай мне раскаянье, пусть даже позднее.
Светом небесным, хотя б на мгновение,
взором Своим озари меня, Господи.
Александр Жуков


«ПОЧИТАЙ ОТЦА СВОЕГО И МАТЬ СВОЮ, ЧТОБЫ ПРОДЛИЛИСЬ ДНИ ТВОИ НА ЗЕМЛЕ» (Исх.20,12)
Классе в девятом я в очередной раз влюбился. Избранницу звали Тамарой, Томой, она жила в соседнем доме, была темноволосой, черноглазой и очень мне нравилось. Моя любовь к ней проявлялась в том, что я подходил к ее окну на первом этаже и говорил всякую юношескю чушь, старался быть остроумным и раскованным. А для свободы движений и речи мы с приятелями принимали на четверых бутылку «портвейна», который стоил ровно 99 копеек. Конечно, опьянеть от нескольких глотков было невозможно, но запах! запах вина цвета чернил сводил на нет все мои ухаживания. В исступлении безответной любви я даже начал писать стихи, из коих помню только конец одной из безчисленных вирш: «Ну, что ж, без шипов не бывает роза»… Но дело не сдвигалось, а в юности, вы помните сами, с каким свистом пролетает время.

Стихи не произвели впечатление, равно как и показ лучших сторон моей личности. И тогда приятель Юрка Борец предложил мне в доказательство моей любви выколоть имя любимой на руке. Недолго думая, он взял три швейных иголки, связал их вместе и окунул в черную тушь. «Ну, где будем выкалывать?» - спросил он, держа инструмент наготове. «Слушай, да ты умеешь делать наколки?» - испуганно вопросил я, но отступать было поздно. Мы выбрали запястье левой руки – часы должны скрыть от родителей имя – Юрка окунул иголки в тушь и криво наколол четыре буквы: Т О М А. Получилось довольно некрасиво.

Я хотел на пальце букву «Б»
напортачить, подойти к тебе
обновленным несколько и взрослым.
Было мне тогда тринадцать лет,
я был глуп, и это не секрет,
но уже тогда стремился к звездам.

А Петров – Роман или Иван –
говорил мне старый уркаган
очень тихо, словно по секрету:
- Отсидел я, Боря, восемь лет,
а на теле даже кляксы нет.
Потому что смысла в этом нету.
Борис Рыжий

Любовь скоро прошла, и я был по уши влюблен в Жанну из 65 школы; с ней было интересно гулять во Львове по прекрасному Стрийскому парку. Правда, кроме меня она встречалась еще с кучей мальчишек, но это было по правилам: победитель становился ее единственным парнем. А потом я, кроме Жанны, полюбил Катю и метался между ними, не зная, кого из них выбрать. А что было делать с наколкой? Тогда я занимался в секции настольного тенниса и, надо сказать, наколка мне здорово мешала – я играл левой рукой, и было больно. Да и неприятности от родителей…

Одним словом, тот же друг Юрка Борец (это фамилия у него такая, а не кличка) вызнал у старших ребят, что с помощью марганцовки наколку можно свести без следа. Я не медля купил препарат в ближайшей аптеке, а Юрка щедро распределил его по испорченной поверхности кожи с именем нелюбимой девушки и перевязал бинтом.

На следующий день тренер отстранил меня от занятий и отправил к врачу. Когда тот разбинтовал запястье, моему взору предстала черная выжженная рана. Но в молодости все зарастает быстро, и скоро я вновь с наслаждением бил ракеткой по целлулоидному мячу. На память об этом случае на запястье осталась попорченная марганцовкой буква «Т», но трогать ее я больше не стал.

Пролетели житейские грозы, детство, юность уже вдалеке. «Жизнь научит смеяться сквозь слезы» - наколол он на детской руке. Презирая все в жизни помехи, он хотел, чтоб житье было – рай, оттого и, наверно, поехал этот юноша в пальмовый край. А в душе его жили березы, возвратился мужчина домой. Пил и плакал, смеялся сквозь слезы в ветхом доме своем – над собой! Сергей Агальцов.

И теперь, когда цветными татуировками украшены и мужчины, и женщины, я поглядываю на свое запястье и вспоминаю хорошую девочку по имени Тома и свою глупую молодость. Но тот урок пошел впрок: глупое это дело – раскрашивать родное тело рисунками или, не дай Бог, писать имена любимых – в жизни всяко случается… «Не делайте нарезов на теле вашем и не накладывайте на себя письмен» (Лев.19,28), - говорит Ветхий Завет.

Кресты и клятвы матерям,
Русалки, сабли и могилы,
Резные змеи по телам,
Соборы, женщины нагие…

Наколок синий частокол
На теле матушки России!
Какой художник исколол
Печали русской символ синий?!

Ничем не смыть их, не стереть,
Не вырубить – смешались с кровью!
Не сладит с ними даже смерть –
Они с судьбой России вровень!

Живые книги – не тела,
По ним читать учились дети.
… Перелистай страницы эти:
Узнаешь, Русь какой была.
Мавр Ян

Татуировки несут и мистический смысл. Рассказывает изобретатель холодноплазменного коагулятора, применение которого при удалении наколок почти не оставляет следов, Константин Авраменко: «Меня попросили приехать в больницу удалить тату у 15-летнего паренька, лежащего в коме. На приезде настояли его родители, которые только в больнице увидели у сына страшную надпись на правом плече: “Live quickly die young” – «Живи быстро, умри молодым», которую он сделал во время отдыха на Кипре.

После этого мальчишка словно с цепи сорвался: за два месяца успел забросить школу, несколько раз попасть в милицию и подцепить венерическую болезнь. А потом взял отцовскую машину и на скорости 120 км в час врезался в столб. Подушка безопасности спасла, но он сломал таз и бедро. Стирать всю надпись я побоялся, - продолжает Авраменко, - решил вывести только слово “DIE” – «умри», что изменяет смысл. И тут произошло странное: парень, лежащий без сознания, да под местной анастезией, стал отодвигать свое плечо, а другой рукой пытался отпихнуть прибор. Его пульс поднялся до 138 ударов.

Присутствовавшие при этом врачи были в шоке. Впечатление создавалось такое, будто сам сатана вселился в него и не давал избавиться от роковых слов. Когда же я удалил тату, пульс упал до нормы, и мальчик быстро пошел на поправку».

Я выкалывать не буду, чтобы знал весь белый свет: «Мать родную не забуду», «В жизни счастья больше нет». В бане сельской и районной, и в московских Сандунах на груди на уголовной я наколки видел – ах! Пальмы, море и корветы, горы, розы, факела, томных женщин силуэты, сердце, ножик и стрела. И змея над чашей яда, вся покорная судьбе… А один – ведь это ж надо! – тельник выколол себе! И молил тогда я: «Боже, ты их души отогрей! Ведь их век, конечно, прожит вдалеке от матерей. Им судьбой дано скитаться, жить в краю седой зимы, коль нелепо зарекаться от тюрьмы и от сумы!» Было мне всегда неловко. Что ж ты сделал, человек! Но кричит татуировка о любви, святой навек! И похоже, не напрасно, словно в том моя вина, вспомнил я в «Калине красной» жизнь героя Шукшина… Сами стали мы отцами, в городах больших живем, и порою месяцами маме весточки не шлем. Все спешим, здоровье гробим, нервы – звонкая струна… Но порой проснемся, вздрогнем: «Что там мама? Как она?» Нет, руки колоть не буду! И, покуда вижу свет, мать родную не забуду, не забуду маму, нет! Борис Гучков.

ЕЩЕ ПЕРЕМЕЛЕТСЯ ВСЁ В ЭТОЙ ЖИЗНИ, - О, ДА!
Я возвращался домой для краткости пути через проходной двор и посреди грязной дороги увидел обложку знакомой книги «Святитель Феофан Затворник. Наставления в духовной жизни». Грязь я стряхнул, а следы от протектора проехавшей по ней машины так и остались на книге.

В свое время этот небольшой сборник очень помог мне в понимании простых и сложных житейских вопросов.

Из книжки выпал листок бумаги, который я приведу полностью в орфографии и пунктуации автора, изменив только его фамилию. Итак,
ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА
Зам. директора по режиму
т.Саторину М.К.
от смотрителя Горошкина Л.Б.
Довожу до Вашего сведения, что 2 июня с.г. несмотря на то, что в предыдущие дни мое самочувствие резко ухудшилось в связи с обострением
хронической язвенной болезни я вышел, как обычно на работу в 9 час 15 мин, что может засвидетельствовать видевший меня бригадир.

В предшествующие этому дни я проводил самостоятельный курс лечения рекомендованный ранее моим лечащим врачем лекарствами при соответствующих обострениях.

В день выхода на работу из-за непрекращающихся сильных болей я утром принял более сильно действующее лекарство, которые продолжал принимать и на работе. Воздействие этих лекарств вызывает головокружение, появление слабости, вялость и невнятная речь, теряется координация движений.

В обеденный перерыв я, как всегда, последнее время позвонил домой матери (инвалиду I группы обеих ног),т.к. в настоящее время из-за отсутствия у меня рабочего телефона, сама она позвонить мне не имеет возможности. Когда она сняла трубку, то плача сообщила, что при пересадке с кровати на каталку упала и не может подняться с пола уже 2 часа (телефон находится у кровати).

Естественно, я сразу взял машину и поехал домой, не успев даже предупредить начальство. Дома я помог матери подняться, оказал ей помощь. От волнения мое самочувствие еще более ухудшилось, я вынужденно принял сильно действующие лекарства и лег в постель, не имея сил позвонить на работу. На следующий день я позвонил утром и сообщил о своем заболевании (у меня был выходной день).

4 июня с.г. из-за еще более ухудшишегося состояния здоровья я был вынужден вызвать врача, который выписал больничный лист и рекомендовала срочную госпитализацию. От нее я вынужден был отказаться, т.к. мы живем вдвоем с матерью и за ней некому больше ухаживать.
Я находился на больничном до 30 июня с.г. проходя амбулаторный курс лечения.

Утверждение о том, что 2 июня с.г. я находился на работе в нетрезвом состоянии считаю необоснованным, что вытекает из вышеуказанного мною.
Горошкин.Л.Б.
30.VI.93.

Зная по себе всю пагубность пьянства и изощрение пьяницы во лжи, я стал искать ответ в потерянной имяреком книге. А в голове билось: «Но ведь объяснительная лежала не где-нибудь, а в поучениях великого подвижника Божия. Значит, человека интересовала духовная жизнь? Наверное, не все так просто складывалось у него, хотя по утерянной бумажке видно, что у его лжи короткие ноги». И книга валялась в грязи. Потерял? Выбросил? Не знаю.

Поэтому я не стану обличать совершенно незнакомого человека, возьму лишь цитату свт. Феофана из главы «Саможаление и самоугодие»: «А саможаление, на которое вы жалуетесь, уже опасно и пагубно. Если поблажать себе придется по болезни, то это ничего. А если под предлогом болезни, то то худо. Тут видно лукавство пред самим собой – самое злое из всех лукавств».

Еще перемелется все в этой жизни, - о, да!
Еще успокоимся мы, о былом забывая.
Бывают минуты предчувствий. Не знаешь, когда
На улице, дома, в гостях, на площадке трамвая.

Как будто какое-то солнце над нами встает,
Как будто над нами последнее облако тает,
И где-то за далью почти уж раскрытых ворот
Один только свет безконечный и белый сияет.
Георгий Адамович

Это стихотворение потрясло меня. Когда я оказался на самом дне жизни, и узенького просвета не могло быть, что-то говорило душе: «Ты еще станешь человеком, парень!» Я пытался делиться сокровенным с пьяными друзьями, но они лишь мычали в ответ, торопливо вопрошая: «Ты меня уважаешь?..» Как я мог уважать их и себя в том скотском состоянии? Но алкоголь скрашивал страшные будни, и просыпаться в хмурую реальность не хотелось. Но не убитая водкой совесть все равно победила – совесть и мозг умирают в человеке последними.

ПЬЯНИЦА
Жизнь в трезвом положении
Куда не хороша!
В томительном борении
Сама с собой душа,
А ум в тоске мучительной…
И хочется тогда
То славы соблазнительной,
То страсти, то труда.
И мать – старуха бледная –
Еще бледней, бледней.
Запуганный, задавленный,
С поникшей головой,
Идешь как обезславленный,
Гнушаясь сам собой.
…Покинув путь губительный,
Нашел бы путь иной,
И в труд иной – свежительный –
Поник бы всей душой.
Но мгла отвсюду черная
Навстречу бедняку…
Одна открыта торная
Дорога к кабаку.
Николай Некрасов

† «Не то худо, чтобы употреблять вино в меру, но предаваться пьянству и вследствие неумеренности утрачивать здравый смысл». Свт.Иоанн Златоуст.